Ликвидатор - Валерий Горшков

— Слушай меня, старлей! — Я раскинул ноги, занимая удобное для стрельбы положение. — Генерал приказал мне доставить его подальше отсюда. Попробую рискнуть на «вертушке». Он сильно боится, что нас перестреляют, как клопов, и вбил себе в голову, что должен спасти какую-то секретную хреновину, из-за которой эти ублюдки решились на захват. — Я перевел взгляд чуть левее, заметил возню возле ствола старой кривой ели и выпустил туда десяток пуль. Скошенный, как сорняк, на землю рухнул «камуфляжный». Вряд ли в ближайшее время ему захочется пострелять еще. Трупы не умеют стрелять.

— А он случайно не сказал, что это за ур-р-роды такие? — Саблин кое-как обработал рану и снова схватился за автомат. — Они даже воевать ни хрена не умеют, щенки!!! И, командир… почему ты не послал его в задницу?! Пусть сам выбирается, сука кабинетная!

На вымазанном кровью лице старлея я без малейшего удивления прочел злость.

— Принимай взвод. Когда вернусь, чтобы ни одной посторонней твари не было на территории.

— Пока я жив — так и будет, — лицо Саши исказила зловещая гримаса. — На обратной дороге слетай в гастроном за бутылкой. Будет чем отметить победу!..

Саша демонстративно размашисто перекрестился и снова припал к «Калашникову». В сторону укрывшихся в лесу тварей ударила хлесткая автоматная очередь.

Уходя, я полностью доверял Саблину. Не потому, что он был моим другом. Он знал, что нужно делать…

Семь лет назад, недалеко от Кандагара, он вместе с пятью солдатами и подполковником из штаба дивизии был атакован полусотней «духов». Бились до последнего, четверо ребят погибли, один — тяжело ранен. Затем ранили и Сашу. От нестерпимой боли он потерял сознание, а когда очнулся, то уже «отдыхал» в контролируемом моджахедами горном кишлаке, привязанный за ноги к вбитому в стену крюку с кольцом и со связанными за спиной руками. Рядом находился подполковник, испуганный и бледный. Во время перестрелки с «духами» он спрятался в горную расщелину и там, дрожа от страха за свою жирную кабинетную задницу, дожидался, пока его не найдут и не захватят «воины ислама». А когда, уже в плену, на глазах у молоденького лейтенанта подполковник принялся спасать свою шкуру — ползать на коленях перед бородатыми джигитами, целовать их обувь и бодро отвечать на все задаваемые ему вопросы, в том числе и секретного содержания, Саша Саблин едва смог себя сдержать, чтобы не завыть от злобы и невозможности повлиять на события. Спасло положение то, что внезапно послышались выстрелы. «Духи», бросив беззащитных русских пленных, поспешили туда, где уже вооруженные русские солдаты из ДШБ вошли в кишлак и теперь поливали стальным огнем все, что могло передвигаться, а следовательно, оказать сопротивление.

Лейтенант Саблин и подполковник Крылов находились в душной глиняной мазанке, по всей видимости, специально приспособленной для содержания пленных. Как только они остались вдвоем, Саша предпринял попытку освободиться от веревок. Занятия акробатикой еще в школьные годы оказались как нельзя кстати. С одиннадцатого раза ему удалось поднять кисти рук до уровня лопаток, выполнить хитрое движение головой, вывернуть суставы на сто восемьдесят градусов и сделать, казалось, невозможное — связанные запястья оказались спереди. Затем зубами Саблин распустил тугие узлы, после, уже без суеты, отвязал от левой ноги толстый капроновый шнур и поднялся с устланного грязной сырой соломой пола. Все это время дрожащий от страха Крылов молча сидел в углу и выпученными, как у жабы, глазами наблюдал за манипуляциями лейтенанта. А когда Саша встал, подполковник расплылся в довольной мине, затем моментально стал серьезным и крикливым тоном приказал:

— Хорошо, солдат! Я доложу вашему командованию о находчивости и профессиональной подготовке подчиненного. А теперь быстрее помогите мне отвязаться.

Саблин стоял в двух метрах от слизняка и с презрением смотрел на него.

— Лейтенант, вы что, не слышали приказа?! Ну… Пожалуйста, освободите меня от этих чёртовых верёвок. Все руки затекли… Совсем уже онемели… — едва не хныкал жирный подполковник.

В этот момент дверь, вышибленная сильным ударом шнурованного спецназовского ботинка, провалилась внутрь мазанки, упала на вонючую солому, и в проеме появился капитан ДШБ с автоматом наперевес. Он моментально оглядел помещение и сразу узнал «своих». Но что-то в глазах стоящего перед связанным подполковником лейтенанта показалось ему странным и до удивления знакомым. И он понял, что именно.

