Ликвидатор - Валерий Горшков

Воспользоваться своим автомобилем мне так и не удалось. Любой автомобилист хорошо знает, что самые неприятные поломки всегда происходят в неподходящий для этого момент. Закон подлости, он же — закон бутерброда, неизменно падающего на землю маслом вниз, в очередной раз получил подтверждение. Да еще какое! Мало того, что двигатель совсем еще новой «восьмерки» наотрез отказывался заводиться, так ведь по непонятной причине вышла из строя и пережгла все предохранители электросистема машины, а вдобавок ко всему, еще село левое заднее колесо. На мой немой вопрос, заданный одними глазами подошедшему охраннику, он только пожал плечами и недовольно скривил небритую физиономию.

— Вроде не лазил никто… Я вообще только два часа назад сменился… — Парень с отсутствующим видом обошел вокруг не подающего признаков жизни «чуда» советского автомобилестроения, безразлично осмотрел машину и полез в карман джинсовых штанов за очередной порцией семечек.

— Ладно, придется сегодня на «пешкарусе» передвигаться. — Я, как мог, изобразил на фейсе равнодушную улыбку оглушенного пыльным мешком простофили, лениво захлопнул и закрыл на ключ дверцу «восьмёрки». — Закурить есть?

— Да вроде… — снова пожал плечами переросток и, покопавшись в кармане, вытянул оттуда всю в чёрной пыли от семечек пачку дешевых сигарет без фильтра. — Держи, дядя. — Он протянул её мне.

— «Ватра»?! — Я недовольно поморщился, как будто увидел прямо перед носом вонючую пупырчатую жабу. — Не, я лучше курить брошу, но такую дрянь в рот не возьму.

— Как хочешь, — нисколько не обидевшийся парень затолкал мятую пачку обратно в джинсы и широко зевнул.

— Пока. — Я вышел за высокие металлические ворота. Проблема с транспортом снова встала на первое место.

И тут опять вмешался Его Величество Случай. Хотя кто-то сказал, что случайность есть не что иное, как проявление закономерности. Возможно… Практически не найти человека, который в определенные моменты жизни не думает примерно следующее: «Вот не сказал бы я тогда ей… Вот не сел бы тогда к нему в машину… Вот послушал бы совет друга…» И так — до бесконечности. И все, кого посещают такие, выраженные в сослагательном наклонении воспоминания, совершенно правы! Нет ничего более сильного, более весомого, более определяющего всю дальнейшую жизнь, чем случайные события. Примеров тому сотни, тысячи, миллионы. Любой человек, если захочет, в своей собственной жизни насчитает много кардинально повлиявших на судьбу «мелочей».

Так случилось и со мной. И все благодаря притормозившей рядом со мной чёрной «Волге» с военными номерами и совершенно непрозрачными стеклами. Дверца машины чуть слышно щелкнула, и я увидел появившееся в проеме плечо, а затем и лицо человека в зелёной форменной одежде. Личность мужчины показалась мне знакомой. Я попытался вспомнить, где мог видеть его раньше, но он избавил меня даже от этой, не особо утомительной для серого вещества работы.

— Товарищ Бобров? Валерий Николаевич? — Офицер, как я успел заметить — подполковник, очень любезно улыбнулся и посмотрел на меня ярко-голубыми глазами. — Вы меня не помните?..

— По-моему, помню. Но вот имя… — Я ответил на улыбку довольно кислой миной и почему-то крепко прижал рукой к правому боку спортивную сумку с вещами, деньгами и дискетой покойного генерала Крамского. Что-то во взгляде добродушного на вид пухлячка меня насторожило. Уж не братец ли единоутробный у меня объявился? В том состоянии, в котором я находился с самого утра, можно было невесть что подумать. Для уверенности я слегка пошевелил левым плечом и радостно ощутил знакомую тяжесть крепко пристегнутого к кобуре «стечкина». Единственный мой защитник, страж и воин. С полусотней «желудей» в запасе.

— Мы с вами вместе в ташкентском госпитале лежали, после ранения. Я тогда в командировке был, так случайно, прямо на улице, хулиганы подстрелили. А вы, по-моему, из Афгана, — освежил мою засорившуюся всякими прочими событиями последних семи лет память подполковник. — Только тогда я капитаном был, как и вы.

«Их контора что, слежку за мной установила? — пришла мне в голову совершенно глупая мысль. — Или в доверие втирается?»

Но, черт побери, я действительно узнал его!

— Капитан… нет, простите, подполковник Березовский? — осторожно спросил я, всё ещё цепляясь за спокойно висящую на моем плече сумку «Адидас» — видавший виды «трофей» московской Олимпиады-80.

