Кольцо и крест - Яна Завацкая

— Ты неправа, - возразила Ильгет, - сами биргены были ничуть не лучше. Да и вообще везде и всегда так было. В технологически неразвитых обществах войны и преследования инакомыслящих неизбежны. Просто неизбежны, кто бы ни стоял у власти. Это же азбука, неужели ты этого не слышала?

Она подобралась, готовясь к спору, но Айледа вдруг улыбнулась.

— А впрочем, не будем об этом. Ты знаешь, мне неважно, во что ты веришь. Главное, ты тоже хочешь добра и стремишься к свету. Ведь так?

— Ну… да, - ответила Ильгет, - конечно. Только у меня не очень-то получается.

— Это у всех не очень-то получается. Иль, - Айледа подняла голову, - можно тебя спросить?

— Да… а что?

Айледа придвинулась к ней поближе, протянула руку, тонкими пальцами коснулась одной из черных точек на лице.

Даже и сейчас, через несколько лет, прикосновение это было чувствительно и неприятно.

— Я не могу понять, что это у тебя. Понимаешь… я вижу ауру. Через эти точки… не все время, но иногда выходит энергия…

— Серьезно? - удивилась Ильгет, - прямо выходит? И ты это можешь видеть?

Айледа кивнула. Ильгет почувствовала сосущий холодок под ложечкой. Вот объясняйся теперь, да еще так, чтобы секретную информацию ненароком не выдать.

— Так что же, у меня энергии совсем нет, что ли? - спросила она, чтобы выиграть время.

— В тебя часто входит большой поток, в сердце… ты теряешь не так много, как получаешь. Эти потери тебя не убивают, я вижу, что твое здоровье в порядке. Но откуда это… Это похоже на раковую опухоль, по энергетике, но их у тебя несколько. И не только на лице. И они у тебя, видимо, давно?

Ильгет опустила голову.

— Несколько лет, - сказала она.

В конце концов, что здесь скрывать?

— Я не знаю, поверишь ли ты в это. Ты знаешь, кто такие сагоны?

— Ну конечно, кто же этого не знает…

— Они и сейчас… обычно считается, что сагонские войны закончились уже полвека назад. Но и сейчас кое-где еще встречаются сагоны. Например, на Ярне это было. У нас. Я встречалась с сагоном.

— Да ты что! - Айледа с ужасом смотрела на нее, - это же невозможно пережить!

— Иногда можно. Очень редко. Это, - Ильгет коснулась черной точки на лице, - следы той встречи.

— Иль, - Айледа взяла ее за руку.

— Ничего. Видишь, я выжила. Меня спасли квиринцы. Милитария тогда проводила там операцию. Извини, но я не могу тебе рассказать все, не имею права.

Уф-ф… кажется, смогла отболтаться, придумать версию на ходу.

— Это страшно, - произнесла Айледа.

— Да. Наверное, ничего страшнее не бывает. Я про сагона… Но ничего, как видишь, можно и это выдержать.

Айледа покрутила головой.

— Иль… я никак не думала, что такое… Такое могло с тобой произойти.

— Чего на свете не бывает, - криво улыбнулась Ильгет, - ладно, это неважно все. Это давно уже было, я и забыла. И не хочу, если честно, об этом думать.

— Не думай, - поспешно произнесла Айледа. Потом она добавила, - я подумаю, может быть, можно как-то закрыть эти твои дырки энергетические. Я пока не вижу возможности… я ведь не целитель. То есть могу, конечно, элементарно лечить, но вообще-то энергетика куда сложнее, чем обычно думают.

— Да брось ты, - беспечно сказала Ильгет, - сколько лет живу с этими дырками, и дальше буду жить. Ничего не случится.

Очень неудачно, что почта пришла вечером - Ильгет лишь под утро удалось заснуть. Она распечатала письмо от Арниса и легла с ним в кровать, сжимая пластиковый листочек в руке. Она перечитывала раз за разом строчки - это успокаивало… "Иль, только постарайся не плакать сильно. Она умерла хорошо. Это было очень быстро, и она спасла мою жизнь. Постарайся помолиться…" О да, конечно же, она молилась за убиенную душу Арли. И это помогало. Но потом внимание рассеивалось, и мысли перескакивали на другое что-то, и потом опять душу словно темным полотном заволакивало. Ильгет засыпала, но почти сразу же начинались сны - психотренинг, дэггеры, бои, темные непонятные коридоры, сердце колотилось, Ильгет просыпалась от страха и возбуждения. Не было даже особого горя. Просто она не могла спать. Не могла думать. Молиться могла лишь временами. Просто было плохо.

Потом она все же заснула крепко, а когда открыла глаза, солнце уже било в затемненную поверхность окна. Часы с круглым ярнийским циферблатом показывали полдень. Ощущая вину, Ильгет сползла с кровати. Нельзя же так…

Темным толчком плеснуло в сердце - Арли. Плохо. Все очень плохо. Да, это когда-нибудь пройдет, но сейчас с этим трудно смириться. Кажется, этого уже слишком много.

