Навуходоносор II, царь Вавилонский - Даниель Арно

Завоевание вавилонянами империи вплоть до взятия Иерусалима в 587 году известно нам по подробным и хорошо осведомленным источникам на вавилонском, еврейском и греческом языках. По-гречески Иосиф Флавий в I веке нашей эры написал трактаты «Против Апиона» и «Иудейские древности». В обоих сочинениях повествование о победах Навуходоносора во многом восходит к Библии, но их автор дает и некоторые другие важные сведения. Книги самой Библии (Четвертая Царств, параллельная ей Вторая Паралипоменон, пророков Иеремии и, в меньшей степени, Исайи) все внимание, естественно, обращают на судьбу Иудейского царства; несмотря на такой ограниченный взгляд, данные этих книг неоценимы, ибо уникальны; о других же городах империи мы не знаем ничего, кроме точки зрения владык-вавилонян.

Наконец, по-вавилонски ход событий изложен в Вавилонской хронике[10]. Она начинается со второй половины VIII века и доведена до III века. Хроника записана на многих табличках, пострадавших при перевозке, из-за чего в их ряду есть досадные пропуски. Вероятно (судя хотя бы по месту находок), она хранилась в самом Вавилоне. Первая часть повествования доходит до 539 года — взятия Вавилона персами. События записаны погодно — в этом смысле хроника явно следует образцу «царских летописей». До середины II тысячелетия каждый год в них обозначался каким-либо выдающимся событием, совершившимся в году предыдущем (военной победой, строительством храма, завершением прокладки канала). У этих документов была практическая цель: служить ориентирами во времени для исполнения исков по займам. Естественно, своего царя администрация выставляла только в выгодном свете. В хронике это вовсе не так. Ее тон кажется на удивление современным. Правда, она фиксирует события, относящиеся только к Вавилонии, более того — только к вавилонскому царю; об остальном мире, если действия царя с ним не были связаны, мы не узнаем из нее ничего. Но историки нашего времени не могли не оценить полноты и объективности сообщаемой информации; в этом отношении хроника резко отличается от современных ей документов. Царские надписи (это относится ко всем, в том числе, конечно, и к надписям Навуходоносора), безусловно, не допускали прямой лжи, но пользовались лукавыми умолчаниями: о поражениях и даже разгромах, если они не имели особо тяжких последствий, не сообщалось. Здесь же составитель, в частности, упоминает о битве между Навуходоносором и фараоном, не скрывая, что она оказалась кровавой, а исход ее неопределенным. До сих пор никто еще не установил, какая группа писцов могла собрать и записать историю своей страны, но столь упорное продолжение замысла (на протяжении более четырехсот лет!) и такая раскованность при его исполнении вызывают восхищение.

Навуходоносор впервые появляется как действующее лицо Вавилонской хроники на девятнадцатом году правления своего отца, в 607 году; именно тогда он начал исполнять обязанности, связанные с титулом наследного принца. К тому времени международное положение уже почти десять лет было крайне смутным. В 615 году Набопаласар после битвы на вавилонской территории попытался напасть на Ассирию, но потерпел неудачу под городом Ашшур, и ему пришлось оставить поле действий мидянам. Те стали брать крупнейшие ассирийские города с востока на запад: в том же году — Аррафу, в следующем — Тарбишу и Ашшур. В 612 году вавилоняне присоединились к победителям. Ниневия пала после двухмесячной осады. В 610 году Набопаласар завершил завоевание территории, но ассирийская армия собралась на западе под предводительством нового царя, оказавшегося последним. Египтяне пришли ему на помощь, но цели их участия в войне нам сейчас неясны. С ассирийцами они всегда были в явной или скрытой вражде, так что ослабление соперника могло их только радовать. Может быть, они боялись, что на смену Ассирийской державе придет Вавилонская? Как показало ближайшее будущее, для таких опасений были основания; но нельзя удержаться от мысли, что осуществлять поход с таким удалением от своих баз было по меньшей мере неосторожно. Выжидательная политика со стороны фараона больше соответствовала бы обстоятельствам.

В 609 году последним актом войны стала битва за Харран. Мидяне и вавилоняне взяли это убежище ассирийцев. Те вместе с египтянами осадили город, но серьезных успехов это им не принесло — напротив, они были наголову разбиты и навсегда исчезли из истории. Мидяне оккупировали окрестности Харрана, а сам город разрушили до основания. Для них важно было удержать эти области: это давало возможность контролировать пространство между долинами Тигра и Хабура, а также среднее течение Евфрата.

Вавилоняне в то же самое время укрепили свой правый фланг операциями против горцев Верхней Месопотамии, проводя политику «выжженной земли» до самого центра Анатолийского плоскогорья. В 608 и 607 годах Набопаласар с сыном Навуходоносором, возглавлявшие войска, принимали предупредительные меры против вторжения на опустевшее пространство, прежде занятое Ассирией, горных народов — «дотла», как говорит хроника, разграбили и опустошили их земли.

С сентября 607-го по сентябрь 606 года Набопаласар стремился взять Кархемиш, до тех пор остававшийся в руках египетских войск фараона Нехо II, который, несмотря на разгром его ассирийских союзников, не повернул домой. Вавилонскому царю надо было удержать оба берега Евфрата, а затем идти на город; этим движением он угрожал и коммуникациям египтян на широте Халеба. Кархемиш был ключевым пунктом: он контролировал дорогу с анатолийских гор в долину, а главное — там был последний брод; ниже по течению приходилось с повозками, утварью и животными перебираться через реку на келеках. Эти круглые грузовые лодки, сделанные из тростника и кожи, были очень плохо управляемы; люди же плыли поодиночке на надутых мехах, подталкивая барки. Переправа даже в мирное время была неудобна, а если на западном берегу находился враг, становилась очень опасной.

Вавилоняне даже не пытались форсировать реку у самого Кархемиша. Сначала они решили обойти город с севера, овладев городом Кимуху (видимо, нынешний Самсат); он был также расположен на анатолийском Евфрате, примерно в 70 километрах к северо-востоку. Но после четырехмесячной осады египтяне вновь взяли его.

После этого вавилонские войска направили удар на 140 километров южнее: там река была уже очень широка, но зато они находились гораздо ближе к своим базам. Им удалось утвердиться на западной стороне; однако египтяне, спустившись из Кархемиша по восточному берегу, «отбросили» вавилонян и «следовали за ними по пятам». Лаконичный рассказ Вавилонской хроники позволяет предположить, что у Набопаласара уже не было прежней энергии (или прежней удачи). Дальше хроника с предельной простотой сообщает: Навуходоносор «собрал вавилонское войско, и стал во главе его, и пошел на Кархемиш, который на берегу Евфрата, и перешел реку [чтобы напасть на египтян], стоявших в Кархемише <…>. Они дали сражение, и египетское войско пало перед ним; он [победил] его и уничтожил. Вавилонское войско догнало остатки египетского войска, спасшиеся [от разгрома], которые оружие его не смогло победить в округе Хамат, и так их [разбило], что ни один человек не [вернулся] в страну свою». Несмотря на лакуны, смысл рассказа совершенно ясен. О разгроме египтян вавилонянами в Кархемише свидетельствует один маленький (и не вполне достоверный) факт: некий греческий наемник, состоявший на службе у фараона, при поспешном бегстве из города бросил щит.