Легионы праведных (СИ) - Андрей Бармин

После его парижских приключений Климент настоял на том, чтобы он пользовался постоянной охраной, так что во всех поездках его теперь сопровождала пара телохранителей: испанец Мигель и немец Герхард. Николо посмотрел на них и задумался о том, каково им жить в его сумасшедшем режиме. Ведь они наравне с ним проводят время в бесконечных поездках и перелетах, только у него нет жены и детей, а у охранников есть. Он специально не интересовался данным вопросом, но в каких-то разговорах выяснились такие подробности. Николо надеялся, что оплата их труда достаточна для компенсации подобного графика. Сколько им платят он не знал, так как этим вопросом занимался другой отдел. Если бы ему предоставили выбор, то он согласовал бы его с компанией Белова.

То, что люди Никодима не встретили его сразу после прилета, объяснялось не пренебрежением, а внезапностью визита. Митрополит сейчас получал инструкции от своего руководства, так как встречу согласовали ранним утром.

— Монсеньор, — обратился к нему Герхард, — позвольте вопрос.

— Да, конечно.

— После этой встречи куда вы планируете?

— Переночуем в Москве. Потом, скорее всего, вернемся в Польшу. Если ничего не поменяется.

Но поменяться все могло в любой момент. Проблемы возникали в самых неожиданных местах. Многие из них при тщательном изучении могли быть решены простым звонком, но только времени на это тщательное изучение у него не имелось. И это влекло за собой обидную трату временного ресурса на мелкие несуразицы.

Николо понимал, что отчасти в сложившейся ситуации, есть и его вина. Он так и не смог обзавестись нормальными помощниками. Стиль его работы предполагал личное участие, так как Святой Престол не очень желал увеличивать число лиц, осведомленных о проводимых операциях, так как они зачастую являлись очень сомнительными как в этическом, так и в юридическом плане. Секретность проще сохранить с меньшим количеством участвующих лиц.

В лаунж-зоне появился митрополит Никодим. Русский пришел один. Среднего роста, полноватый мужчина с приятным лицом, аккуратная борода на котором не делала его старше, что всегда удивляло Николо: обычно растительность на лице добавляла лет. Одет по меркам православных иерархов скромно. Но митрополит вообще сильно отличался от своих соратников, олицетворяя новое, прогрессивное поколение священников. Черный укороченный подрясник открывал черные тупоносые туфли из натуральной кожи. На золотой цепочке — аккуратный, строгий крест и овальная панагия, украшенная богато и причудливо.

Митрополит приветливо улыбнулся:

— Брат мой, Николо. Приветствую тебя.

— И я тебя, — кардинал выдавил из себя улыбку. Ее искусственность объяснялась скорее усталостью, нежели неприязнью, хотя, Николо честно признался себе, что утомился изображать из себя самого открытого человека в мире. У него сложилось впечатление, что проблема вампиров, чуждого биологического вида разумных существ, беспокоила только его. Всему остальному человечеству было откровенно плевать на то, что за стеной из бетона живет почти полмиллиона существ, которые считают вполне нормальным пить чужую кровь, чтобы стать быстрее, сильнее, умнее.

— Вижу, что устал ты.

— Да, в последнее время очень мало отдыхаю, — согласился Николо, пожимая протянутую руку, отметив мерцающую татуировку на запястье митрополита. Прежде он такого не замечал: тату и прочие подобные способы не особо приветствовались в католицизме, а уж у православных, тем более уровня митрополита, увидеть такое было странно.

Никодим проследил за его взглядом и пояснил:

— Колония чистильщиков.

— Имплант?

— Да, временный. Разработчик для маркетинга добавил мерцание. Выглядит, как по мне, глупо, но имплант работает идеально. У меня повышенный уровень плохого холестерина. Эта штука приведет все в норму за полгода. И можно себя ни в чем не ограничивать.

Николо подумал о том, что современная медицина зачастую не только лечит, но и потворствует вредным привычкам, эффективно устраняя их последствия. Прекрасно, конечно, что выросла продолжительность жизни, улучшилось ее качество, но подобные системы очистки организма только подстегнули употребление алкоголя и наркотиков. Жизненный цикл зависимых увеличился.

