Любил ли фантастику Шолом-Алейхем? (сборник) - Владимир Гопман

В наши дни израильская фантастика выходит на трех языках: на иврите, на идиш и на русском. Формально авторы НФ объединены во Всеизраильское объединение писателей-фантастов, фактически же эти группы существенно различаются. Авторы, работающие на иврите и на идиш, малочисленны, у них меньшая аудитория и меньшая популярность, чем у русскоязычных авторов, выходцев из бывшего СССР. Ядро этих писателей составляют Песах Амнуэль, Даниэль Клугер, Леонид Резник, Александр Рыбалка, Александр Лурье, Кира Певзнер, Михаил Юдсон, Лев Вершинин (примечательно, что некоторые свои вещи они, опубликовав в израильской периодике, издают в книжной форме в России).

Внушителен отряд критиков, занимающихся фантастикой. Возглавляет критическое сообщество Рафаил Нудельман, бывший до отъезда в Израиль, вместе с Юлием Кагарлицким и Евгением Брандисом, одним из ведущих в советской НФ критиков и теоретиков жанра. Автор большого числа статей и предисловий к книгам советских и зарубежных фантастов, Нудельман долгое время редактировал журнал «22», часто печатавший материалы о фантастике – в частности, блестящие работы о творчестве братья Стругацких Майи Каганской. Далее надо назвать Илану Гомель, ставшую известной статьями о еврейской теме в зарубежной фантастике [40] , Зеева Бар-Селлу, очень хорошо зарекомендовавшего себя работами о советской фантастике [41] , Марка Амусина, знакомого российским любителям фантастики по книге о творчестве братьев Стругацких [42] .

Первый в истории израильской литературы журнал фантастики «Миры» выходил в 1995-1996-х гг. Редакционный совет состоял из Песаха Амнуэля, Иланы Гомель и Даниэля Клугера. В «Мирах» публиковалась хорошая израильская (Амнуэля, Клугера, Леонида Резника и других перспективных авторов) и переводная фантастическая проза, отличная критика, и хотя по экономическим причинам журнал просуществовал недолго, но роль его в развитии израильской фантастики велика.

Центральная проблема для израильской фантастики сейчас – создание подлинно национальной НФ. Существует гигантский корпус литературы, которая способна оказывать влияние на любую национальную фантастику, в его основе англоязычная НФ и фантастика на русском языке. Основная проблема каждой национальной фантастики – создание собственной эстетики, основанной на своих художественных принципах. Эстетическое заимствование выглядит комично – Д. Клугер остроумно заметил, что еврейскую фантастику не создашь, заменив Конана-варвара на Когана-варвара [43] . Примеры следования по такому пути можно, к сожалению, видеть в израильской НФ. Например, рассказ Шимона Розенберга «Зову я смерть» («Миры», 1995, № 3). Рассказ полностью «западный», под ним могла бы стоять не еврейская, а любая другая фамилия (английская, чешская, испанская), его тема (проклятие бессмертия), реалии, сюжетные ходы – все это многократно было отыграно в западной НФ. Неплох рассказ А.Рыбалки «Первый день нисана» («Миры», 1996, № 1), но идея его вторична – см. знаменитый рассказ Артура Кларка «Девять биллионов имен бога».

Интересна повесть Д. Клугера «Чайки над Кремлем» («Миры», 1995, № 2), но она звучала бы куда сильнее, появись лет двадцать назад. Ибо тема повести не раз использовалась в западной НФ – о гипотетической победе Гитлера во второй мировой войне фантасты на Западе писали с конца тридцатых годов XX в. [44] ; правда, до Клугера местом действия еще ни разу не становилась территория бывшего СССР, в повести – Москва, затопленная созданным по приказу фюрера морем. Любопытен рассказ Л.Резника «Уличный боец» (не самое удачное название) в.№ 2 за 1995 г. журнала «Миры». Идея «перевертыша» нынешней политической ситуации в стране – арабы занимают основную часть территории Израиля, а евреи, напротив, живут в автономии – представляется достаточно продуктивной. Вообще же из современных израильских авторов, работающих в направлении, интересующем нас, и создающих подлинно национальную НФ, мы бы отметили, прежде всего, двух: Песаха Амнуэля и Даниэля Клугера.

Песах (Павел) Амнуэль родился в 1944 г. в Баку. С детства интересовался астрономией и фантастикой. Оба эти увлечения превратились в дело жизни: Амнуэль стал ученым-астрофизиком (он – автор более шестидесяти научных статей и пяти научно-популярных книг) и писателем-фантастом. Первый рассказ он напечатал в пятнадцать лет. С тех пор у него вышло много рассказов и повестей в различных сборниках, были и сборники авторские: «Крутизна» (1983), «Сегодня, завтра и всегда» (1984). А в 1990 г. бакинский прозаик Павел Амнуэль стал израильским писателем Песахом Амнуэлем.

