Сицилианская защита - Андрей Васильев

— Ваганты были славные ребята, должен тебе сказать, дружище Киф, пьющие и вороватые, конечно, но славные.

Тут Валяев заприметил девиц и приосанился, отпустив меня. Меня ощутимо шатнуло, но я устоял на ногах и обратился к барышням:

— Скажите мне, о прекрасноликие девушки, — меня после всех этих песнопений непонятно почему пробило на восточный стиль, — знает ли кто-нибудь из вас, где знойная роза моего сердца, достославная Виктория ибн Евгеньевна?

— Сильно завернул, — оценил Валяев. — Прямо как какой-нибудь хорасанский шуар. Уважаю.

Роза моего сердца появилась минут через пять в сопровождении миловидной блондинки с толстой косой.

— А вот и моя маликату-ль-джамаль, — как кот облизнулся Валяев.

— Это по-каковски ты сейчас? — поинтересовался я.

— Это по-арабски, — ответил Валяев и, в отличие от меня, совершенно не качаясь, направился к девушкам. — И откуда в нашем убогом здании две такие красавицы? Виктория, вы как всегда прекрасны, позвольте-ка ручку для лобзания.

Громкий «чмок» ее длани в глазах ресепшена вознес мою… да ладно, чего уж… гражданскую жену на недосягаемую высоту.

Вика, до того видевшая Валяева только раз и то при достаточно пикантных обстоятельствах, но при этом отлично ориентировавшаяся в обстановке, совершенно не растерялась и немедленно завела с ним светскую беседу.

Я постоял, посмотрел на это, обратил внимание на то, что Валяев уверенно плетет тенета вокруг русоволосой красотки и я тут явно лишний, икнул и сообщил Вике, что мне бы хотелось отправиться домой. Она окинула меня взглядом, покачала головой и посмотрела на Валяева.

— Киф. — Валяев подошел ко мне и обнял меня. — Братское сердце! Давай дуй отсыпаться.

Отпустив меня, он спросил у девушек:

— Машину Юрьевичу уже подали? — услышал, что да, и довольно кивнул.

Мы еще раз обнялись с ним, после чего он продолжил ездить по ушам попавшей в его сети Светлане, меня же Вика, взяв под руку, повела к машине.

— Нет, в редакции тебе делать нечего, — решила она, усадив меня на заднее сиденье и посмотрев на мою улыбающуюся рожу, после чего, достав телефон, начала кому-то звонить. Кому именно — не знаю. Я уснул.

ГЛАВА 4,

в которой герой преимущественно занимается всякими мелочами

Спал я крепко и безмятежно. Вика кое-как добудилась меня, когда мы подъехали к дому, я на автопилоте дошагал до квартиры, где практически сразу рухнул в кровать и снова уснул. Сны мне не снились, тень невинно убиенного Федерика Седьмого мне не являлась, предчувствия новых трудов и лишений на время удалились. Проще говоря, усталость и коньяк сделали свое общее святое дело — я продрых без задних ног почти полсуток.

Проснулся я сам, минут за пять до будильника, свежий и бодрый, как огурец с грядки. И голодный до невозможности.

— Мм, проснулся, — сонно пробормотала Вика, каким-то своим десятым чувством опознавшая мой переход от мира снов к реальности. — Сейчас завтрак приготовлю, небось кишка кишке стучит по башке.

— Есть такое, — приятно удивился я ее интуиции. — Откуда знаешь?

Вика открыла глаза, фыркнула и, надев халат, отправилась в сторону санузла.

Я посмотрел ей вслед, подумал о том, что она опять меня опередила на полкорпуса, поскольку я не только есть хотел, и пошел курить.

— Ты сегодня дома? — спросила Вика, с удовольствием глядя на то, как я, урча, подбирал с тарелки разогретую отбивную с гречкой.

— Не, я сегодня в редакцию поеду, — обрадовал я ее. — Нельзя вот так прямо сразу этих новых шпаргонцев одних оставлять, ну или только с тобой. Приглядеть за ними надо, как бы они дурить не начали, от энтузиазма и энергии излишней.

— Очень хорошо, — с видимым облегчением вздохнула Вика. — А то знаешь, все равно как-то…

— Понятное дело, знаю, — успокоил ее я. — Мне ли не знать.

Я еще несколько месяцев назад сам был подневольным человеком, хотя, конечно, при этом и вольным казаком, но у меня даже и мыслей не было о том, что скоро мне придется рулить коллективом, да еще и столь пестрым.

— Вик, ты позвони, закажи нам машину из гаража. — Еще вчера я для себя окончательно решил, что если уж пошла такая пьянка, то надо брать от «Радеона» все, что он дает. И даже если мне потом выставят счет, то он и сейчас уже настолько велик, что такие мелочи, как казенная машина или оплаченный компанией ужин в ресторане, никакой погоды не сделают. Все равно так и так платить придется, рано или поздно.