— Я тоже не сторонник аскезы, брат мой.

— Мы можем ехать, брат Николо. Машина ждет нас.

— Мигель, Герхард, — Николо позвал охрану, — мы выдвигаемся.

Они последовали за митрополитом: по длинному и немноголюдному коридору дошли до лифта для особых гостей и спустились на нижний уровень аэропорта. На выходе из просторной кабины лифта они практически мгновенно попали в плотный людской поток. Визит Николо не имел официального статуса, поэтому никто не стал нарушать привычный ритм работы воздушной гавани. Никодим демонстративно пришел на встречу в одиночку, но в толчее пассажиров, в которую они тут же окунулись, Николо безошибочно определил как минимум трех охранников.

Он не очень хорошо разбирался во внутренней обстановке внутри Патриархии, но не думал, что наличие охраны вообще оправданно. Если бы он находился на должности Никодима, то вполне мог бы обойтись без телохранителей, но русские рассуждали иначе. Николо подумал, что, возможно, для них это такой способ подчеркнуть свой статус, выделить свою значимость. Сам он предпочел бы отказаться от охраны, но Климент настоял на их присутствии. Опыт покушений на Папу подсказывал ему, что на Николо также могут попытаться напасть. Он слишком открыто рассуждал об очень спорных и провокационных вещах. Даже выступая с призывом бороться с вампирами, имелась необходимость не забывать о том, что часть из них живет среди обычных людей, обладает гражданскими правами и может попытаться нанести ущерб Церкви или конкретно ему.

Николо с некоторым неудовольствием отметил, что публика в московском аэропорте все больше напоминает британский Вавилон.

На выходе из здания их ожидал белый микроавтобус с надписью «Московский патриархат» и установленными проблесковыми маячками. Возникшие словно из пустоты охранники митрополита отсекли от автобуса потоки обычных пассажиров, так что Николо и два его телохранителя продолжили движение в своеобразном коридоре. Герхард тащил на плече объемный рюкзак с личными вещами всей троицы путешественников.

Над автобусом промелькнул полицейский дрон, и Николо подумал, что все как обычно: русские со своей манией преследования и пафосом. Он не слышал, чтобы на священников РПЦ совершали нападения, но уровень охраны у всех иерархов, с которыми ему довелось встречаться, всегда превосходил нормы разумного. В конце концов, содержать охрану тоже стоило денег, и ему казалось, что это просто расточительным. Католицизм, конечно, не протестантство, но кричащая восточная роскошь православия его всегда возмущала.

Внутри автобуса оказался ожидаемый обтянутый натуральной кожей салон, деревянные вставки в элементах декора дверных панелей и прочие атрибуты богатства. Никодим, чутко улавливавший настроение своих гостей, виновато улыбнулся:

— Паства любит нас. Очень сильно любит.

— Заметно.

Николо уже приходилось бывать в этом городе, так что центр Москвы его не особенно удивил: улицы, конечно, не такие узкие, как в большинстве европейских столиц и гораздо больше транспортных труб маглевов, но ничего особо выдающегося. Историческая же застройка его совершенно не привлекала. Даже свежепостроенные высотные здания, на его взгляд, выглядели более интересно. Среди них попадались по-настоящему удивительные образцы. Но, положив руку на сердце, Николо не испытывал восторга и от старины Ватикана и Рима.

— Брат мой, — он решил начать переговоры уже на пути. — Папа уполномочил меня курировать нашу борьбу с Республикой Нового Человека. И мне требуется ваша помощь.

— Это понятно. Но мы — всего лишь духовные пастыри и не касаемся мирского.

— Патриарх близок к вашему президенту. А нам нужна помощь Сербии.

— Сербия — часть ЕС, у вас больше инструментов…

— В договоре об ассоциации член ЕС имеет право отказать в предоставлении своей территории для размещения военных баз, а также отказать в предоставлении коридоров для военного траффика. Россия же может повлиять на позицию Белграда. Вы же поддерживаете с сербами более тесные связи, нежели с другими странами ЕС.