Такие уничтожающие взгляды «дарят» только подонкам и предателям Родины. Капитаном, своим неожиданным появлением предотвратившим неизбежную расправу, был я. Год спустя нас с Сашей отправили в Союз. Меня, с подачи знакомого старшего офицера в Главном управлении, назначили начальником охраны «Золотого ручья», и я добился перевода Саблина ко мне в подчинение. После Афганистана это тихое неприметное местечко казалось настоящим раем.

С нашей стороны набралось уже трое серьёзно раненых и четверо убитых при взрыве наблюдательных вышек. Но, к сожалению, это был не окончательный расклад. От гаража я бегом бросился в сторону ангара с вертолетом и стал свидетелем еще одной смерти. Автоматная очередь настигла еще одного из парней, занимающих оборону у КПП возле выбитых ворот и пылающего черным дымом «Урала».

Глядя на истерзанного пулями бойца, я почувствовал, как в моей душе закипает отчаянная злость. И в такой момент, когда здесь гибли ребята, я должен был садиться в вертолет и спасать какую-то чертову дискету?!! Я стоял на коленях возле лежащего на земле парня и от бессилия едва не выл.

Денис Волошин последний раз посмотрел своими светло-карими глазами на нависшие над «Золотым ручьем» облака, на его изможденном болью лице чуть заметно дернулись мускулы, зрачки повернулись в мою сторону, с каким-то умоляющим выражением впились мне в глаза, а потом медленно и спокойно закатились.

И именно в этот момент у меня на поясе затрезвонил сотовый телефон. Я схватил трубку и включил линию связи.

— Алло, кто это?!

— Командир? — услышал я незнакомый голос. — Ты ещё не надумал сдаться?.. Очень зря. Потому что единственный для тебя и твоих собак шанс вообще остаться живыми, это послушать моего совета… До сих пор были шутки, но терпение мое лопнуло!!! — по уху резанул яростный крик. — Через две минуты я даю команду «бэтээрам», и тогда вам ж…! Ты меня хорошо понял, орел выщипанный?! Две минуты. Потом — всё!!!

В трубке что-то щелкнуло, и связь пропала. В какой-то момент я понадеялся на чудо, пробежал пальцами по кнопкам, набирая номер Главного управления КГБ, но вместо щелчка соединения снова услышал режущие слух помехи. «Капкан» снова работал. Единственное, что я мог сделать в ответ, это грязно и отчаянно выматериться, пристегивая телефон к поясному ремню. Эта мразь смогла не только лишить нас всей связи, но и засунуть в нее свое поганое жало!

Рядом со мной, казалось, прямо из воздуха, материштизовалась крепкая фигура Крамского. В руке генерала я заметил портативный компьютер-ноутбук, своим внешним видом очень напоминающий обычный «дипломат». Безразличным взглядом он посмотрел сначала на меня, затем на мертвого Волошина, потом снова на меня и наконец заговорил.

— Идемте, майор, у нас очень мало времени. Вы подготовили вертолёт?

Я отрицательно покачал головой и покосился на заляпанную вязкой кровью трубку мобильника. Крамской понял меня без слов.

— Звонили? Кто?!

— Кто-то.

— И?..

— Предлагает прекратить сопротивление и сдаться, — я презрительно сплюнул.

Лицо Крамского налилось кровью, губы задрожали.

— Суки гребаные!!! — взорвался он, выставив вперёд большой, крепко сжатый кукиш. — Вот что им нужно! — Генерал приподнял и тряхнул чемоданчик. — Нечего здесь дурня валять, быстрее к вертолёту. — И Крамской, мертвой хваткой вцепившись в рукав, буквально потащил меня в сторону находящегося в двухстах метрах от нас ангара.

При помощи электронного ключа я открыл автоматические двери, прошел к «вертушке», стянул с нее оранжевый тент и залез в кабину. Следом за мной запрыгнул Крамской. Я быстро осмотрел панель приборов, включил все необходимые для работы системы, запустил двигатель. Широкие лопасти главного винта дернулись, качнулись и начали раскручиваться, быстро набирая обороты. Спустя двадцать пять секунд они вошли в необходимый для взлета режим.

— Готовы? — спросил я у чекиста, внимательно наблюдавшего за моими уверенными действиями и прижимающего к груди хрупкий пластиковый чемоданчик.

— Быстрее, майор, — нетерпеливо бросил Крамской и зачем-то огляделся по сторонам, будто хотел убедиться в отсутствии в чреве четырехместного «Робинсона» посторонних.

С пульта дистанционного управления я включил раздвижной механизм крыши ангара, и она с лёгким гудением разошлась в разные стороны. Шасси вертолёта оторвались от гладкого пола, и «вертушка», легонько качнувшись, поднялась вверх. Мы зависли над крышей, я включил форсаж, развернул вертолет на север и увеличил обороты до максимума.