Мои друзья - Борис Рябинин

Под стать себе Сергей Александрович подобрал и весь штатный аппарат клуба, который был не очень велик, но деятелен.

Я уже упоминал инструктора Григория Сергеевича Шестакова. Этот веселый, общительный и находчивый человек был любимцем всех «собачников». Он был в дружбе с охотниками-лаечниками; даже ловцы бродячих собак и те отлично знали Шестакова, и не было случая, чтобы, отправившись спасать какую-либо очередную жертву уличных собаколовов, Григорий Сергеевич не добивался успеха.

Собаками Шестаков начал заниматься еще с детства и каждую из них считал почти своей, то есть, по крайней мере, обращался с ними так, как будто все они должны знать и любить его, а уж попытаться укусить — да ни-ни, упаси боже!

У Шестакова были жена и сынишка лет пяти; он и их приучил возиться с собаками, и дома у него всегда была настоящая псарня: две, три, а то и полдесятка собак, преимущественно лаек, которых ему привозили разные знакомые и незнакомые люди, приехавшие с Севера. Через его руки прошел и знаменитый Грозный, ставший впоследствии чемпионом СССР, одна из лучших лаек, какую мне довелось видеть.

Про Шестакова можно сказать, что это был настоящий практик собаководства. И если Сергея Александровича больше всего привлекала «поэзия собаководства», то для Шестакова главным было другое — практическая польза, которую приносила собака.

Чрезвычайно колоритной личностью был каюр[5] Спиридон Ерофеевич Марков, управляющий клубной собачьей упряжкой.

Представьте себе человека ростом с тринадцатилетнего подростка, щуплого, с рябым, изрытым оспой лицом, с худыми жилистыми руками и тонкими, как у девочки, голоском. Короткие узкие брючки едва достигают лодыжек, на голове драная шапка или засаленная смятая кепчонка, ворот косоворотки всегда расстегнут, а пальцы желтые от вечного курения «козьей ножки» — вот вам каюр Марков, к которому я и по сей день сохраняю самое нежное чувство за его ласковое обхождение с собаками и открытую душу.

Марков был хром (в детстве лошадь отдавила ногу), но, несмотря на свою увечность, очень ловко вскакивал на санки на полном ходу упряжки (хотя собаки в скорости бега могут вполне соперничать с лошадью) и вообще отличался большой подвижностью.

Мое первое знакомство с Марковым произошло, когда он привез на собачьей упряжке ко мне на квартиру продукты для Джери. Он копался над санями, отвязывая поклажу, спиной ко мне, и я принял его в первый момент за одного из активистов-пионеров, которые часто помогали взрослым. Меня поразила его тщедушность; оказалось, однако, как читатель убедится в этом позднее, он в полной мере обладал и выносливостью и мужеством.

Марков был холост, не имел близких родственников, и поэтому все интересы его сосредоточивались вокруг клуба. С Шестаковым его связывала давняя дружба, что, однако, не спасло маленького каюра от бесконечных нападок инструктора, избравшего приятеля мишенью для своих острот.

Марков и Шестаков — главные помощники Сергея Александровича. Кроме них, были вожатые собак, коновозчики, рабочие питомника, повара, бойцы охраны. Характерным для всех них было понимание «души» животного и любовь к своему делу.

— Дело наше тихое, — говорили они, — а польза есть.

Слово «тихое» они употребляли в смысле «незаметное», ибо буквально тихим его никак нельзя было назвать: громогласный собачий лай и рычание постоянно слышались с территории клуба.

Сергей Александрович добивался, чтобы собака сделалась нужной в самых разных сферах жизни. По его идее начали развозить на упряжках с клубного склада продукты для любительских собак.

«Собачий транспорт» стали охотно арендовать торговые предприятия и в связи с этим в центральной прессе появилась даже пространная статья об успешном использовании собачьих упряжек в условиях большого города. Зимой Марков и его напарник ездили на санях, летом — на легкой тележке с пневматическими шинами, вроде велосипедных.

Сергей Александрович был поистине неистощим на всякие новшества с использованием собак. Так, по его предложению, собаки были испробованы на охране одного из центральных парков города, где хулиганы постоянно портили деревья и цветы. Дрессировка животных была очень простой: на идущего по дорожке человека они не обращали внимания, но стоило протянуть руку к цветку или попытаться ступить на газон — они тотчас же показывали свои зубы. Не кусали, а именно только показывали зубы, но этого было вполне достаточно: с появлением четвероногих сторожей хулиганство прекратилось.

Много шума вызвал случай на пруду, где был учрежден пост спасения на воде с постоянным дежурством собаки-водолаза.

Группа детей вздумала покататься на лодке. Как всегда, нашлись озорники, которые стали раскачивать лодку. Она опрокинулась, ребята с писком и визгом, как горох, посыпались в воду. Четвероногий ныряльщик, дежуривший на станции, без промедления устремился на помощь, рассекая поверхность пруда, как маленький быстроходный катер. Одна из девочек уже погрузилась с головой. Он схватил ее за платье и так, не выпуская из зубов, доплыл до берега. Пока спасали других, он успел прибуксировать к берегу еще одного утопающего;

«Тихое» дело приносило пользу.

По мере возрастания обязанностей росло и хозяйство клуба. Пришлось построить свой небольшой питомничек около центрального рынка, где жили собаки, еще не прошедшие обучения и не сданные по договору в аренду какому-либо предприятию. Там же размещались и все ездовые собаки, ходившие в упряжках.

Безраздельным хозяином в питомнике был Марков. Он жил тут же, в небольшой хибарке, вместе со стариком поваром, готовившим пищу для клубных животных. Здесь хранился и весь инвентарь: тележки, сани, упряжь, бачки, намордники, цепи.

Но собаки-дежурные у водоемов и в городских парках, развозка продуктов и прочее, чем по праву уже мог гордиться наш клуб, — все это было далеко не главное из того, к чему стремился Сергей Александрович, что он вынашивал давно. Наибольшее значение он придавал караульной службе. Он считал, что для настоящего времени наибольшую помощь могла принести именно караульная служба собак, и с обычной своей изобретательностью и энергией стремился везде, где можно, ввести ее.

ЖИВОЙ ЗАМОК. СЛУЧАЙ В КОМИССИОННОМ МАГАЗИНЕ

Сейчас, когда пишутся эти строки, стало обычным, что промышленные предприятия охраняются собаками; а было время, когда приходилось убеждать использовать собаку для охраны, доказывать, что собака может сделать это даже лучше человека.

Собака не проспит, для нее не существенно — день или ночь. Ей не нужно оружие: у нее есть клыки, которые устрашат всякого.