— Точно! — обрадовался как ребенок крепкий светловолосый мужчина. — Думал, забыли. Вам куда? Если по пути, то могу подбросить. — Подполковник кивнул в сторону широкого мягкого сиденья, обтянутого вишневым бархатом.

— А куда вы едете? — Где-то в глубине души я почувствовал, что через секунду услышу нужный, очень нужный мне именно сейчас адрес.

— Вообще-то далеко. У меня через… — подполковник вскинул мощную руку и посмотрел на дорогие, в крупном золотом корпусе, часы, — семь часов важное совещание в Ленинграде. Вот прямо туда и направляюсь.

— Вы просто не поверите, но сейчас я собирался ехать на вокзал за билетом и через три часа уже отчаливать в город на Неве! — Мне с большим трудом удалось сдержать то чувство внутреннего ликования, которое неожиданно проснулось внутри. Наверное, не что похожее испытывает азартный игрок, когда в один прекрасный момент по воле Его Величества Случая выигрывает самый главный и самый дорогой Приз.

— Правда?! Так замечательно, садитесь рядом со мной, и поехали. Хоть не скучно будет отсиживать мягкое место несколько часов подряд, А то, понимаешь, в кабинете целыми днями сидишь, а потом ещё в машине трястись… Давайте, Валерий Николаевич, не стесняйтесь. Думаю, нам будет интересно поговорить, ведь сколько лет не виделись! — Березовский жестом пригласил меня в салон «Волги» и даже отодвинулся дальше.

Кто ещё находился в машине, я знать не мог. Тёмные стёкла наглухо перекрывали видимость. Но, ёлки-палки, черт побери, где за такое короткое время они могли специально для меня откопать этого добродушного кабинетного пухлячка, едва знакомого со мной по совместному лечению в далеком южном госпитале? Чушь собачья, обычное совпадение.

— По-моему, лет пять прошло, — бросил я, обрушивая все свои восемьдесят два килограмма на тёплый бархат заднего сиденья приписанной к штабу округа «Волги», одновременно придирчиво осматривая скрытое за тонированными стеклами пространство. Кроме водителя, угрюмого лейтенанта, в машине никого не было. Я мысленно погладил себя по голове. Ура, ура, ура! Вдвоем с подполковником — прямо в Ленинград. На служебном автомобиле. Что может быть лучше? Только ковёр-самолёт, в придачу с шапкой-невидимкой.

— Олег, поехали прямо и без остановок, — отдал приказ подполковник Березовский, и черная «Волга» плавно тронулась с места, стремительно набирая скорость. Одной из привилегий автомобилей штаба было право не останавливаться по требованию ГАИ. А следовательно, для машин с соответствующими номерами не существовало никаких правил движения. Через десять минут мы уже пересекали границу города. Я молча проводил взглядом быстро промелькнувшую по правой стороне высокую белую табличку с перечёркнутой надписью: «Москва».

— Ну что же вы, Валерий Николаевич, замолчали? — подполковник с интересом посмотрел на меня. — Рассказывайте, где вы, что вы… Хотите коньячку? — Глаза Березовского заметно просияли, а губы вытянулись в трубочку.

— Хочу, — охотно отозвался я, решив, что после всего случившегося сегодня мне совершенно не помешают пятьдесят граммов благородного напитка.

— А вот и коньячок, — подполковник открыл пухлый коричневый портфель, и на его широком скуластом лице я заметил довольную мину. — Молдавский, пять звездочек! Сейчас такого уже не продают. Разве что у нас, да в Совете министров, — и Березовский громко рассмеялся. Жизнь казалась ему радостной и беззаботной. Как у Христа за пазухой.

— А вы, товарищ подполковник, где сейчас обитаете? — спросил я, подставляя маленький пластмассовый стаканчик под горлышко фляжки из нержавеющей стали. — Всё там же?

— Валерий Николаевич, — Березовский поморщился, — не надо званий и регалий, называйте меня просто Семен Романович, договорились?.. Вот и замечательно!

Я отхлебнул из стаканчика маленький глоток коньяку и почувствовал, как огненная жидкость медленно воспламенила мои совершенно пустые внутренности. Ведь с самого утра у меня во рту даже маковой росинки не было. Так почему не воспользоваться гостеприимством неожиданного попутчика? Глядя на его щеки, можно было с уверенностью сказать, такой не выдержит и двух часов, чтобы не положить в рот очередной бутерброд с лососиной или кусочком карбонада.

Подполковник, будто услышав мои слова, неожиданно предложил разделить с ним «скромный дорожный паек». Насколько он действительно оказался «скромным», на этом лучше не останавливаться. Совсем скоро я стал всерьез опасаться за способность моего желудка справиться с таким объемом пищи.