Где танцуют тени - К. Харрис

– Состояние сэра Гарета значительное?

– Значительное? Я бы не сказал. Но приличное, определенно приличное. Древний род, и поместье – Челбери-Прайори – старинное и достойное восхищения.

– Сколько лет было Россу? Двадцать пять? Тридцать?

– Кажется, двадцать шесть. Он пришел к нам после окончания Кембриджа.

– И всегда работал в Лондоне?

Фоули отрезал еще кусок говядины.

– Да, за исключением двухгодичной службы в нашем посольстве в Санкт-Петербурге.

– Так покойный бывал в России?

– Верно.

– Из чего я предполагаю, что «иностранные граждане», с которыми он имел дело, – русские?

Собеседник поднес ко рту кружку, глядя на виконта поверх ободка:

– Можете предполагать, что вашей душе угодно.

Девлин откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и усмехнулся.

– Я слышал, Росс в субботу вечером ожидал гостя. Случайно не осведомлены, кто бы это мог быть?

– Нет, – покачал головой Фоули, – извините.

– Может, у покойного имелись финансовые затруднения? Любовница? Карточные долги?

– Вряд ли. Мы достаточно внимательны к подобным вещам.

– Не знаете, кто мог бы желать вашему подчиненному смерти?

Чиновник со стуком отложил вилку.

– Вы же это не серьезно?

Себастьян проигнорировал замечание.

– Никаких врагов?

– О которых мне было бы известно – никаких, – твердо выдержал его взгляд собеседник.

– Размолвки в последнее время?

Фоули на миг притихнул.

– Так что же? – настаивал виконт.

Заместитель министра допил остатки своего эля и хмыкнул.

– Итак, ссора действительно имела место, – утвердил Девлин. – С кем?

Сэр Гайд взял шляпу и поднялся, скрежетнув ножками стула по вымощенному каменными плитами полу.

– Всего доброго, милорд.

Поспешно расплатившись, Себастьян выскочил на порог как раз вовремя, чтобы увидеть, как Фоули поворачивает вверх по Пэлл-Мэлл, удаляясь от собственного кабинета на Даунинг-стрит.

Том дожидался неподалеку.

– Слазь и проследи за этим джентльменом, – велел Девлин, вскакивая в коляску и беря вожжи. – Хочу узнать, куда он направляется.

ГЛАВА 7

Пол Гибсон провел большую часть утра за вскрытием грудной клетки Александра Росса, но не обнаружил ни единого признака заболевания или порока в развитии сердца покойного. Хирург так увлекся анатомированием, что едва успел выкроить время перед лекцией в больнице Святого Томаса, чтобы просмотреть бюллетени смертности по Лондону и Вестминстеру.

Бюллетени, издаваемые вот уже больше двух веков приходскими секретарями, содержали данные об умерших в каждом из приходов людях, включая их возраст и причину смерти. Разумеется, эти списки, первоначально задуманные для предупреждения распространения чумы, не являлись непогрешимыми, однако давали довольно достоверные сведения. Отчеты составлялись пожилыми женщинами, которые нанимались приходом и звались «доглядчицами» или «искательницами мертвых». Их работа состояла в посещении домов, где появлялись усопшие. Поскольку за каждого записанного покойника платилось два пенса, старухи были склонны проявлять рвение вплоть до агрессивности.

Само собой, умения «искательниц» определять причину смерти были весьма ограничены. Гибсон не сомневался, что любая доглядчица, вносившая в списки Александра Росса, просто приняла диагноз, поставленный хваленым доктором Купером. Но если Джек-Попрыгунчик ошибся с могилой – и тело на анатомическом столе принадлежит не Россу, а другому молодому джентльмену, встретившему насильственную кончину, – тогда личность покойного обнаружится в Бюллетенях смертности.

Примостившись на стуле у запыленного окна, Гибсон торопливо пробежал по списку людей, умерших за прошлую неделю естественной смертью: «… от старости – 24; от малярии – 2; от дизентерии – 1; при родах – 3; от лихорадки – 235; от сифилиса – 1; от кори – 5…». Вздохнув, доктор перешел к смертям от неестественных причин: «от укуса бешеной собаки – 1; сгорело – 2; подавилось – нет; утопилось – 3; застрелено – нет; задушено – 1; заколото – нет».

Для пущей уверенности хирург проверил записи предыдущей недели: «застрелено – 1; заколото – нет».

Откинувшись на спинку стула, Гибсон потер ладонями лицо. Затем поднялся, вернул бюллетени скучающему клерку и отправился на поиски доктора Эстли Купера.

* * * * *

Хирург повстречал коллегу в воротах больницы Святого Томаса.

Доктор Купер, импозантный мужчина с темными бровями и густыми седыми волосами, ниспадающими от стремительно растущих залысин, давным-давно привык слышать о себе, как о самом выдающемся лондонском хирурге[9]. В дополнение к лекциям по анатомии в больнице Святого Томаса, он являлся членом Королевской коллегии хирургов и профессором хирургии в госпитале Гая. Но годовой доход в размере более двадцати одной тысячи фунтов – вершина успеха, которую доктор и не пытался скрывать, – ему приносила обширная процветающая практика.

– Можно пройтись с вами, доктор Купер? – пристроился Гибсон рядом со знаменитостью.

– Если вам угодно, – отозвался тот, направляясь через квадратный дворик к часовне, и окинул спутника оценивающим взглядом. – Слышал, сегодня у вас лекция по мозговому кровообращению. Надеюсь, вы ознакомились с моими трудами по данной теме?

Гибсон придал лицу торжественно-почтительное выражение:

– Несомненно. Вы же признанное светило в этой области.

– Хорошо, – кивнул Купер и зашагал дальше.

– Мне хотелось бы задать пару вопросов касательно Александра Росса.

– Кого? – нахмурился коллега.

– Молодого джентльмена, в прошлое воскресенье найденного мертвым в его квартире на Сент-Джеймс-стрит. Который, по вашему заключению, умер от слабого сердца.

– А-а, да-да, теперь припоминаю. Так что насчет него?

– Мне интересно, вам не сообщали, имелся ли у покойного в анамнезе плеврит? Или, может, кардит?

– Откуда мне знать? – пожал плечами именитый доктор. – Этот человек не был моим пациентом.

– И вам никто не предоставлял историю его болезни?

– Мне просто сказали, что джентльмен казался здоровым всем, кто его знал.

– И вы не заметили никакого беспорядка в комнате? Все находилось на своих местах?

– Что за смехотворный вопрос! Мужчина мирно умер во сне. Он не метался в предсмертных судорогах, если вы это имели в виду.

– А на постели не виднелось следов крови?

– С какой стати? Росс скончался от morbus cordis[10]. Или вы сомневаетесь в моем диагнозе? – сузились глаза собеседника.