Горечь - А. Норди

Старик отвинтил крышку у канистры и, наклонив ее возле расщелины, вылил бензин внутрь бездонного провала.

— Что вы делаете? — прохрипела Лика.

Лицо наркоманки потемнело и скривилось, превратившись в жуткую гримасу. Мартин удивился странным метаморфозам с внешностью Лики, но по-настоящему он испугался, когда почувствовал легкий запах гари, исходивший изо рта девушки.

— Провожу детоксикацию, — ответил Абсалом.

Он достал из-за пояса тонкий оранжевый цилиндр — фальшфейер, который всегда брал в лес на случай встречи с дикими животными. Абсалом дернул за шнур, и из цилиндра вырвалось яркое красное пламя. Он кинул фальшфейер в расщелину, пропитанную бензином, и недра земли полыхнули огнем.

Лицо опалила волна жара. Мартину на секунду показалось, что из впадины донесся тонкий визг, полный боли и ужаса, будто нечто живое сгорало заживо в беспощадном огне.

Лика с диким воплем набросилась на Абсалома. Остервенело рыча и брызгая слюной, она повалила его на землю. Старик, казалось, опешил от неожиданного нападения: выпучив глаза и раскрыв изумленно рот, он распластался на земле под запрыгнувшей на него девушкой, словно не мог поверить, откуда взялось столько сил в тщедушном теле наркоманки. По-звериному изогнув спину, Лика широко распахнула рот со стекавшей оттуда слюной и вплотную приблизилась к лицу старика.

Мелькнуло черным: изо рта Лики выскользнула упругая блестящая кишка, покрытая слизью, и молниеносно вонзилась в шею Абсалома. Чвакнуло влажным, брызнуло красным — и вот уже тварь, сжимаясь в спазмах, ненасытно тянула кровь из раны.

Абсалом сипло хрипел, бился в судорогах и водил руками по черной земле, не в силах скинуть с себя Лику — казалось странным, что мощный мужик не может совладать с тощей девчонкой.

— Бежим! — раздалось откуда-то сверху, и Мартин обернулся.

Яна отчаянно махала ему рукой, стоя на краю котловины; рядом с ней с ошарашенным видом застыл Дэн, готовый вот-вот сорваться с места. Мартин даже не заметил, когда они успели удрать от расщелины. Он обернулся к Абсалому в то самое мгновение, когда тварь изо рта Лики закончила трапезу: с влажным чмоканьем отлепившись от раны на шее, существо изогнулось в сторону Мартина. У него не было глаз — лишь только круглый черный рот, ощеренный множеством прозрачных зубчиков, напоминавших рыбьи. Но Мартин мог поклясться, что тварь каким-то невероятным образом смотрела прямо на него, словно хищник, учуявший следующую жертву. Лика стояла на четвереньках над распластанным Абсаломом, и ее замутненный взор и маска безразличия на лице говорили об одном: она не отдавала ни малейшего отчета своим действиям и полностью подчинялась воле чудовищного существа.

— Беги, кретин! — завопил с пригорка Дэн.

И Мартин побежал. Спустя мгновение он уже карабкался по склону, выбираясь из котловины. Яна и Дэн, в нетерпении переминаясь на месте, поторапливали его отчаянными криками:

— Быстрее! Она уже рядом!

Мартин кинул взгляд через плечо: сзади, оскалив перекошенную от ярости морду, за ним гналась Лика. Чья-то ладонь схватила Мартина за руку и резко потащила из котловины, помогая ему побыстрее выбраться наверх.

— Бежим! — выдохнул над ухом Дэн.

Они сорвались с места — и помчали в лес, оставляя за спинами мертвого Абсалома и Лику, одержимую ненасытной тварью.

* * *

Первой сдалась Яна: она остановилась и согнулась, упершись руками в колени. Шумно втягивая воздух, девушка пыталась успокоить сбитое дыхание. Мартин и Дэн, заметив это, прекратили бег и подошли к Яне.

— Я больше не могу, — выдохнула она. — Сердце останавливается.

Мартин поглядел сквозь частокол деревьев, высматривая Лику. Но кроме стволов, листвы и кустов ничего не было видно.

— Кажется, мы оторвались, — прошептал он. — Мы так неслись по лесу, что навряд ли бы она нас догнала.

— Уверен? — скривился Дэн. — Ты видел, как она завалила Абсалома? А он даже не сопротивлялся!

— На теле Арнольда были множественные раны, — вспомнил Мартин. — Словно он тоже полностью сдался перед Осмундом.

Яна выпрямилась и, убрав со лба растрепанные волосы, тихо сказала:

— Возможно, эта тварь впрыскивает в кровь вещество, которое подавляет волю жертвы.

— Ты хоть поняла, что это было? — Дэн пристально посмотрел на Яну, словно ожидая от нее подробного ответа.

— Откуда мне знать? — удивилась девушка.

— Ты же училась на биофаке! — возмутился Дэн.

Яна на мгновение призадумалась, будто вспоминая всех пресмыкающихся, земноводных, червей и прочих гадов, о которых читала за недолгое время учебы в универе.

— Больше всего оно напоминает червягу, — неуверенно ответила она.

— Червягу? — удивился Мартин. — Никогда о ней не слышал.

— Это земноводное, но по своему виду оно напоминает гигантского дождевого червя. Живет в почве, — пояснила Яна. — Но я никогда не слышала, чтобы червяги нападали на людей или выделяли наркотический секрет.

Дэн закусил губу и настороженно огляделся, высматривая опасность среди деревьев.

— Червяга или нет, но эта тварь вселилась в Осмунда и Лику, — проговорил он. — Теперь они шастают где-то рядом и хотят нас прикончить!

— Наверное, Осмунд заразил Лику, когда напал на нее в свинарнике, — предположила Яна.

— Но почему одних людей эта тварь заражает, а из других высасывать кровь? — удивился Мартин.

В ответ ему раздался сухой треск веток и шорох травы. Мартин, Дэн и Яна замерли, прислушиваясь к источнику звуку. Вокруг вздымались бесчисленные сосны, и казалось, что опасность могла таиться за любой из них. Солнце опускалось к верхушкам деревьев. Мартин удивился, как быстро закончился день: еще немного — и на лес опустятся сумерки.

Шуршание повторилось — оно доносилось справа. Обернувшись на звук, Мартин заметил человека, который полз на корточках среди сосен.

— Помогите, — прохрипел он и повалился на землю.

Это был Осмунд. Мартин, Яна и Дэн замерли в нерешительности, опасаясь подойти к надзирателю. Он лежал на сухом валежнике, раскинув руки, и тяжело дышал, не в силах пошевелиться.

— Оно покинуло меня, — прошептал Осмунд. — Помогите.

Дэн медленно, будто ожидая нападения в любой момент, подошел к надзирателю. Мартин и Яна переглянулись, с опаской последовав за ним. Остановившись в трех шагах от Осмунда, они оглядели его: джинсы и рубашка потемнели от крови,