Капитан-командор - Светлов Дмитрий Николаевич

Осталось согласовать самый важный вопрос, как расплатиться за заказ. Откладывать на потом, когда будет доставлена готовая одежда и обувь, неразумно. Нет никакой гарантии, что к этому времени у него будут деньги, а вот ославиться можно навсегда.

– Что скажете, господа, – обратился Сергей.

Сказать «мужики», для них оскорбление. Мужики – это батраки, беднота. Крестьянин или простолюдин – «человек». Общеизвестное выражение – «Человек – это звучит гордо!» – изначально подразумевало крестьян и простолюдинов.

– Чтобы между нами не было спора, сразу скажу: русских денег у меня нет. Есть только заморские монеты. Если вы согласны на такую плату – беритесь за заказ. Если нет – извините.

– А что тебе надо, барин?

– Да все мне надо, все мое на мне, нет ни летнего, ни зимнего, ни нижнего.

– Показывай свои заморские сокровища, барин.

– Смотрите. – Сергей открыл и пододвинул сундучок.

Гости дружно склонили головы над сундучком и принялись деловито звякать монетами, переговариваясь и что-то обсуждая.

– Вот, барин, смотри, – они показали выбранную плату.

– Что за деньги мы взяли? – спросил Ануфрий.

– Это английские деньги по шесть пенсов, это арабская монета в десять динар, это китайская из Гонконга, эта сиамская из Сингапура, эта шведская.

Мужчины с новым интересом стали рассматривать выбранные деньги.

– Возьми, Тимофей. – Сергей протянул походный набор с иголками.

Тимофей непонимающе взял цилиндрик, повертел в руках.

– А ты покрути наперсток, – подсказал Сергей.

Тимофей неловко стал крутить, потом понял, открыл, на ладонь высыпались иголки. Тимофей аж побледнел.

– Барин, у меня таких денег нет!

– А ты как плату за ткани и работу посчитай.

Тимофей пошевелил губами, посмотрел на своих товарищей, на Сергея, кивнул своим мыслям, подошел к сундучку и взял еще монетку.

– Это не все, – продолжил Сергей. – Посмотри мои пуговицы.

Он достал из сундука две железные коробки и подал Тимофею. Четыре головы снова склонились вместе. Раздались удивленные и даже восхищенные возгласы. В комнату вошли две служанки с ковшиками, тазиком и ведром воды. Девушки без стеснения рассматривали почти голого Сергея и удивленно косились на копошащихся и гомонящих мужчин.

– Барин, ты помыться просил.

Сергей приступил к процессу мытья-бритья. Служанки ловко и сноровисто помогали, в результате и помылся, и побрился, и волосы вымыл.

Когда девушки ушли, Сергей снова повернулся к Тимофею. На столе аккуратными рядами лежали выбранные пуговицы. Обычные женские пуговицы, некоторые сверкали золотом или серебром. В сторонке лежали мотки тесьмы, даже шнурки для ботинок приглянулись.

– Много же у тебя, барин, всяких заморских диковин! – воскликнул Тимофей.

– Позволь, барин, у тебя купить вот это. – Дормидонт показал на ладони несколько металлических крючков.

– А мне вот это. – Никифор показал моток корсажной ленты.

– Вот что, господа. Коль скоро я оказался без своего багажа, то и эти коробки мне пользы не принесут. Возьмите их на реализацию.

– Как это – на реализацию?

– Что продадите, за то и деньги принесете, оставшееся вернете.

– Много разных полезных штучек у тебя, долго торговать будем.

Но Никифор дернул говорившего за рукав и что-то быстро шепнул. Сергей улыбнулся и сказал:

– Правильно Никифор говорит: мир большой, необязательно все продавать в Тамбове.

– Сами коробки можно взять на реализацию? – осмелел Никифор.

Сергей снова улыбнулся. Две красивые железные коробки: одна из-под конфет, другая из-под печенья. В таких коробках и в XXI веке хозяйки любят держать всякие полезные мелочи.

– Дорогие, тонкой заморской работы, но можете взять на реализацию.

Мастера индивидуального пошива согласно закивали головами, но глаза светились детской радостью.

Простившись с гостями, Сергей лег и незаметно уснул.

– Вставай, барин, – над ним низко склонилась служанка, – все гости уже собрались.

