Системы власти - Ноам Хомский

То же самое касается и системы социального обеспечения. Именно поэтому сейчас так яростно пытаются разрушить систему социального обеспечения в стране, хотя для этого нет никаких экономических предпосылок — по крайней мере, сколько-нибудь серьезных экономических предпосылок. Дело в том, что государственное образование и система социального обеспечения крайне опасны для власти частного капитала: они развивают представление о том, что все мы одно целое, все зависим друг от друга, значит, должны трудиться вместе и сообща строить лучшую жизнь, лучшее будущее. А если вы стараетесь правдами и неправдами выдавить из людей максимальную прибыль или заставить их максимально увеличить потребление, то любые благородные порывы этих людей — в особенности стремление действовать сообща ради лучшего будущего — крайне вредоносны для вас. Получается, благородные устремления следует вытеснять вон из людских голов.

Солидарность приводит к тому, что людьми становится трудно помыкать: они перестают быть равнодушными игрушками частного капитала. Вот капиталу и необходимы разнообразные системы пропаганды, помогающие преодолевать любые возможные отклонения от принципа: будь полностью покорен властям предержащим!

Сейчас в стране предпринимаются мощнейшие попытки заменить государственные школы сетью школ наполовину частных, но все же финансируемых налогоплательщиками. А вот управление этими школами уже будет преимущественно частным. Доказательств тому, что эти школы будут лучше прежних, нет. Насколько знаем, они, скорее всего, будут хуже. Но именно такая приватизация школьного образования серьезно подорвет солидарность и взаимопомощь населения страны — крайне опасные с правительственной точки зрения тенденции, значительно вредящие нынешним системам власти.

Профсоюзы в Соединенных Штатах Америки исторически выступали учреждениями, крепившими народную сплоченность. После того как членство в профсоюзах достигло своего пика — 35 % от числа всех работавших граждан, — количество членов профсоюза стало неуклонно падать, и на сегодня составляет лишь несколько процентов. От рабочих требуют ежедневно трудиться все дольше, заработная плата и льготы сокращаются, становится меньше рабочих мест. Означает ли все это, что частный капитал использует сегодняшний экономический кризис для достижения своей заветной долгосрочной цели — окончательно уничтожить профсоюзы?

Частный капитал люто ненавидит профессиональные союзы. Так было испокон веку. Соединенные Штаты — общество, где всегда верховодили деловые круги, и происходило это в намного большей степени, нежели в странах, сопоставимых с США. Соответственно, Соединенные Штаты имеют очень жестокую историю рабочего движения, куда более сложную, чем в других государствах. В стране постоянно прилагались усилия для того, чтобы полностью уничтожить профсоюзы. К началу двадцатых годов прошлого века это почти удалось. Однако настали тридцатые годы, и профсоюзы вновь набрали силу в ходе борьбы рабочих за свои права. Деловые круги США мгновенно отреагировали на подъем профсоюзного движения и сплотились в новой попытке сокрушить рабочих. Сразу же после окончания Второй мировой войны появились и закон Тафта — Хартли, и целый ряд других законов, ущемляющих интересы рабочего класса; началась невероятная по своему размаху пропагандистская кампания — в церквах, школах, кинотеатрах, прессе — для того, чтобы настроить общественное мнение против профсоюзов.

Некоторое время пропагандистская кампания имела определенный успех, но большинство трудящихся все же предпочитали оставаться членами профсоюза, если представлялась возможность. Правительства многих штатов возвели в своем законодательстве барьеры, значительно осложнившие процедуру вступления в профсоюз. Итог всего этого: членство в профсоюзах частного сектора экономики США опустилось до 7 % от числа работающих. Однако профсоюзы государственного сектора все еще не уничтожены, именно поэтому на них сейчас и оказывают неслыханное давление. Хорошим примером этого могут быть нападки на трудящихся штата Висконсин: те попытались организоваться и коллективно проводить переговоры с работодателями. Истинные проблемы этого штата не имеют ничего общего с местным бюджетным дефицитом. Эти заявления — чистое мошенничество, их просто используют как предлог. А настоящая загвоздка в том, что люди хотят осуществить свое право на коллективные переговоры с работодателями — это ведь один из основных профсоюзных принципов. И деловые круги хотят с этим покончить.

