Сюита для скрипофона - Мария Фомальгаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Боится он тебя, чего ты…
– Чего боится, я ему ничего не сделаю.
– Откуда он знает, чего ты ему ничего не сделаешь…
– Приманить бы его чем-нибудь.
– Чем?
– Ну… – задумываюсь, – а чего они едят вообще?
– Да ничего они не едят, в том-то и дело.
Отступаю, понимаю, что чужая фантазия ко мне не пойдет.
– Ничего… пообвыкнет, – утешает меня Егорыч.
– Вон он там… смотри!
Наташка недовольно кривит губы:
– Ну что ты там углядел… пошли уже, не боись, папки нету, можешь из себя больше любителя охоты не строить…
– Да при чем здесь любитель охоты…
Бегу в темноту леса, где снова мелькнула башня Биг Бена, увенчанная шляпой. Сбавляю шаг, крадусь осторожно, вытягиваю руку, тц-тц-тц, на-на-на…
Лондон осторожно подходит ко мне, нюхает руку, вот черт, а мне и угостить его нечем. Не теряюсь, вынимаю смартфон, выискиваю свежие новости Лондона, призрачный город слизывает буквы, слова…
Осторожно вхожу в город, осторожно оглядываюсь, чтобы не попасть под автобус. Автобуса нет, ничего нет, город как будто расступается передо мной, тускнеет, меркнет.
Прохожу мимо витрины с тыквами, по заснеженной аллее, поеживаюсь от холодка, извозчик вежливо приподнимает цилиндр, не желаете ли кэб, сэр?
– Скажите, пожалуйста, вы не видели здесь человека в таком… кепи… с трубкой… с такой…
Ловлю себя на том, что говорю по-русски, какого черта я тут по-русски трещу, можно подумать, меня кто-то понимает. А нет, он и сам со мной по-русски говорил, ну конечно, Лондон-то ненастоящий…
– А-а, вон там, на набережной, – кэбмен вежливо приподнимает шляпу, – счастливого пути, сэр!
– Б-большое спасибо.
Спешу по набережной, которая все больше тает в лондонском тумане. Призрачный город меня боится, призрачный город меня не принимает, тает, рассеивается…
Устремляюсь к одинокой фигуре возле моста, смотрю на худого мужчину, сквозь которого просвечивают очертания деревьев.
– Вы знаете, что вашего хо… м-м-м… создателя убили?
– Он меркнет еще больше, наклоняет голову, похоже, услышал меня.
– Кто-то убил его… вы можете расследовать это дело?
Лондон окончательно тает в тумане, я не успеваю заметить, кивнул он мне или нет.
Оглядываюсь, пытаюсь вспомнить, что я делал, когда делал, куда шел…
А да.
Наташка.
Невеста моя.
Уже бывшая, потому что после такого она меня и знать не захочет.
Все-таки продираюсь через заросли, плохую дорожку я выбрал, как раз на ту полянку выберусь, где мертвец лежит…
Наталкиваюсь на Наташку, чего она тут делает, сидит на корточках перед трупом, перебирает какую-то хрень у него в карманах, что делаешь, еще подцепишь тут что-нибудь…
Говорю, сам пугаюсь своего голоса.
– Ты чего, еще заразу какую подцепишь…
Наташка смотрит на меня, глаза красные.
– Это Димка.
– Какой еще Димка?
– Какой-какой, обыкновенный… Он в сентябре пропал, еще в том году… Я думала, вот скотина такая, надоела я ему, видите ли… А он вон чего… у-мер…
Даже не успеваю приревновать, Наташка прижимается ко мне, всхлипывает, обнимаю, не знаю, что делать, ничегошеньки я про Наташку не знаю, она и не говорила, что когда-то какой-то Димка был…
– У-мер…
– Убили его.
– Чего?
– Убили, чего.
– Да ты чего…
– Ну…
– К-кто?
– Да черт его знает… Ну что ты на меня так смотришь, найдем мы убийцу, найдем… Главное, Лондон снова найти…
– К-какой Лондон?
Смотрит на меня, как на психа.
Вытягиваю вперед ладони.
– Счас, счас, объясню…
2016 г.Эрик
Снова звонят в дверь – резко, нетерпеливо, так и кажется – если сейчас не открою, вышибут ко всем чертям. Холодею – а Эрик-то здесь, Эрик-то у меня, хоть и знаю – его не поймать, а так и переворачивается все внутри – а если поймают…
Звонят…
– Иду! Иду! – хочется добавить что-нибудь резкое, нецензурное, отмыкаю щеколду, распахиваю дверь…
– Алена! Аленушка, долг-то я тебе принесла…
Вздрагиваю. Вот бабульку черт принес не вовремя, да ее всегда черт приносит не вовремя. И вот уже хоп-хоп, как у себя дома, к двери комнаты, ну какого тебе там надо, какого…
– Да… давайте уж на кухне рассчитаемся…
– Ой, Аленушка, я у тебя там цветок такой видела, это же алой, да? Я все росток хотела…
Проклинаю все на свете. Вломится в комнату, а там Эрик, вот и начнется, откуда Эрик, что за Эрик, а завтра весь дом будет знать, что – Эрик, а там и до Них дойдет, там и Они придут, Они-то уже не будут спрашивать, что у меня за алой в комнате…
Они…
А может, и бабулька тоже из Них…
Бабулька…
Даже имени не знаю…
Распахивает дверь. Вздрагиваю, так и жду, что выхватит соседушка из-под кофты гранатомет, и начнется…
– Вот-вот, алой-то этот, ну я у тебя росточек-то возьму?
