Если это судьба - Дарья Кожевникова

– Я никак в толк не возьму, что же им все-таки от меня могло понадобиться, – развела руками Вика.

– Ну, на этот счет у меня есть кое-какие соображения. Все связано с твоим мужем, Викуль. Прости, конечно, что упоминаю о нем. Но, похоже, поторопились они с ним расправиться.

– Ты считаешь, что это сделали они?

– Ну не могла же вся криминальная Россия собраться в нашем городе с одной целью: взяться за вашу семью. Это как-то неправдоподобно выглядит. Логичнее предположить, что кто-то из бывших знакомых Сагитова случайно увидел его в городе и узнал. И стал зачем-то преследовать. Исходя из их дальнейших действий, можно предположить, зачем именно: похоже, Викуль, у твоего мужа было припрятано что-то ценное вообще или конкретно для этих типов. Может, какая-то ювелирка, а может, компромат на кого-то из них? Об этом мы можем только гадать. Да, собственно, сие пока и не важно. Главное, что эти типы очень заинтересованы в том, чтобы припрятанное раздобыть. Только вышла у них неувязочка. Думаю, что они сунулись к твоему мужу с угрозами, требуя, чтобы он рассказал им, где устроил свой тайник. Но они забыли, с кем имеют дело. Твой муж был очень непрост. Наверняка наговорил им чего-то, заставив поверить в свои слова, но при этом совершенно не собираясь выкладывать правду. Он ведь должен был понимать, что, выложи он им все, тем самым подпишет себе смертный приговор. И, как показали события, он был прав. Но какую бы игру Сагитов ни попытался затеять, на этот раз она не удалась: его, так сказать, оппоненты посчитали, что узнали от него достаточно, и поспешили заминировать лодочный бокс. И только после гибели твоего мужа, Викуль, они поняли, что он их обманул. То ли не сказал им правды о тайнике, то ли сказал, да не всю. Как бы то ни было, найти они ничего не смогли. После чего стали метаться, хватаясь за любую возможность исправить положение. Взломали дверь и обшарили твою квартиру. Нашли в ней что-то, да не то, что искали. Поэтому взялись вслепую обыскивать озерное дно. А когда увидели тебя на причале, им наверняка пришла в голову светлая мысль о том, чтобы тебя допросить. А может, они и раньше об этом думали, да только не имели возможности до тебя добраться. Ты же, приехав на станцию, сама дала им такой шанс, и судя по тому, как преступники за него ухватились, они возлагали большие надежды на беседу с тобой. Логично? Может, конечно, дела обстоят и не так, но иначе я то, что произошло, объяснить пока не могу. И, кстати, официальный адрес обращавшегося в больницу типа тоже подтверждает мою версию: твой муж на самом деле был, кажется, из Питера? Этот же прописан в Парголове, а это питерский пригород.

– А как его зовут, ты не помнишь? – поинтересовалась Вика.

– Обижаешь, Викуль! Помню, конечно. Зовут его Юрий Хапцов.

– Юрий?! – Вика встрепенулась. – Это не тот ли, случайно, Юра, которого вместе с Артемом Клим представил мне, как своего армейского друга?

– Вряд ли, – покачала головой Лена. – С той парочкой ты была хорошо знакома, они не стали бы подбираться к тебе такими дикими способами. Могли просто зайти и поговорить.

– В том-то и дело, что не могли, – возразила Вика. – Клим представил их мне, как армейских друзей. И они должны понимать, что, узнав правду про Клима, я уже не стану вести с ними дружескую беседу. Ведь быть действительно армейскими друзьями Клима… Алексея… они никак не могут. Потому что и Клим Воронин, и Алексей Сагитов если и служили в армии, то под своими собственными именами. А раз так, то эти люди изначально должны были знать, что Клим… то есть Алексей… выдает себя за другого. А кто промолчал бы, зная об этом, как не его бывшие сообщники?

– Да, ты права, – согласилась Лена. – Я как-то не подумала.

– Но в то же время, – задумчиво продолжала Вика, – вспоминаю я их, и не верится мне, что именно они погубили Клима. Слишком мирно они общались. Сколько раз у нас на кухне сидели, чаи гоняли, выпивали, беседовали.

– А что же, им сразу мордобой надо было устраивать? – спросил Смирнов. – Нет, Викуль, именно так они вначале и должны были поступить: попытаться договориться. Те двое – выпытать у твоего мужа нужную информацию. А он – по-тихому избавиться от них, оставив их в дураках. Трудно теперь сказать, что именно было у него на уме, но такие люди, как Сагитов, обычно не позволяют другим давить на себя и обирать до нитки.

– Андрюш, а как ты думаешь, где он все-таки находится, этот тайник? – спросила Лена, заставив Вику поморщиться от такого обращения.

