Капитан-командор - Светлов Дмитрий Николаевич

– А ты уверен, что место правильно нашел?

– Так другого места в пяти днях от Тамбова нет, а это в четырех днях для отряда. Ты со своими рысаками в два дня легко покроешь.

– Ошибки нет?

– На восток от Татарского вала, мы его сразу нашли после твоего приезда, по воронью. Двадцать семь лошадей.

– А люди?

– Четверо европейцев и шестнадцать татар! Сам говорил, что с тобой четверо слуг было.

– Не может быть!

– Может или не может – не знаю. Говорю то, что сам видел. Нашли ночную стоянку, где татары добили еще четырех лошадей и трое татар умерли от ран.

– И татары никого не похоронили?

– Европа! Они никогда и никого не хоронят, басурмане!

– А если это были купцы или путешественники?

– Какие купцы? Какие путешественники? Они ездят или по Волге, или по Дону.

– А если это были персы?

– Ну что ты говоришь? Какие здесь персы, персы поедут по Волге. Да и оружие все английской работы. У нас оружие или тульское, или немецкое, или турецкое. Вот, возьми свое имущество.

Солдаты развернули тюки, он увидел восемь седел со сбруей и отдельно два пистолета, ружье и прямую длинную саблю, больше похожую на шпагу.

– А палаш где? – неожиданно для себя сказал Сергей.

– Сломан. Мы его вместе с другим ломаным оружием в полковую кузницу отнесли.

«При чем здесь палаш?» – подумал Сергей. Хотя в курсантские годы морской палаш был атрибутом парадной формы.

– Слышал я, что моряки к палашам привычны. Весь черный от басурманской крови, по самую рукоять. Принести?

Сергей отрицательно покачал головой. Кем были эти люди? Кто не дождется от них весточки? И главное, пришел, болтнул и забыл: мол, дикари здесь живут… Нет, это мы дичаем в XXI веке!

– Не горюй, Сергей! – по-своему расценил молчание Иван. – Оружие нашли под мертвыми.

– Только оружие? – с надеждой на ошибку спросил Сергей.

– Татары подобрали все, оставили только ломаное, да седла срезали, они им ни к чему.

– Вот что, Иван. Возьми мою татарскую саблю.

– Спасибо, будет чем покрасоваться, я с татарами еще не сходился.

Все население губернаторского дома с любопытством собралось во дворе. А как же, событие!

Сложились и отношения с женщинами. Нравы были попроще, более естественные. В первый вечер только он лег в кровать, как открылась дверь и вошла служанка:

– Что барин желает на ночь?

И сколько вариантов ответа?

– Тебя желаю.

Так к нему каждый вечер стали приходить служанки. Как предполагал Сергей, у девушек был свой график посещений. Позже он узнал, что забеременевшие девушки возвращались в деревню и выдавались замуж. Причем жениха выбирал сам барин. Такие отношения считались обыденными, не вызывали отрицательных эмоций. Крепостное право, или проще – рабство, было привычно для всех.

С дамами ближе познакомился на второй день, и сам был не особенно скован, и дамы довольно настойчивы. Началось с Дашеньки, двоюродной сестры Софьи Николаевны, жены князя Нарышкина. После нескольких прижиманий женщина предложила показать дом. Когда вошли в комнату, Дашенька, задрав подол, упала на кровать. И Сергей в этой ситуации повел себя должным образом.

Скоро он хорошо разобрался с этой стороной жизни. Все женщины от восемнадцати лет были замужем. Основная масса дворян на военной службе. Их жены в конце зимы уезжали из гарнизонов в имения к родителям или к родне. В начале зимы жены возвращались к мужьям. Макияж XVIII века целоваться не позволял, иначе помада была бы размазана по обоим лицам. Нового в сексе после XVIII века ничего не придумали. Снять платье с женщины было трудно, а надеть обратно – невозможно. Оказывается, женщины просто зашиты в свои платья. Еще обязательным атрибутом являлся парик на заколках. Женщины XXI века должны этим женщинам глубоко сочувствовать!

