Песнь мятежной любви (СИ) - Райль Регина

— Так они не будут их давать, — удивился Антон, — они официально вчера автограф-сессию проводили в холле торгового центра.

— Да? Вот чёрт, — мне не удалось скрыть разочарование.

Проторчали тут, а могли избежать неприятной встречи.

— Косяк, — Владислав хмыкнул. — Ну, что поделаешь. По идее, раз столько задницы морозили, можно дождаться и попытаться взять нахрапом.

— Бесполезно, — я махнула рукой, — посмотри на эту толпу желающих, если кто и урвёт каракулину, то это будем не мы, — я шумно выпустила воздух.

— Если хочешь, я могу дать тебе автографы, — снова зазвучал шелковый голос Родиона.

Он протягивал мне фотку группы, размером в пол альбомного листа, и на каждом участнике стояла загогулина чёрным маркером.

— Спасибо, — саркастически усмехнулась я. — Я такое на «E-bay» куплю, не утруждайся.

— Нет, ты не поняла, — воскликнул Саша. — Это настоящие! «Гробы» подписали нам эти фотки до концерта, мы немного пообщались в гримёрке. Не думал, Род, что ты так легко с ними расстанешься, после того, как первым просил их расписаться.

Настоящие? Я несмело взяла фотографию — хотела удостовериться. Прикоснулась к подписи и по шершавости каракулей, поняла, что маркер нанесён поверх, а не напечатан.

Я посмотрела на Родиона расширившимися глазами. Сама щедрость! Заполучил сокровище и так запросто отдавал. Ох, уж мне это самопожертвование! Одолжил модели гитару для фотосессии, дарил мне автографы. Так и последние штаны отдаст, попроси его.

От мысли о Родионе без штанов кровь бросилась мне в лицо.

— Оставь себе, — я решительно протянула фотографию обратно, — не разбрасывайся.

— Но я хотел… — начал парень, однако я перебила:

— Не нужно, спасибо, — ледяной тон должен был отбить его желание делать добро людям. — Подари тому, кто оценит. Забирай! — я насильно вложила фотку ему в руки.

— Как хочешь, — растерялся он.

Повисло неловкое молчание, которое все почувствовали. Саша перевёл взгляд с меня на Родиона и усмехнулся.

— Ладно, Род, не спеши расставаться с автографами, — он хлопнул друга по плечу, — ещё пригодятся, вот увидишь! — он рассмеялся так заразительно, что я физически ощутила, как разряжается атмосфера.

Родион пожал плечами и улыбнулся во весь рот, но как-то не особо радужно. Есть, я уколола его ещё сильней!

— Раз мы выяснили насчёт автографов, — продолжил Саша, переводя взгляд озорных карих глаз на меня. — Что скажешь? Идёшь с нами? Майя?

Он произносил моё имя не как Родион. Последний выговаривал «Майя» нежно и мечтательно, а Саша — с искрой и огоньком.

«Ну же, Майя! Come on! Давай оторвёмся!» — так и слышалось в его тоне.

Это меня рассмешило. Лёгкая живость басиста, простота взглядов и активность расположили меня к нему. Верно, почему из-за одного олуха я должна портить себе веселье?

— Хорошо, — согласилась я, — иду.

Глава 7 — Afterparty

Ехать ночью куда-то тусить (как выяснилось — к Саше домой), в бодрой компании музыкантов, после отличного концерта — всегда занятно. Я снова чувствовала себя молодой и дикой. И волновалась, конечно же. Ведь причина моего воодушевления будет мелькать перед глазами несколько часов.

До места мы добрались быстро, болтая о концерте и музыке. Когда говорил Родион, я замирала, слушая его мелодичный голос, а когда он смеялся, от его улыбки слабели колени. Чёрт, как сильно он влиял на меня!

Я смотрела на него как изголодавшаяся кошка на сметану. И отказывалась себя понимать — больше всего на свете мне хотелось слушать его речь, и меньше всего — чтобы он продолжал говорить. Сумбур в неразбавленном виде.

Родион снова сиял и веселился. Грусть, промелькнувшая во взгляде, когда я отказалась взять фотографию, испарилась. Как же он отходчив! Я на его месте затаила бы смертельную обиду и не разговаривала несколько дней, недель, месяцев, никогда…

Парень не задерживал на мне взгляд надолго, я же смотрела исподлобья. Хорошо, что он не всегда замечал. Но, когда видел, удивлялся, почему я так лютую. Ты офигел бы, узнав, Родион.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Итак, наша веселая ватага выгрузилась на остановке, заскочила в супермаркет и прибыла в квартиру.

