Двойной дуплет - Алексей Макеев

Парфенов презрительно скривил губы.

– Много ты понимаешь, Женек, – с чувством превосходства сказал он. – Станут они тебе прикрывать какого-то крупье…

– А почему нет?

– Да на кой черт он им упал?! Он же не организатор и не кореш им. Тут, напротив, выгоднее было бы свалить все на него к ядрене фене, и нет базара… Я зуб тебе даю, что ловкачи эти вдвоем работали. Залетели в Питер, как водится, и…

Продолжить развитие своей версии случившегося в одном из питерских казино Парфенову не позволил неожиданно взорвавшийся трелью телефонный аппарат на журнальном столике. Дмитрий опустил окурок на краешек пепельницы, нагнулся и снял трубку с аппарата.

– Казино «Романтик». Главный администратор у аппарата, – как можно солиднее представился он и дружески подмигнул при этом Алексахину.

Оба они прекрасно знали, что звонить на этот телефон мог только один человек – Храмов. Так оно и оказалось. Однако Михаил Владимирович совершенно не оценил фиглярство одного из своих подручных.

– Я рад, что ты уже на месте, Дима, – пробасил хозяин «Романтика», и Парфенов легко уловил в его голосе нервные нотки. Ничего хорошего это не предвещало. – Просто замечательно. Женя тоже с тобой?

– Да, он здесь. А что такое, Михаил?

– У нас проблемы, Костыль. – Парфенов знал, что величать его по старой лагерной кличке Храмов мог, только если находился в крайне нервном состоянии. – У вас менты на горизонте еще не появлялись?

Парфенов почувствовал, как в груди у него неприятно похолодело. На людей его образа жизни и мышления слово «менты» оказывало приблизительно такое же действие, как красная тряпка на быка. Ладонь, в которой находился корпус мобильного телефона, покрылась предательской испариной.

– Менты? – растерянно переспросил он. – Нет, не были. А что за менты?

– Из уголовки. Дело серьезное, парни, – голос Храмова звучал на фоне уличного шума. – Подробнее расскажу все при встрече. Я сейчас подкачу к черному ходу. Уже минут через пять-шесть. Спуститесь вниз. Оба.

На этом Храмов, не прощаясь, отключил связь. С минуту Парфенов сидел молча и без движений, как мраморное изваяние, и напряженно вслушивался в отрывистые короткие гудки. Из ступора товарища вывел Алексахин.

– Чего там случилось? – Он подался вперед и слегка ткнул Дмитрия кулаком в отставленное колено.

Парфенов убрал телефон и резко поднялся на ноги. Отметив его реакцию, Алексахин тоже вскочил. Он был почти на голову выше коллеги. Парфенов нервно огляделся, заметил истлевшую почти до основания сигарету на краешке пепельницы и живо затушил ее об стеклянное дно.

– Храмов ждет нас с тобой внизу. У черного хода.

– А почему у черного?

Все благостное расположение духа, владевшее им на протяжении сегодняшнего вечера, слетело с Евгения, как по мановению волшебной палочки. Нештатные ситуации не предвещали ничего хорошего.

– У нас какие-то проблемы. – Парфенов поправил тугой узел галстука, прошелся вперед и зачем-то критически осмотрел свое отражение в высоком напольном зеркале. – Ничего конкретного он не сказал. Дескать, все при встрече. Но упомянул ментов. И это нехорошо, Женек. Очень нехорошо. Поверь мне, менты – они как стервятники. Слетаются только на запах падали. Если это, не дай бог, связано… Впрочем, ладно. Пошли вниз. Храмов сейчас все расскажет.

Мужчины покинули административный кабинет, прошли влево по длинному, устланному ковровой дорожкой коридору и достигли низкой белой двери с надписью: «Только для сотрудников». Парфенов вынул из кармана связку ключей, выбрал из общего набора нужный и отомкнул им замок. Сразу от двери вниз вела металлическая лестница. Парфенов, а следом за ним и Алексахин зашагали вниз, гулко ступая по сделанным из ребристых прутьев ступеням. Миновав четыре пролета, они остановились еще перед одной дверью, похожей на ту, что была наверху. Ее Парфенов также отпер ключом.

Серебристый «Хундай» Храмова уже был припаркован на противоположной стороне улицы, рядом с высотным панельным домом, растянувшимся почти на половину квартала. Уличные фонари тускло освещали пространство. Местечко с тыльной стороны «Романтика» не пользовалось популярностью среди населения и никогда не было особо оживленным. Храмов дважды моргнул фарами, привлекая внимание подручных. Впрочем, те и сами уже заметили автомобиль шефа и быстро зашагали через проезжую часть.