Если отбросить риторику: является ли Демократическая партия другом рабочего движения и рабочего класса?

По сравнению с Республиканской партией — конечно, да, является; но тут отнюдь не все так просто. Исследования, проведенные Ларри Бартельсом и многими другими политологами, свидетельствуют: и бедняки, и трудящиеся живут лучше при правлении демократов, чем республиканцев. Но это всего лишь означает, что республиканцы намного крепче связаны с миром крупного капитала, чем демократы. Однако необходимо понимать, что и республиканцы и демократы в известном смысле весьма уютно устроились на туше крупного североамериканского капитала — и присосались к ней. Есть, конечно, отдельные члены Демократической партии, которые всегда были и остаются друзьями рабочего движения, однако они разобщены и составляют в рядах партии незначительное меньшинство.

Возьмем, к примеру, Барака Обаму. Сессия «хромой утки»[13] в американском конгрессе после проведения промежуточных выборов в ноябре 2010 года была довольно интересна. Президента очень хвалили — в основном, правда, его же сторонники — за умелый подход к решению многих государственных вопросов в такой непростой для работы конгресса период, и за двухпартийный подход ко многим проблемам, и за то, что Обаме удалось протолкнуть многие законы через конгресс. А, собственно, что же он сумел протолкнуть? Главным достижением Обамы стало невероятное сокращение налогов для самых богатых людей страны. Я имею в виду самых-самых богатых. Так, например, я человек довольно состоятельный, однако мой уровень дохода был намного ниже того уровня, что необходим для получения новых налоговых льгот. Эта налоговая поблажка стала невероятным, неслыханным прежде подарком для крошечной части населения США — самых богатых граждан. То, что дефицит бюджета возрастет еще резче, никого не беспокоит. Вот это и было главным достижением господина Обамы. Одновременно президент Обама предложил увеличить налоги для всех государственных служащих. Это, естественно, уже никто не называл увеличением налогов. Неблагозвучно было бы… Это назвали замораживанием заработной платы. Но замораживание заработной платы для трудящихся государственного сектора в действительности равнозначно увеличению налогов. То есть мы финансово наказываем рабочих государственного сектора, а финансово награждаем высшее руководство Goldman Sachs, недавно само себе выделившее компенсационный пакет размером в 17,5 миллиарда долларов.

В своей речи, озаглавленной «Человеческий разум и окружающая среда», — вы произнесли ее в Университете Северной Каролины, в городке Чапел-Хилл, — говорилось: ныне существующая система «всех нас ведет к катастрофе». Хотел бы заметить, что сказали вы это за много месяцев до начала политических волнений в городе Мэдисон, штат Висконсин. «Собираются ли они что-либо делать по этому поводу?» — спросили вы тогда. И сами же ответили: «Перспективы таких действий со стороны власти выглядят не очень многообещающими». Почему вы так думаете?

Перспективы выглядят не очень многообещающими из-за всеобщего настроения, которое, как вы точно подметили ранее, можно лучше всего описать словами «все равно тут ничего не поделаешь». До тех пор пока люди будут сидеть сложа руки и позволять, чтобы с ними вытворяли подобное, динамика системы будет двигать ее в определенном направлении — а именно: к саморазрушению. Думается, это несложно доказать.

А утверждение, что все равно, дескать, ничего тут не поделаешь, неверно в корне. Многое возможно сделать. События в Мэдисоне очень четко это доказывают. Демонстранты не смогли одержать победу, но их выступление было невероятно важным. Это основа для дальнейшего движения вперед. Многое можно сделать, но это не произойдет само собой. Если людей заставляют чувствовать себя беспомощными, изолированными, разобщенными, тогда власти возьмут верх. Но вышеперечисленные проблемы существуют, и они крайне серьезны. Сегодня мы, пожалуй, впервые в истории человечества действительно стоим перед угрозой того, что человечество исчезнет на земле как биологический вид.

Восстания

Кембридж, Массачусетс