Захожу в комнату – на ватных ногах. Оглядываюсь. Эрика нет. Даже нагибаюсь, делаю вид, что поправляю кромку ковра, заглядываю под кровать. Уже знаю – Эрика нет. Пустая комната, распахнутое окно. Двенадцатый этаж.
– Вот, сто, двести, триста… Ты уж отвернись, Аленушка, я у тебя росточек-то…
Отворачиваюсь – к распахнутому окну, по привычке смотрю вниз, ищу окровавленные останки, знаю – ничего нет. Эрик, Эрик, все еще не могу привыкнуть к твоим вывертам…
Быстрее бы эту бабку черт унес…
– Что, Аленушка, чайку-то у тебя не най…
– На работу опаздываю.
Беру сумку. Спохватываюсь, что стою в тапочках, надеваю туфли. Уйди, уйди…
– А, ну я зайду как-нибудь… а то я у тебя еще там на балконе кактус видела…
Захлопывается дверь. Возвращаюсь в пустую комнату – спугнула-таки Эрика, моего Эрика, он птица осторожная…
– Ушла?
Вздрагиваю. Вот он, стоит у окна, не бледный – белый, как смерть, зябко кутается в рубашонку.
– Ушла…
Выглядываю в окно, на гладкие стены, крепко сжимаю подоконник, нет, не могу, страшно, шарахаюсь назад.
Эрик посмеивается. Как-то не по-людски, по своему, будто пофыркивает животное.
– Такой вот у вас… не проживает?
Человек в форме сует мне карточку. Хочется брякнуть – первый раз вижу, спохватываюсь: это будет как-то… фальшиво, что ли…
– М-м-м… не знаю, у нас много кто в подъезде…
– Да нет, не в подъезде. В вашей квартире.
Делаю большие глаза.
– Одна я живу. Еще не хватало, кого-то к себе…
– Ну… он не заходил к вам, никогда?
– Чего ради?
– И так… не встречали?
– Да не припомню.
Смотрят на меня – с ненавистью, а ничего вы со мной не сделаете, нет его здесь, нет… хоть на тридцать три раза обойди дом, не найдешь… А ведь ходят, вынюхивают, кажется, еще вот-вот – выпустят какие-нибудь антенны, щупальца… И запах от них… терпкий такой запашок, от людей так не пахнет…
Ушли… Идите, идите, дать бы вам еще пинка под зад… закрываю дверь, распахиваю окно в комнате – настежь, ночной ветер кутается в занавески.
Жду.
Ты подожди, любимая…
Мы будем вместе…
Вот увидишь, я вернусь, и все будет хорошо, когда-нибудь мы будем вместе, уже насовсем, навсегда… Только это не сейчас, это потом, когда одолею их всех, всех, вот этих, осклизлых, черно-зеленых, летящих за мной через звезды…
Бегу – отталкиваюсь от еле заметных частиц в вакууме, бегу, осклизлая тварь уже совсем рядом со мной – стреляю, выстрелом меня отбрасывает куда-то далеко-далеко, тем лучше, может, так и оторвусь от них…
Черта с два оторвусь…
Ты подожди, любимая…
Будем вместе…
Знала бы ты, что я делаю здесь, в пучинах космоса, один – наедине с галактическими армиями, знала бы ты, как долго тянется этот бесконечный бой… Ты знаешь. Когда я говорю – ты киваешь, ты делаешь вид, что веришь, может, и правда веришь, да нет, кто в это поверит, что я в одиночку сражаюсь с галактическими армиями…
Окружают… стреляю, сбиваю еще двух, да что такое эти еще два, когда имя им – легион… бегу – отталкиваюсь от пустоты, прижимаю к себе Грааль… Только бы не обронить, только бы не потерять…
Оступаюсь, чуть не падаю, что-то притягивает меня, сильнее, сильнее… Не вижу черной дыры – ее не возможно увидеть, чувствую – вон, там, глубокая бездна, из которой не возвращаются…
Бегу – ближе и ближе к черной дыре, чувствую, как меня засасывает, тут, главное, ускорить бег, разогнаться – до околосветовой, как скачет сердце, давление под двести, ничего…
Они бросаются за мной – осклизлые, мерзкие, в последний момент спохватываются, чуют беду – поздно, поздно, черный провал засасывает их…
Бегу – с пылинки на пылинку, прыгаю, огибая туманности.
Скачет давление, кровавые струйки стекают из носа. Сбавляю скорость, – опасно, как бы еще кто меня не сцапал, а приходится, а то так и замертво упасть недолго…
Прижимаю к себе Грааль, похищенный на задворках каких-то галактик.
Не потерять…
Ты подожди, любимая…