Вечерело, он быстро оделся и спустился в зал, где за столом сидели не менее двадцати человек. Начался ужин, но голодным оказался один Сергей. Остальные вяло ковырялись в своих тарелках, с удивленным интересом наблюдая, как он ест. «Да, господа! Пятьдесят лет в кают-компании – это уже привычка», – мысленно хмыкнул он.

Присутствующие перебрасывались обычными фразами, все ждали главного блюда – рассказов Сергея. Насытившись, он откинулся на стуле и обратился к Воронцову:

– А можно ли попросить чашечку кофе, без сахара?

– Кофе? – Воронцов в свою очередь посмотрел на жену.

– ??? – жена повернулась к прислуге.

Прислуга испуганной стайкой бросилась на кухню.

– Иван Николаевич, это не обязательно, я привык к кофе после еды и спросил по привычке, не подумавши, еще раз извините.

В столовую вошла сухонькая старушка и сказала, обращаясь к жене губернатора:

– Кофе у нас есть. – Сказано было таким тоном, что можно было продолжить: «у нас все есть».

– Простите, Иван Николаевич, я люблю кофе, сваренный особым способом. Можно я пройду на кухню и покажу кухарке, что надо делать?

– Пожалуйте. – Воронцов растерянно пожал плечами.

Сергей попросил разрешения пройти на кухню по простой причине. Он понял, что кофе здесь не пьют, и опасался получить вместо кофе бурду. Вместе с ним из-за стола встали почти все женщины. «Мы тоже пойдем на кухню, мы тоже хотим научиться», – на все голоса загалдели дамы.

Кофе оказался зеленым, и Сергей начал командовать:

– Кофе пожарить на сливочном масле, принести и приготовить кофеварку.

Но тут все женщины возжелали кофе. «Голубушки, не пили вы кофе, не понравится он вам, давиться и плеваться будете», – мысленно пожалел он женщин.

– А давайте я вам приготовлю капучино, кофе по-итальянски, – предложил он.

Естественно, все захотели кофе по-итальянски. Капучино он сделать не сможет, а сладкий кофе со взбитыми сливками – это легко. Закипела работа, взбивали сливки, в ступке толкли колотый сахар в сахарную пудру, жарили кофе. Женщины обступали его со всех сторон, откровенно прижимаясь и привлекая к себе внимание. Наконец сварили полведра кофе и взбили ведро сливок. Кофеварка на плите выплюнула дозу. Сергей взял широкую чайную чашку, на треть налил жиденький сладкий кофе и положил сверху огромную шапку взбитых сливок. Сверху щедро посыпал сахарной пудрой.

– Делайте вот так, – сказал он прислуге.

Себе, к удивлению дам, налил из кофеварки в самую маленькую чашечку, и то половину.

Закончив процесс обучения, Сергей в окружении дам вернулся в столовую. Прислуга принялась разносить новое лакомство. На губах всех служанок были следы взбитых сливок. Кофе по-итальянски прошел на ура, всем очень понравился новый вкус: главное – сладко! Посыпались вопросы. А где он научился, а какие рецепты еще знает? Сергей начал рассказывать. Он не хотел обманывать этих милых людей. Не виноваты они в том, что в XVIII веке путешествия – это тяготы и опасность, а не удовольствие. Мир еще не познан, вероятность погибнуть в путешествии очень высока. Намного выше шанса полюбоваться заморскими красотами.

Примерно через два часа князь Бабарыкин сказал:

– Сергей Николаевич, голубчик, а не покажете ли свой сундучок? Там есть занятные денежки.

– Да-да, просим, покажите, – поддержали остальные.

Сергей сам принес сундучок и высыпал часть содержимого на стол. Монеты со звоном посыпались и покатились в разные стороны. Юное поколение с визгом бросилось подбирать. Все заинтересованно столпились, даже прислуга у стен и дворовые в окнах подались вперед.

– А это что? А это откуда?

Сергей не успевал отвечать, но ответов и не требовалось. Люди просто выражали свои эмоции, они еще много раз успеют спросить-переспросить.

Тем не менее, взглянув на монетку, он рассказывал про страну, людей и обычаи. Ахи, охи, «не может быть!», «как же?». Прошло еще часа два, поздно. Дети стали складывать монетки в сундучок.