Сторожевой волк - Кирилл Максимов

«Ну вот, – подумал Богдан. – Понял человек свою ошибку».

Но полежать ему так и не пришлось. Снова раздался звонок, на этот раз уже во входную дверь.

– Да что же это такое?

Богдан поднялся с дивана и крикнул:

– Иду, иду!

Прихрамывая, добрался до двери и распахнул ее. Меньше всего он ожидал увидеть этого человека, последнее время казавшегося ему частью безвозвратно ушедшего прошлого.

– Георгий? – почему-то переспросил он, хотя сомнений в том, что перед ним стоит его прежний ротный командир капитан Бакланов, уже не оставалось.

– Оклемался слегка? Может, в дом пригласишь?

– Так это ты меня у кавказцев выкупил? – спросил Богдан, отступая на шаг и пропуская гостя в прихожую.

– Ну, я, – словно бы неохотно признался Бакланов, входя в квартиру.

От него пахло зимней свежестью и дорогой туалетной водой. Он сбросил куртку, подбитую мехом, положил ее на стул.

– Не разувайся, – предупредил Богдан, – у меня не убрано.

– Не прибедняйся, – заглянул в комнату Бакланов. – Чисто у тебя, хоть и бедненько. – Он все же снял туфли и прошел к потертому креслу.

Воцарилось неловкое молчание. После армии мужчины не виделись, не созванивались. Единственное, что знал о Бакланове Богдан – Кристина Давыдова вышла за него замуж. Теперь приоткрылась еще одна новость о его жизни. Георгий, судя по одежде и замашкам, стал весьма обеспеченным человеком.

– Ты, что ли, не рад встрече? – спросил, наконец, Бакланов.

– Странно все получилось, – проговорил Богдан, опускаясь на диван.

– Ну, виноват я перед тобой. Но это же она сама так решила.

Князев понял, о ком говорит гость, и быстро ответил:

– В этом я тебя не виню.

– А в чем тогда винишь? Почему косо смотришь? – напряженно улыбнулся Георгий.

– Ни в чем я тебя не виню, – развел руками Князев. – Одно время думал, будто это ты случайно наш конвой сдал.

– И я на тебя думал. Дело-то такое. Кто-то сдал. Ребята погибли. Поневоле начнешь виноватых искать. – Георгий полез в портфель, выставил на стол бутылку коньяка.

– Я сейчас рюмки принесу, – поспешил подняться Князев.

– Сиди. Я сегодня пить у тебя не могу. За рулем. Я ненадолго. Вспомнил, что мы с твоей подругой выпить тебе ничего не купили, вот и заскочил на обратной дороге. Она у тебя ничего, поздравляю.

– Не с чем. Я бы и без выпивки обошелся. Как ты на оптовой базе оказался? Как про меня узнал?

Бакланов наставительно поднял указательный палец:

– Судьба занесла. Случается же такое. По бизнесу я слегка с владельцем базы пересекаюсь. Вот и приехал. И надо же, как раз этот твой, ну, как его там, с верблюжьими губами…

– Сулейман, – подсказал Богдан.

– Он самый, позвонил владельцу оптовой базы. Я как раз в кабинете был. Ну, когда твою фамилию и имя услышал, сразу же заинтересовался. Вдруг ты? Оказалось, так и есть. В рубашке ты родился. Второй раз смерть мимо тебя прошла.

Звучало не слишком убедительно, но Князев не обратил тогда на это внимания. Какой смысл Бакланову врать? Богдана беспокоило другое.

– Сколько ты за меня заплатил? Я отдам. Правда, не сразу, надо новую работу найти.

– Не парься и не делай лишних движений. Мы с тобой по-другому рассчитаемся. Работу пока не ищи. У меня к тебе есть предложение. Не пожалеешь.

– Какое? – тут же напрягся Богдан.

– Не волнуйся. С кавказцами у меня дел немного. Думаю, пересекаться с ними особо не придется. Ладно, не буду грузить. Приходи в себя и о деньгах не думай. А я пошел. Выпил бы с тобой, но дела подгоняют. Через пару дней встретимся, тогда и поговорим в другой обстановке.

– Спасибо тебе за все, – сказал Богдан, крепко пожимая на прощание руку бывшему капитану.

– Не за что. Это я перед тобой в долгу. До встречи, – кивнул Бакланов и покинул квартиру.

Глава 7

Яркое солнце золотило стройные колонны районного Дома культуры. Здание, построенное в стиле сталинского классицизма, смотрелось на фоне кавказских гор гордо и величественно, словно античный храм. На равнине, зажатой между кряжей, раскинулся многолюдный поселок, имеющий статус города.