Парфенов потянул на себя переднюю пассажирскую дверцу, распахнул ее и проворно юркнул в полутемный салон, бок о бок оказавшись с владельцем «Хундая». Мягкий, почти бесшумный хлопок задней дверцы с той же стороны известил Храмова о том, что и Алексахин не стал задерживаться на свежем воздухе, предпочтя ему уютный салон престижной иномарки.

– Добрый вечер, Михаил Владимирович! – вежливо поздоровался он.

Храмов, облаченный в канареечный пиджак и такого же цвета галстук, повязанный поверх бежевой рубашки, мазнул по нему взглядом через зеркало заднего вида.

– Привет, Женя.

Затем он всем корпусом развернулся к Парфенову. В руке у Храмова дымилась тонкая сигара с мундштуком, источая неприятные для посторонних запахи.

– Значит, так, ребятки, коротко излагаю суть образовавшейся проблемы. Ко мне на хату заявились сегодня два полковника из уголовки. Дотошные и неприятные типы…

– Чего им надо было? – нетерпеливо выпалил Парфенов, приспуская боковое стекло со своей стороны.

– Они интересовались Климентьевым. – Храмов блуждал взглядом вдоль улицы, по которой редко проносились машины, а прохожих и подавно можно было заметить только в районе дальнего перекрестка. Вроде бы за их встречей не наблюдал никто из посторонних, что очень устраивало Михаила Владимировича. – Я не перестаю поражаться нахальству этого сукина сына. Он умудряется доставлять нам головную боль даже после своей смерти… И самое неприятное в том…

– Прошу прощения, Михаил Владимирович, – подал голос с заднего сиденья Алексахин. Он слегка нагнулся вперед, и его голова, попав в полосу света, проникавшую в салон автомобиля через лобовое стекло, практически вклинилась между Храмовым и Парфеновым. – Я, может, чего-то не понимаю. Но откуда вообще взялась такая проблема? Откуда появились волкодавы из уголовки? Ведь официальная версия гибели Климентьева – самоубийство.

– Я тоже так думал, Женя. – Храмов тяжело вздохнул. Сигара тлела у него меж пальцев, но за все время с того момента, как подручные сели к нему в машину, он не сделал еще ни единой затяжки. – Но они сказали мне, что теперь у следствия другая версия. Они намерены доказать, что Виктора убили.

– Убили? – Парфенов, казалось, подпрыгнул на сиденье, будто его ужалили в одно место. – Какого черта? С чего такое абсурдное предположение?

Храмов наконец затянулся, выпустил дым за окно, а затем, подумав секунду-другую, швырнул на тротуар и недокуренную сигару. Искры разлетелись в разные стороны. Двумя ладонями Михаил быстро провел по своему пухлому лицу.

– Знаешь, Костыль, сначала я тоже подумал, что это абсурд, но потом… Пока я ехал сюда, мне пришла в голову одна интересная мыслишка. В последнее время Витя много и часто говорил о расширении нашего бизнеса. Советовался со мной по этому вопросу. Возможно, он даже предпринял шаги в этом направлении. Самостоятельно. Или сообщил об этом не только мне. А расширение… – Храмов снова помолчал, неторопливо поглаживая пальцами обод рулевого колеса. – Любое расширение подразумевает под собой обострение конкуренции. И я подумал…

Парфенов не стал дожидаться окончания тирады, в которой Храмов пытался обоснованно высказать свои умозаключения. Начало темы было положено, а дальше Дмитрий мог догадаться и сам. Даже для него не составляло труда элементарно сложить два и два.

– Лист! – жестко произнес он, будто впечатывая это коротенькое слово в собственное сознание.

Храмов машинально качнул головой в знак согласия, хотя Парфенов в этот момент и не смотрел в его сторону.

– Если брать за основу тот факт, что Климентьева убили, то этот вывод напрашивается сам собой, – изрек он.

– Но это же война! – И без того широкие ноздри Парфенова раздулись, как у огнедышащего дракона. – Нам придется идти на «обратку». Мы просто обязаны! Иначе…

– Постой, – осадил его Храмов. – Не гони лошадей, Костыль. У нас нет никаких реальных доказательств. Поэтому давайте будем все-таки решать проблемы по мере их поступления.

– В смысле? – недоверчиво прищурился Парфенов.

– Пока никаких предъяв на этот счет Листу кидать мы не будем. – Храмов одновременно разъяснял свою позицию подручным и выстраивал линию дальнейшего поведения для себя лично. – С этим всегда успеется. Забьем «стрелку», поговорим. Может, менты нас на фуфло берут? Я, кстати, такой вариант тоже не исключаю. Потому и приехал… Сегодня они завалятся к нам в «Романтик». Это как пить дать. И, я так думаю, ты должен их встретить, Костыль, мило пообщаться, узнать, что там у них на уме и чем они вообще дышат. Понимаешь меня?