Легионы праведных (СИ) - Андрей Бармин

Джейн положила мобильник и уже по комму связалась с матерью. Их отношения значительно улучшились за последний год. Речи о полном взаимопонимании и идти не могло, но теперь Джейн, заботившаяся об Элизабет и решившая проблему Сони, стала выглядеть в глазах родителей более солидно.

Она сама не понимала, для чего позвонила матери, так как рассказать ей о проблеме означало получить поток нравоучений, но болтовня с человеком, который все же когда-то подарил ей жизнь, немного успокоила ее.

Затем она хотела сделать звонок Патриции, давней приятельнице, назвать ее подругой не получилось бы, но иногда они делились откровенными вещами, однако поймала себя на мысли, что реализует поведение типичной обманутой домохозяйки и становится похожа на соседку с изменяющим мужем, которой просто нужно сочувствие. И жалость.

Она подскочила с места: «ну уж нет. Мне такое счастье и даром не сдалось!».

Проснулась Лиз, она проверила подгузник и поменяла его на свежий, предложила дочке бутылочку со смесью. Поилку с подогревом придумали очень хорошие люди.

До возвращения Джеймса оставалось еще четыре часа, и она включила на экране телевизора новостной канал.

Ничего про войну с вампирами. Очередной скандал в Парламенте, где-то в чертовой Африке опять голод, марсианская колония уже в сотый раз заявляет о достижении полной автономности, фондовые индексы растут, растет и цена на недвижимость, очередной печальный рекорд по безработице. Не только в Королевстве, но и в ЕС. Она задала фильтр: вампиры, Балканы, конфликт.

На экране появилось знакомое лицо. Кардинал Николо Стоффа. Тот человек, кто нанимал ее для операции в Либерии. Интересно, а как он связан с вампирами? Почти треть видео на тему вампиров содержали внутри картинку или упоминание про Стоффа. Она запустила какое-то интервью, убедившись, что Лиз занялась изучением матерчатого молотка.

Кардинал эмоционально, но без искры безумия, убеждал скептически настроенную ведущую шоу, что кровососы представляют огромную опасность для человечества, а также говорил о том, что Церковь взяла на себя задачу решить вопрос с существованием Республики Нового Человека, так вампиры назвали свое логово.

Джейн стало приятно, что в этом мире есть и другие люди, которые тоже сильно не любят вампиров, но вот в том, что от них исходит угроза Библейского масштаба она не верила. Люди с улучшенными параметрами. Возгордившиеся своей способностью и не стесняющиеся ей пользоваться.

Этот итальянский поп говорил складно, но ему явно не хватало ораторского мастерства: толпу завести ему явно не удастся, хотя в обычном диалоге он производил приятное впечатление и вполне мог заставить собеседника принять свою точку зрения. Но разговор лицом к лицу и выступление перед массовой аудиторией очень сильно разнятся между собой.

Она занялась игрой с Лиз, почитала ей сказку, потом включила детские песенки, на которые дочка отреагировала плачем, запустила ради шутки свой последний трек и получила довольного слушателя.

За этими милыми хлопотами пролетели два часа, и комм уведомил ее, что возле входной двери посетители: камеры показали Ицхака и смутно знакомого хорошо одетого мужчину, примерно ее возраста, смуглолицего, но не черного. Она не очень часто видела его с Эпштейнами: скорее всего, адвокат. Не похож на тупое боевое мясо.

Кнопкой открыла дверь, взяла на руки Лиз и вышла к гостям.

— Хорошо выглядишь, звезда.

— Спасибо.

— Привет, маленькая принцесса, — Ицхак протянул заинтересовавшейся гостями девочке небольшой меховой комок. — Это тебе. Джейн, это Мовлади, наш юрист.

— Добрый день, миссис Хэрриет.

— Добрый, проходите в гостиную. Чай, кофе?

— У тебя есть что выпить? — спросил Ицхак, чем сильно удивил ее.

— Конечно, но как-то на тебя не похоже. Кстати, а где Эхуд? Ваш визит рвет мои шаблоны.

— Эхуд в клинике, удаляет бляшки с сосудов, питающих мозг. Нет, не в клинике твоего мужа. Мы теперь к нему точно обращаться не станем, — засмеялся Эпштейн, — а то он потом к нам бандитов пришлет, если нам что-то не понравится.