Вика одобрительно кивнула и пошла за телефоном.

— Через час машину подадут, — крикнула она из комнаты.

Я доел, помыл посуду и вознамерился наконец посмотреть на ассортимент благ, находящихся в огромном пакете, который я, естественно, прихватил с собой из кабинета Зимина — мимо рта я ложку сроду не проносил. Но это начинание превратилось в ничто, поскольку Вика сочла, что час — это достаточно много времени, чтобы потратить его просто так, и ждала меня она в комнате во всеоружии. Аргументы вроде:

— Ну я же только что поел! — в расчет не принимались и не рассматривались.

В машине Вика мне долго и в красках расписывала, как ее вчера водили по «Радеону», как там все круто и что чего там только нету. Там все было очень неплохо сделано для сотрудников, попавших в основную обойму корпорации, — тренажерный зал, очень приличная столовая, разнообразные сервисы и, к моему немалому удивлению, даже небольшой кинозал. На пятом этаже находилось что-то вроде жилой зоны, некоторые руководители средней руки имели там апартаменты, где частенько оставались ночевать, а высший состав, как узнала Вика, жил там почти постоянно. Для сотрудников калибром поменьше были предусмотрены капсульные номера.

— Вот бы там работать! — под конец грустно сказала она. — Вот где все во имя человека сделано.

Вика многозначительно посмотрела на меня, ожидая ответную реакцию. Я точно знал, что она хочет от меня услышать, но говорить я ей что-либо не спешил, поскольку точно не знал, является водитель человеком Азова или работает на кого-то другого. Но уверенность в том, что он на кого-то да работает, у меня была просто абсолютная, поэтому я уклончиво ответил ей:

— Надо хорошо трудиться — будет нам и белка, будет и свисток.

Судя по ее лицу, Вика ждала другого ответа, но секунду спустя кивнула, соглашаясь со мной.

Серебристый «мерседес» Шелестовой снова стоял на моем месте. Вика скривилась и злобно сказала:

— Узнаю, чья это колымага, — убью. А если не узнаю — колеса все попротыкаю. Что же это такое, это наше место!

Понятия «мое» и «не мое» у Вики были абсолютными. Не являясь скрягой или жадиной, при этом она очень скрупулезно относилась к вопросам приобретения, приумножения и сбережения материальных ценностей. Как-то раз, случайно заглянув в ее наладонник, я увидел пару схем, в которые крайне точно и тщательно были занесены наши доходы и расходы, причем даже был нарисован некий график — какие-то волнистые линии, пометки и реперные точки.

Как только она определилась, что мы живем вместе и отношения наши приобрели некую стабильность, то выволокла на свет кучу счетов, которые я оплачивал обычно по мере их накопления, наличия у меня денег и следуя правилу: «Надо уже пойти заплатить, а то отключат на фиг все». Последний пункт обычно был самый действенный, мне как-то раз уже электричество отрезали, я потом все ноги до колен стоптал, пока обратно подключили, коммунальщики — это еще те бюрократы. Принцип «одного окна» — вещь хорошая, но вот в чем беда — одно окно они, конечно, открыли, жаль вот только, что все остальные позакрывали…

Впрочем, вернемся к Вике. Она сидела над счетами весь вечер, а в следующий вечер пошла куда-то в ЖЭК (или ДЭЗ), долго там орала, махала журналистской корочкой, обещала всех вывести на чистую воду и пересажать и в результате добилась какого-то пересчета (или перерасчета, я в этом не силен), после которого мы теперь еще полгода могли вообще ни за что не платить. Ну или что-то в этом роде, я особо не вникал.

Не знаю, как она жила до нашей встречи, но понятие «мое» для нее было святым. И сама мысль о том, что кто-то посмел занять ее законное место («мое» и «его», насколько я понимаю, у нее в голове уже давно окончательно трансформировались в «наше», а значит, обратно в «мое»), бесила ее неимоверно.

— Да ладно тебе, — тихонько сказал ей я, заработал негодующий взгляд (мол, это наше место, как ты так легко ко всему относишься?) и решил сегодня же поговорить с Шелестовой. Я-то переживу, что она сюда свою машину поставила, а вот переживет ли сегодняшний день Шелестова, если Вика узнает, чей это «мерс»? А она рано или поздно узнает, это к бабке не ходи, она упорная.

В редакции кипела работа, причем в наших старых помещениях. Новые кабинеты уже привели в божеский вид, и, похоже, четверка новеньких даже уже поделила столы, но рабочий процесс шел в привычном для меня месте.