Если это судьба - Дарья Кожевникова

– Узнаешь все в свое время, – пообещала Лена.

Вика не стала настаивать, она была слишком обессилена. И слишком поглощена своим горем, чтобы сосредотачиваться на чем-то еще ни днем, когда Лена находилась около нее, ни ночью, когда та спала в соседней комнате. Оставшись одна в своей кровати, Вика не могла думать ни о чем другом, кроме как о том, что никогда рядом не будет родного плеча, на которое можно примостить голову, и никогда рука Клима не обовьет ее, прижимая к себе…

И тем неожиданнее оказался для Вики разговор, состоявшийся со следователем через три дня после ее выписки.

– Здравствуйте, Виктория Александровна! Как самочувствие? – приветствовал он ее в своем кабинете.

– Спасибо, жива, – кивнула она, присаживаясь на стул. На соседний села Лена, настоявшая на том, чтобы присутствовать при беседе. Услышав Викин ответ, она укоризненно покачала головой.

– И это хорошо, – кивнул Юрий Степанович. – В прошлый раз мы не могли с вами нормально побеседовать: вы были в плохом состоянии, да и гибель мужа от вас скрывали, пока было возможно. Теперь же у меня к вам есть не только ряд вопросов, но и кое-какие новости. Весьма для вас неожиданные, должен сказать.

– Мне все равно, – пожала плечами Вика. – Спрашивайте, говорите.

Ей казалось, что уже никто и ничем не сможет ее удивить. Но следователю это удалось.

– Как хорошо вы знали своего мужа? – спросил он.

– То есть?! – Вика опешила. – Что вы имеете в виду?!

– Именно то, что спросил. Муж рассказывал вам о своем прошлом? Откуда он приехал в наш город? Есть ли у него родня?

– Приехал он из деревни, из Владимирской области. Родни нет. Воспитывала его бабушка, она давно умерла. А о прошлом Клим не любил говорить. Оно у него было не слишком счастливое, а это никому не хочется вспоминать. Когда дело касалось воспоминаний, он лишь хмурился и переводил разговор на другую тему.

– Ну, хоть какие-то эпизоды? Разве вам самой не было интересно, чем и как он раньше жил?

– Клим был человеком замкнутым и немногословным. А я не люблю лезть людям в душу, особенно если вижу, что им этого не хочется. Нам было очень хорошо в настоящем, нас ждало… должно было ждать… счастливое будущее. Так зачем же ворошить мрачное прошлое? Нет, мы его не касались. Я и о гибели моей мамы рассказала ему лишь в общих чертах, и от него ничего не требовала. Мне достаточно было того, что он со мной такой, какой есть. Зачем требовать больше от любимого человека?

– Ну, хотя бы затем, чтобы узнать его настоящее имя.

Услышав это, Вика изумленно уставилась на следователя. Он в ответ так же молча выложил ей на стол фотографию Клима, а следом за ней – вторую, незнакомого ей мужчины.

– Клим… – Голос у Вики невольно дрогнул, когда она взяла первый снимок в руки. – Откуда у вас это фото? Здесь он моложе, чем был, когда мы с ним встретились.

– Нет, не угадали. Клим Воронин – вот он, на второй фотографии. А человек, чей снимок вы держите в руках, – Алексей Сагитов.

– Не говорите ерунды! – вспыхнула Вика. – Я Клима узнаю из тысячи лиц!

– Вы узнаете человека, который назывался этим именем, – поправил ее следователь. – Но на самом деле тот, кого вы знали как Клима и кто был вашим мужем, являлся Алексеем Сагитовым. А Клим Воронин – человек на второй фотографии.

– Абсурд! – Вика взяла второй снимок, небольшой, как для паспорта, всмотрелась в лицо совершенно незнакомого человека. Он походил на Клима кое-какими чертами, но не более того. Ни той силы и уверенности во взгляде, ни аристократизма, ни особого шарма, что были в лице Клима. А главное, у незнакомца не было таких красивых и чувственных губ. – Не может быть! Откуда вы все это взяли?

– Моя профессия заключается не в том, чтобы выдумывать сказки. А в том, чтобы делать выводы, опираясь на голые факты. И если вы выслушаете меня, не перебивая, то я их вам изложу.

– Излагайте! – потребовала Вика. – Я внимательно слушаю.