— Раньше клоуном и алкоголиком выступал Эхуд.

— Сейчас мне приходится работать за двоих. Но он скоро вернется в строй.

— Что будете, Мовлади?

— Чай, черный с молоком, если можно.

— Конечно. А ты водку?

— Я — водку, — согласился Эпштейн. — И минеральной воды.

Джейн похвалила Лиз, что та не испугалась незнакомцев, затем похвалила Ицхака за то, что подарил игрушку с «умным» мехом, который не содержал аллергенов и который невозможно отделить от основы, так что ребенок не задохнется, а размер мехового шара не позволит его проглотить.

— Милое гнездышко, — заявил Ицхак, — пойдем, я помогу тебе с напитками.

— Извини, но прислуга нам не по карману.

— Лишние люди в доме — лишние глаза, — он прошел за ней на кухню. Бойлер уже заканчивал подогревать воду для чая. Она поцеловала Лиз в щеку и открыла дверцу холодильника.

— Найдешь?

— Конечно, — Эпштейн быстро выудил начатую бутылку водки и пакет с молоком. — Хотел сказать тебе «спасибо» за то, что подготовила нам такую классную девочку, но потом вспомнил, что мы тебе платили за это деньги, и теперь не знаю, как поступить.

Джейн захотелось заплакать: она осознала, что соскучилась по этому идиотскому юмору, соскучилась по общению с такими персонажами, как Эпштейны, соскучилась по риску и адреналину. Но, скорее всего, это просто уловка мозга, который оставляет только приятные воспоминания о прошлом.

— Можешь вместо «спасибо» продублировать транш.

— За то время, которое мы не общались, я тупее не стал, так что вряд ли.

Они вернулись в гостиную. Мовлади помог со столиком и кроваткой, куда она положила Лиз. Дочка с силой мяла подаренный шар, на ее личике отчетливо читалось удовольствие.

— Почему вы меня не предупредили?

— Лихое начало! — Ицхак усмехнулся. — У нас контракт?

— Помнится мне, вы как-то сказали, что отслеживаете жизни интересных вам людей. Или я не интересна стала?

— Была бы не интересна, то нас бы здесь не было. Нет, мы честно ждали от тебя звонка, но твой благоверный решил действовать самостоятельно.

— Угу, — она посмотрела на водку и решила, что составит компанию Ицхаку: все равно не кормит грудью. — Проявил инициативу.

— Все плохо, — Ицхак сказал это совершенно серьезно, так что это была не шутка. Это его брат, чертов клоун, мог произносить слова, не соответствующие делу, а вот Ицхак нет. — Будь ты мужиком, я бы сказал, что разведка схватила тебя за яйца, Джейн. Ты тоже будешь?

— Да, — кивнула она, и он налил водку в две стопки почти до краев. — Все очень плохо?

— Плохо. Джеймс на свободе только потому, что МИ-6 настойчиво рекомендовала пострадавшему придержать заявление.

— Можно договориться с разведкой?

— О чем? — Ицхак отправил стопку в рот. — Это не полиция. Они заинтересованы в том, чтобы ты на них поработала, и у тебя нет выхода, кроме как согласиться.

— Твои связи и мои деньги, — она последовала его примеру, и холодная водка приятно обожгла пищевод. Напиток такой температуры не требовал никакого дополнения.

— Не помогут. Как бы печально это не звучало, но внешняя разведка — не наш уровень. А твоих денег не хватит ни на что. К тому же речь идет о том, чтобы их сохранить.

— Зачем здесь тогда Мовлади? Ты мог рассказать мне об этом по комму. О том, что ничего нельзя сделать.

— Для этого есть причина. Ты согласишься поработать, но тебе нужны гарантии, что пострадавшая сторона откажется от претензий к твоему мужу. Так ведь?

— Мовлади составит соглашение. Или они его подписывают, или идут в жопу.

— В жопу отправлюсь и я.

— Не совсем, потеряешь три четверти того, что есть, Джеймс отделается условным сроком. Как-то так. Попробуют надавить через ребенка, служба опеки и надзора за детьми.

— Ты меня пугаешь?

— Нет, я просто рисую картину конфликта. Но его можно избежать, если ты согласишься встать за пульт и направить праведных зомби на нечестивых кровососов, — он улыбнулся, а Джейн налила по еще одной стопке.