Каждый вечер одна из дам падала перед Сергеем и задирала подол. Скоро он получил в женском обществе славу «кобеля», что только утяжелило его труды на этой ниве. Со временем Сергей освоился с некоторыми правилами флирта. Невинное для XXI века общение с женщинами в веке XVIII воспринималось как желание интимного контакта. Незнание и несоблюдение условностей и принятых приличий могли привести к дуэли. В итоге Сергей напрямую попросил Воронцова:

– Ваше сиятельство, мне необходимо обучиться принятым правилам этикета.

Губернатор какое-то время молчал, затем ответил:

– Согласен. У моих дочерей есть гувернантка, вот и ты присоединяйся к обучению. От этого всем будет только польза.

На четвертый день своего появления в Тамбове, в доме Шереметевых, Сергей обратил внимание на одну даму. Высокая, статная, по-настоящему красивая, она резко выделялась в обществе. «Купчиха Сазонова, Аграфена Фоминична» – заметив его интерес, сказал Воронцов. – Очень богатая бездетная вдова. Ее отец купец Баратыкин попался татарам под Воронежем и погиб. Семья начала бедствовать, но пятнадцатилетнюю Аграфену сосватал купец Сазонов. Сазонову было тогда 56 лет, через одиннадцать лет он умер. Аграфена Фоминична выгнала из дома его детей и всю его родню. Выгнала на улицу, не дав ни копейки, через сорок дней после смерти мужа. Два года ведет дела одна, и очень успешно, многих купцов уже обошла. Еще больше у нее в долгах, и среди дворян должников хватает. Сватов и женихов на порог не пускает, с мужчинами очень холодна. Многие наши красавцы к ней подбивались, но, кроме пощечин, ничего не получили. В доме одни женщины, кучером родной брат, но живет в другом доме с женой».

Сергей только пожал плечами, знакомая по литературе ситуация. Возможно, и в XXI веке в России такие ситуации есть. Только молчат о них, и молчать будут очень долго.

Вечер проходил как обычно. После рассказов о заморских странах и различных забавных историях, которые Сергей приукрасил и адаптировал под реалии этой жизни, все начали шутить. Атмосфера вечера становилась непринужденной и веселой. Пошли анекдоты, несколько громоздкие, с точки зрения Сергея, и не всегда ему понятные. (Кстати, никто не курил и не пил, за четыре дня он не встретил пьяного или курящего человека. Из спиртного он чаще всего видел бражку – легкий пенный хлебный или медовый напиток. Были еще сидр – перебродивший яблочный сок – и наливки. В основном вишневая или сливовая наливка со слабым содержанием алкоголя.)

Постепенно анекдоты становились фривольнее. Сергей решил присоединиться к рассказчикам с анекдотами про моряка и попугая.

После пятого анекдота присутствующие буквально рыдали от смеха, лишь купчиха Сазонова слегка улыбалась. Следующий анекдот был довольно двусмысленным. После слов «она удивилась, оказавшись голой в его объятьях», когда все грохнули смехом, раздался голос купчихи Сазоновой:

– Меня ему не удивить!

Многие недоуменно к ней обернулись, дамы, глядя на нее, стали хохотать еще больше…

Эта встреча получила неожиданное продолжение. На следующий день после возврата «утраченного» оружия Сергей решил проверить боевые возможности пистолетов и ружья, точнее мушкета. Он не имел понятия, как пользоваться саблей, а изображать из себя мальчишку с палкой у зарослей крапивы не собирался. Времена, когда воины, сомкнув щиты, шли убивать врага мечами и топорами, прошли. Уже наступила эпоха мушкета и штыка. Сабля оставалась массовым оружием кавалерии и офицеров. Кроме того, сабля требовала особых навыков. Сергей умел хорошо рассчитать орудийный залп или пуск ракет. Пистолет и мушкет – не ракеты, но все же привычнее сабли или штыка.

После обеда Сергей поехал в казармы и попросил оружейника проверить оружие. При этом сам отслеживал все действия, особенно проверку ударного механизма. Оружейнику льстило такое внимание офицера. Он не только все внимательно осмотрел, но и все объяснил. Научил правильно менять кремень, а на прощание дал несколько полезных советов. После оружейника Сергей отправился к офицерам и выпросил порох, пули и пыжи.