– После взрыва мы тщательно обследовали развалины лодочного дока. Установили, что к спусковому механизму лодки было прикреплено самодельное взрывное устройство, которое и сработало, когда ваш муж переключил рычаг. Естественно, мы стали искать отпечатки пальцев того, кто мог это сделать. На двери – она почти уцелела – отпечатков было множество. Наши эксперты начали работать с ними, пытаясь выявить чужие среди отпечатков хозяина бокса. Вот тут нас и подстерегала неожиданность: выяснилось, что «пальчики» самого хозяина имеются в нашей картотеке! И принадлежат они Алексею Сагитову, в прошлом – активному члену известной криминальной группировки. На счету у этого бандформирования и грабежи, и убийства, и похищения людей, и мошенничества в крупных масштабах. Достаточно сказать, что, когда члены банды наконец-то были схвачены, следствие по делу длилось четыре года! Но заслуженное наказание получили не все, нескольким бандитам удалось уйти от правосудия. Среди них оказался и Алексей Сагитов. Он каким-то чудом избежал захвата, его объявили в розыск, а он будто в воду канул! И вот четыре года спустя после того, как его подельники получили сроки…

– Не верю! – обретя дар речи, заявила Вика. – Это неправда!

– Вы можете не верить мне, Вика. Но остаются факты, а они, как известно, вещь упрямая. Так мне продолжать, или вы не намерены меня дальше слушать?

– Продолжайте. – Вика кивнула, потом сцепила руки. – Но это какая-то ошибка!

– Ошибки нет. Пока вы были в больнице, я со своими коллегами успел провести следствие по этому делу. Выяснилось, что, каким-то чудом избежав поимки, ваш муж скрылся в небольшой деревеньке во Владимирской области. Был ли он знаком с Климом Ворониным раньше или познакомился с ним именно тогда, когда бросился наугад в первое глухое место, этого уже не установить. Но наверняка, оказавшись там, Алексей Сагитов не раздумывал, что ему делать дальше. Да, Воронин был спивающимся и недалеким человеком, а Сагитов в свое время получил высшее образование и вообще был неглуп – во всяком случае, свою преступную деятельность он осуществлял не столько руками, сколько головой. Но внешнее сходство между ними все-таки было, и немалое. Вы и сами могли это заметить. Если стереть отпечаток, что наложил на их лица образ жизни…

– Расскажите, что было дальше, – нетерпеливо попросила Вика.

– А дальше Клим Воронин просто уехал из своей деревни. Обосновался в районном центре, а вскоре подал заявление о замене пришедшего в негодность паспорта: он уронил его в машинное масло. Выплатил штраф за небрежное обращение с документом, и паспорт ему заменили. К сожалению, эта процедура не сопровождается идентификацией личности по отпечаткам пальцев. Работники паспортной службы проявили халатность, не обратив внимания на пусть незначительные, но все же имеющиеся различия во внешности предыдущего и нового владельца паспорта. Так Алексей Сагитов на совершенно законных основаниях стал Климом Ворониным. О судьбе же подлинного Клима Воронина можно только догадываться, поскольку отыскать его следы не удалось. Я полагаю, что он не отъехал далеко от деревни, в которой жил, и его тело захоронено где-то в ближайшем лесу.

– Нет! – воскликнула Вика. – Клим… Он не мог убить! Не мог!

– Зато мог Алексей Сагитов. И делал это не раз. В материалах уголовного дела, о котором я вам говорил, имеются описания совершенных им преступлений.

– Нет, он не такой! Он был внимательный, заботливый! Очень добрый человек! И он меня любил!

– Насчет доброты я мог бы с вами поспорить. А что касается остального… вполне возможно, что он действительно вас полюбил. Глядя на вас, в это совсем нетрудно поверить. Но все же главной его целью было обосноваться в нашем городе, получить прописку, изменить образ жизни, чтобы окончательно исчезнуть как для правосудия, так и для своих бывших подельников. Кстати, вы знаете, что ни в какие командировки его на работе не посылали? Примерно раз в месяц он брал отгул и уезжал в неизвестном направлении.

– О боже! – Вика схватилась за голову.

– Тебе плохо, Викуль?! – сорвалась с места Лена.

– Нет… Или да, плохо! Этого не может быть! Не может! Клим…

Чувственные губы, чуть прищуренные, улыбающиеся серо-зеленые глаза: «Мы с тобой прямо как дети, Викуль…» Ее муж, отец ее неродившегося ребенка! И – матерый преступник, убийца?!.. А она?! Кто она теперь? Воронина? Или Сагитова? И на могиле Клима… или Алексея… что теперь писать? Что?! И тут Вику пронзила еще одна мысль! Безумная, но дающая ей надежду.

– Послушайте, – обратилась она к следователю. – Раз Клим однажды уже, так сказать, воскрес из мертвых, то, может, он и сейчас остался жив?

– Вот на это не стоит надеяться. Видите ли, мы провели анализ его останков на ДНК. Поэтому я точно могу утверждать, что погибший – именно Алексей Сагитов.

– А что, у вас в архивах хранят и образцы ДНК? – удивилась Вика.

– Нет, не хранят. Но… простите, что я с вами об этом говорю… сравнительный анализ проводился с ДНК вашего общего ребенка. И совершенно точно установлено, что погибший и ваш малыш являются кровными родственниками. Простите, Вика. Это было необходимо.