Надо в церковь, вот что, решила Ильгет. Помолиться, поставить там свечку хотя бы, ну и заказать службу заупокойную. Она сходила в душ, проверила состояние ребенка на диагностере - все было в порядке, надела платье и черную альву на голову и вышла из дома.

В храме, как всегда, было спокойно и светло. Ильгет уже не понимала, отчего так сходила с ума ночью. Скорее всего, нервы - беременность все-таки. Арли умерла мгновенно. Дай Бог каждому из нас такую смерть. Да, очень жаль. Да, она была очень молодой, двадцать два года, практически ребенок. Очень талантливой. Иост любил ее - как там он, Арнис ничего про него не пишет. У них могла бы сложиться семья.

Но уже не было отчаяния. Ильгет стояла на коленях, глядя на дрожащий огонек свечи, а за ним - лик Богородицы. Была просто потеря. Еще одна. Уже привычное почти чувство пустоты - вот была жизнь с Аурелиной, а теперь будет - без нее. И кажется, что именно она, именно этот человек был так важен для тебя, что именно без нее жизнь будет пустой. Но и горькое, и светлое понимание, что иначе - никак, что Арли не напрасно погибла, что на все воля Божья.

Ильгет почувствовала за спиной какое-то движение. Встала. Надо ведь еще поговорить с отцом Маркусом или еще кем-то другим… но лучше с отцом Маркусом. Насчет того, чтобы заказать службу. Кстати, соображала Ильгет, можно сейчас и исповедаться, в принципе, не помешает… Из сакристии уже выходил священник, мелькнула черная сутана, и еще кто-то шел рядом, какой-то человек. Придется подождать. Ильгет остановилась у статуи святого Квиринуса в правом приделе. Отец Маркус оживленно разговаривал о чем-то с… Ильгет замерла.

Вот это номер! Кто бы мог ожидать такого… Отец Маркус разговаривал с Питой.

Но кажется, он ходил в другую церковь… в храм святого Иоста. В центре города, небольшая такая церквушка. Очень, очень странно. Что ему понадобилось именно здесь? Пита и священник шли по направлению к Ильгет. Вот они остановились. Пожали друг другу руки, видимо, прощаясь. Пита повернул голову. Увидел Ильгет.

— Ара, - радушно поздоровался он. Ильгет кивнула.

— Ара.

— Ильгет, здравствуйте, рад вас видеть… - улыбнулся отец Маркус и кивнул Пите, - значит, договорились, да? Всего хорошего.

Они распрощались. Ильгет подошла к священнику.

О чем она хотела-то? А, да… Аурелина.

О чем, интересно, они говорили с Питой? Спрашивать об этом нельзя. Но очень, очень интересно.

— Надо бы отслужить, отец Маркус, - сказала она, - за упокой…

Глаза священника сузились и потемнели. Он взял Ильгет за руку.

— Кто?

— Аурелина Виис, - выговорила она.

Он кивнул.

— Завтра вечером, хорошо? В шесть вечера.

— Хорошо. Я поговорю с ее родней, может быть, они захотят прийти.

Ильгет знала, что родственники Аурелины не христиане, но в таких случаях все равно они могли посетить службу.

— Как вы, Ильгет? - участливо спросил отец Маркус, - как здоровье?

— Хорошо. Все нормально, - ответила Ильгет безжизненным голосом.

— Вам тяжело? - спросил священник. Ильгет взглянула на него и подумала "да", и тут же сообразила, что он имеет в виду. Ей тяжело из-за смерти подруги. Да, конечно… но сейчас она не поэтому чувствует себя такой убитой и несчастной. Стыдно сказать… Да, стыдно, нехорошо, она должна переживать из-за Арли, а переживает она - и даже сильнее, между прочим! - совсем из-за другого.

Но пусть он думает так!

Не хватало еще объясняться.

— Ничего, - сказала Ильгет, - уже нормально.

Она попрощалась со священником и пошла к выходу.

— Ильгет!

Отец Маркус напряженно смотрел на нее. Будто ждал чего-то. Но Ильгет молчала.

— Если у вас есть какие-то проблемы…

— Нет, - сказала она, - все нормально, спасибо.

Она надеялась, что Пита уже ушел. Но нет - он стоял у самого входа, преклонив колени на скамеечке. Углубился в молитву, опустив голову на сложенные лодочкой руки. Ильгет и сама иногда молилась так перед тем, как уйти, но сейчас ей что-то не захотелось. Она тихонько прошла мимо бывшего сожителя, но не тут-то было - он поднял голову.

— Ты домой, Иль?

— Да.

Он поднялся и пошел рядом с ней. Вышли из храма.

— Ты на скарте?

— Нет, у меня машина. В платье неудобно на скарте, - объяснила Ильгет.

— У меня тоже машина, там, на стоянке.

Они двинулись по дорожке к стоянке флаеров - характерной конструкции, высокой башне с растопыренными лапами-держателями.