В «Мирах» печатался журнальный вариант романа Песаха Амнуэля «Люди Кода», вышедший отдельным изданием в Иерусалиме в 1996 г. Время действия романа – 1999 год, место – современный Израиль. Репатриант из СССР, бывший московский инженер Илья Давыдович Купревич, еще в Москве начавшийся интересоваться Библией, после многолетнего ее изучения приходит к ошеломляющему выводу: в Торе записан (зашифрован) генетический код человека будущего: «Видимый, читаемый текст вторичен. Слова даны для сознания. Чтобы текст не затерялся в веках. Чтобы его пронесли в будущее без единой ошибки» [45] . Произнесение вслух нескольких фраз из Торы – ключевых, как оказалось, – включает генетическую память, пробуждает скрытые экстрасенсорные способности человеческого организма.

И возникает вопрос: была ли Тора написана для всех будущих жителей Земли? Или только для евреев? И если так, то не в этом ли богоизбранничество еврейского народа? Ведь для сохранения текста необходима была религия обязательно монотеистическая, слепая вера в Слово: «Религия сохранила Книгу и народ Книги» (37).

Благодаря Купревичу нашли скрижаль, потерянную Моисеем при спуске с горы Синай, а на ней была начертана одиннадцатая заповедь, гласившая, что в конце XX в., именно в те дни, когда найдут скрижаль, в Иерусалим придет Мессия, который возвестит наступление царства Божия (Мессией оказывается репатриант из Киева – бывший фотограф Илья Коган). Исследование с помощью углеводородного метода показало, что возраст надписи на камне – от трехсот миллионов до двух миллиардов лет. На совете мудрецов Торы главный раввин Израиля объявил о пришествии Машиаха, Мессии…

Согласно высшему замыслу, за те несколько тысяч лет, которые должны пройти от момента передачи текста Торы на горе Синай до включения текста, должен был завершиться процесс ассимиляции евреев и в каждом человеке должна быть хоть капля еврейской крови. В результате перекрестных браков каждый человек на Земле стал бы евреем, обладавшим знанием Торы как языка генной памяти – в этом был смысл многовековой диаспоры. При этом вместе с евреями должен был ассимилироваться иудаизм, проникнуть во все конфессии, и основные включающие коды должны были перейти в тексты других священных книг. Но если с Библией и Кораном это сработало, то не сработало с индуизмом и другими восточными религиями…

Приход Мессии признали президенты России и США, руководители крупнейших стран мира. Специальные послания направили глава Русской Православной Церкви и Папа Римский, издавший энциклику, объявляющую о принятии Кода. Для большинства людей на Западе Мессия стал провозвестником наступающей эпохи покоя и благоденствия. Мировой процесс перехода в иудаизм захватил и арабских фундаменталистов. Хизбалла, ХАМАС, другие террористические группировки перестали существовать в одночасье, поскольку арабы несли в себе общую с евреями кровь, тот генетический материал, которого оказалось достаточно для включения программы. Лига арабских государств опубликовала поразительное коммюнике о первородстве Израиля и воссоединении Корана с Торой, точнее – о поглощении Торой Корана, точнее, тех его сур, что не шли с Книгой в принципиальное противоречие (пожалуй, это единственное место в книге, читая которое трудно удержаться от горестного вздоха, настолько эта идиллическая картина контрастирует с нынешним положением в стране…).

Однако на Востоке думали иначе. В Шанхае прошло совещание президентов стран Востока, после чего в Китае была объявлена всеобщая мобилизация – только так, заявили в Пекине, можно было защититься от угрозы с Запада, возникшей в результате событий в Израиле. Жители Индии, Китая, Бангладеш, Японии, Вьетнама и других стран не восприняли слова Мессии, а текст Торы остался для них лишь мертвыми закорючками. Хотя на Востоке оказалось немало людей Кода, даже не подозревавших о своей принадлежности к иудейскому племени, к одному из колен Израилевых. Эти-то люди пострадали в первую очередь – во время погромов в Индонезии и Малайзии. Кто знает, быть может, без них два мира, разделенных явлением Мессии, продолжали бы существовать. Но слишком сильна оказалась тысячелетняя ксенофобия – по словам Мессии, «Восток не принимает Запад. Можно было бы, как ни смешно, назвать это антисемитизмом в мировом масштабе» (174).