К Дому культуры подтягивались местные жители. Судя по вывешенной на фасаде афише, их привлек смотр самодеятельных коллективов. Вообще-то по плану, согласованному с Министерством культуры, смотр должен был состояться через полтора месяца, но незаурядное обстоятельство изменило все планы – объявился солидный спонсор, пообещавший по возможности вложиться в народную культуру. На заднем дворе, в кинопроекционной, в кабинетах сотрудников самодеятельные артисты готовились к выступлениям. Каждому руководителю хотелось показать своих воспитанников в лучшем свете.

На площади рядком стояли старые «ПАЗики», потрепанные школьные автобусы, а то и просто грузовики с лавками в кузове, на которых приехали участники конкурса.

Директор Дома культуры – сухощавый остроносый старик со сморщенным от прожитых лет лицом вел тем временем в своем кабинете уважительную беседу с важным гостем, тем самым спонсором. О богатстве гостя свидетельствовали переливающиеся блеском безвкусные золотые перстни на обеих руках. Обычно мужчины, если и носят перстень, то не особо его демонстрируют. Спонсор же неприкрыто держал свои руки на краю стола.

– Уважаемый товарищ Ахмедов, – еще на старый советский лад называл гостя директор. – Вы и представить себе не можете, какие таланты у нас сегодня собрались.

Руслана Ахмедова такое обращение не смущало. Он одинаково легко воспринимал, когда его называли господином, товарищем или же просто уважаемым.

– Охотно верю. В наших краях каждый мужчина умеет петь и танцевать, – благожелательно отозвался он и провел ладонями по лицу, словно молился.

– Мы пошли вам навстречу, учитывая вашу занятость и то, что вы профинансировали наш конкурс. Собрали коллективы раньше срока, – заискивающе посмотрел на спонсора директор. – Я понимаю, что всем помочь невозможно.

– Вы правильно понимаете. Я бизнесмен, а бизнес знает лишь одно занятие – получать прибыль. Если что-то и удается оторвать, то это себе в убыток.

– Культура – это святое. У нас есть приглашение на декаду в Москву для одного коллектива.

– Согласен. Именно поэтому я и решил помочь лишь одному из коллективов.

– Одному победителю? – резонно переспросил старик.

– Публика и жюри часто ошибаются, – улыбнулся толстыми губами Ахмедов. – Я больше полагаюсь на свой вкус. Кто мне понравится, тому и профинансирую поездку в Москву.

– Вы тоже можете ошибиться, уважаемый, – осторожно заметил директор.

– Но это будет моя ошибка за мои деньги, – возразил бизнесмен.

– Еще кофе? – предложил директор, но Ахмедов, вскинув руку, отказался.

– Не надо. Я хочу немного прогуляться по поселку. В молодости приходилось здесь бывать.

Он мечтательно глянул в окно, поднялся и вышел из кабинета. Директор тяжело вздохнул. Вскоре в кабинет проникли сразу трое руководителей разных коллективов.

– Ну что? – сразу с порога спросил хореограф – поджарый джигит с нездоровым блеском в глазах.

– Джамал, не сыпь соль на мои старые раны, – возвел директор глаза к потолку. – Должен вас всех огорчить. Он сам выберет коллектив, которому поможет деньгами. Так что рассчитывать на поддержку публики и жюри не приходится. Самое большее, что достанется победителю конкурса, это грамота. Хотя, может, и совпадет. Думаю, что его сердце тронет хор мальчиков.

– Я не хочу ничего плохого сказать про хор мальчиков, но они же в ноты не попадают, – покрутил головой Джамал.

– Зато так трогательно смотрятся на сцене. А у уважаемого Ахмедова, должен сказать, слуха нет. Я его попросил мне подпеть, так лучше бы вовсе не просил.

Публика понемногу заполняла зал. Местные ценители искусства громко переговаривались, обсуждали поселковые новости. Между проходами бегали дети. Родителям приходилось их ловить и призывать к спокойствию. Директор Дома культуры стоял у выхода в фойе, непрерывно здоровался с входящими и нервно посматривал на часы. Конкурс должен был начаться уже десять минут назад, а Ахмедов все еще где-то прогуливался, не станешь же начинать без него. Какой тогда смысл в этой затее?

Наконец спонсор появился. Он буквально вскользнул в ложу и сел в глубокой тени, не афишируя свое появление.

– Передай, что начинаем, – зашептал директор мальчишке – своему добровольному помощнику.

Тот тут же сорвался с места и заспешил по лестнице с криком:

– Начинаем!

Директор дал третий звонок, пропустил в зал опаздывающих и прикрыл за собой дверь. Красный плюшевый занавес с золотистой вышивкой открылся. На сцену под аплодисменты вышел ведущий в театральной бурке, поправил белую папаху и сказал несколько слов о сегодняшнем конкурсе, после чего представил членов жюри.

Публика, сидевшая в зале, встречала каждое объявление гулом голосов и хлопками. Директор продолжал стоять у входа, перенаправляя опоздавших на балкон, чтобы не мешали представлению, и поглядывал на спонсора, прятавшегося в полумраке ложи.