– Викуль, а как давно эти «друзья» появились в поле вашего зрения? Где-то с полгода назад? – спросил Смирнов.

– Ну… да, где-то так, – кивнула она. – А ты как догадался?

– Озеро. Вот тебе и ответ, почему они так долго и мирно общались: тайник все-таки действительно где-то там. Но ни поздней осенью, ни зимой до него не добраться, потому что вода слишком холодная, а потом и вовсе все сковало льдом. Вот они и выжидали, когда лед растает. А заодно и планы вынашивали, у каждого был свой. Те, предположительно двое, желали получить все и ничего не делить с твоим мужем. Он… на что рассчитывал он, можно только догадываться. Может, хотел притопить их по-тихому в процессе извлечения спрятанного в тайнике?

– Клим не убийца! – вспыхнула Вика.

– Одно точно: он не дурак. Поэтому преступная парочка так и осталась с носом. И занимается теперь кладоискательством на любительском уровне.

– Пусть они ничего не найдут! – с мрачной мстительностью пожелала Вика.

– Боюсь, что они тогда и тебя не оставят в покое, Викуль. Я, конечно, сообщу следователю имя предполагаемого водолаза. Но самим тоже надо что-то предпринять.

– Что именно? Спиритический сеанс провести? И спросить у Клима про тайник?

– Можно попытаться вычислить, где он находится. Скажи, Викуль: вы рыбачили на моторке? А останавливались всегда в одном и том же месте или в разных?

– Бывало в разных. – Вика задумалась. – Но в одном чаще всего. Это недалеко от первого острова.

– А что, там клев лучше, чем в других местах?

– Про клев я ничего не скажу, а вот место там очень красивое. Утес, сосны… Хотелось в лодке качаться да любоваться часами.

– Викуль, на нашем озере целых три острова, один красивее другого. Но вы останавливались все время возле одного и того же?

– Да.

– А еще скажи: все время в одном и том же месте? Или с разных сторон острова?

– В одном. Смирнов, ты думаешь, именно там у Клима тайник? Но не слишком ли труднодоступное место? И какой смысл кататься над ним на лодке?

– Не знаю. Ну, например, чтобы удостовериться, что он все еще там. Наверняка ведь твой муж сделал какой-то опознавательный знак и проверял, на месте ли он. Или, учитывая его образование, поставил какой-нибудь радиомаячок. Вот только где был приемник, на какой волне он работал?

– Понятия не имею. Я не замечала у Клима никакой аппаратуры. Ну, кроме телефона.

– Телефон тоже может реагировать на специально создаваемые помехи. Викуль, знаешь что? Давай ты мне покажешь это ваше место? Я раздобуду лодку, и мы с тобой съездим туда в ближайшие дни, пока наши дайверы-охотники спугнуты приезжавшей на озеро следственной группой.

– Если ты считаешь, что это нам что-то даст, то место я могу показать, не проблема, – согласилась Вика.

– Вот и чудесно. Значит, дело за лодкой. Постараюсь арендовать ее с полным пакетом страховки. Так будет быстрее.

– А может, у Рублевых на денек попросить? – неуверенно предложила Вика.

– Нет, рублевский «титаник» мне ни к чему, – отмахнулся Андрей. – Мы с тобой съездим всего только раз, а мне потом лодка еще неоднократно потребуется. Так что я предпочитаю сразу подыскать что-нибудь более легкое и маневренное. Ну, и не очень дорогое: неизвестно ведь, что от этой лодки в конце концов останется.

– То есть как это? – Лена испуганно распахнула глаза.

– Ну, поцарапаю, мотор утоплю, – успокаивающе перечислил Смирнов.

– А ты откуда Рублевых знаешь? – спохватилась Вика, как будто это знакомство было только их с Климом привилегией.

– Еще бы мне их не знать, они мои соседи по даче, – огорошил ее Смирнов. – Хотя, конечно, их дворец похож на дачу не больше, чем их крейсер – на моторную лодку, но ведь главное – статус присвоить. Мы вот, например, когда покупку их лодки обмывали на даче, за неимением под рукой самой лодки шампанское били во дворе о кастрюлю. Все как положено: привязали бутылку за веревку к макушке яблони. Кастрюлю на палку нацепили. Официально присвоили ей временный статус лодки и даже маркером слово «лодка» на боку накарябали. И после торжественной речи, произнесенной хозяевами, размахнулись…

– И как? – поинтересовалась Лена.

– Два окна, разбитые слетевшей с палки кастрюлей, синяк у Танюхи на лбу и нервный срыв у кошки, которая теперь отказывается ездить на дачу, а остается у Танюхиной сестры, – перечислил Смирнов. – Вроде ничего не забыл. Могло бы быть и хуже, да только окна с этой стороны дома закончились.