— Будет ещё кто-нибудь? — спросил Влад, снимая и вешая пальто.

— Нет, мы хотели посидеть впятером, без девушек, — Саша скинул куртку и сапоги, — но, увидев вас, не могли не позвать. Всё-таки, Влад, классно, что вы с Майей нам попались, — стоя перед большим зеркалом шкафа-купе в опрятной прихожей, он взбил рукой тёмно-каштановые волосы до плеч и улыбнулся мне отражением.

Я сдавленно улыбнулась в ответ и чуть не уронила снятую куртку. Когда Саша сказал: «без девушек», что-то оборвалось внутри. Не удивлюсь, если сердце.

Родион смолчал и ничем себя не выдал. А как ты хотела, Майя? Чтобы он обернулся и сказал: «Да, моя девушка не пришла сегодня»? Так не бывает. Но разве такой привлекательный парень может быть свободен? Аж дурно стало. Но что такое, Майя? Ты же всё равно не собираешься с ним встречаться, стоит ли переживать?

Наши с ним взгляды пересеклись в зеркале, но я тут же посмотрела на Сашу, пританцовывающего в ожидании, когда мы будем готовы пройти. Боже, в голове циркулировали одни и те же мысли, по замкнутому кругу, неизвестно кем и зачем там созданному. Ну, и как разомкнуть эту цепь и вытряхнуть оттуда ванильную белиберду?

— Проходите в зал, — Саша сделал приглашающий жест и скользнул по полу к входу в комнату, а через мгновение скрылся внутри. Мы последовали за ним.

Проходя по коридору, я затылком чувствовала взгляд Родиона. Паранойя? Но как бы то ни было, когда я переступила порог зала, то забыла обо всём.

Я редко присматриваюсь к интерьеру, и ещё реже мне что-либо нравится. Но обстановка здесь не оставила меня равнодушной. На выкрашенных чёрной краской стенах вместительного зала располагались квадратные картины, сгруппированные по тематике: на одной стене — флаги разных стран, на другой — животные и герои комиксов, следом — татуировки и девушки, но больше всего картин касалось музыки и рок-групп.

Справа от входа два угловых дивана со столиком внутри образовывали уютный чиллаут для приятного времяпрепровождения в компании. Противоположную стену занимали шикарная стереосистема, широкая плазма, стеллаж дисков и пластинок. У окна, в тени плотных тёмно-красных штор, блестящим чёрным зверем притаился рояль. Люстра отсутствовала, вместо неё висел большущий дискошар. Освещение оказалось скудным: несколько ламп-бра и свечи в канделябре.

Напротив рояля разместилась барная стойка со стеной напитков и зеркал. Саша как раз доставал разнокалиберные стаканы.

— Уау! Как у тебя здорово, — я не сдержала восклицания. — Потрясающе! Сам все сделал? Или родители?

— Родители? Пф! — парень удивлённо обернулся и засмеялся, ставя стаканы на зеркально чёрную поверхность. — Я уже большой мальчик и живу отдельно. Это моя хата.

— А-а-а-а, — протянула я. — Молодец. Мне здесь нравится.

Вот балда, не сообразила. Сама же оценила, что Саша старше, и не вспомнила, что он учился вместе с Владом. Значит, ему было тоже около двадцати восьми. Интересно, какой у него род деятельности, барная стойка — не дешёвое удовольствие, ремонт экстравагантный, а рояль вообще бешеных денег стоит.

— Рад, что нравится. Располагайся, где удобно.

Я прошла вглубь комнаты, немного покрутилась, заканчивая осмотр, и села на высокий стул. Рядом приземлился Антон. Остальные рассредоточились кто-где. Родион сел на крутящееся кресло неподалёку. Марс и Женя занялись музыкой, а Владислав прошёл к Саше за стойку, чтобы помочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Время было за полночь, и я вдруг вспомнила Эми. Мы хотели повеселиться на концерте, но из-за меня она не пошла. Сейчас вместе тусили бы, позволь моя гордость помириться с лучшей подругой. Глупое безрассудство — все эти амбиции.

— Что будешь пить, Майя? — спросил Влад.

— Что угодно, без разницы. Ты же меня знаешь, я не привередливая.