Каменщик - Ной Бойд

Вэйл бросил на нее удивленный взгляд и вновь принялся укладывать кирпичи. Прошло полчаса. Кэт наблюдала за ним, сидя на краю крыши. Он экономил движения, как того требовала однообразная работа, но в его действиях было что-то интригующее: в том, как он клал кирпичи и безотчетно их выравнивал; как брал нужное количество раствора, не роняя его и не добавляя; в непрерывной плавности работы; в создании из прямоугольных кирпичей совершенно круглой трубы.

Наблюдая за ним, Кэт понимала, что без нее он работал бы медленнее. Если работа такая уж увлекательная, то Вэйлу следовало полюбоваться итогом, завершая круг, но он сразу тянулся за новым кирпичом. И Кэт не понимала, злится ли он на нее или старается поскорее закончить, чтобы избавиться наконец от своей гостьи.

Последний кирпич лег на место, Вэйл стряхнул с мастерка остатки раствора и обтер с обеих сторон о край деревянного корыта. Мастерок давно был чист, а он все тер его о доску.

— Что именно нужно сделать?

— Простите, мне запретили об этом говорить.

— Кто запретил?

— Директор.

— Директор ФБР?

— Он самый.

— Интересно, что́ в отличие от меня не под силу одиннадцати тысячам агентов?

— Прежде всего вы умеете оставаться в тени. Ограбление банка в прошлом месяце прекрасно показало, что вы не стремитесь увидеть свое имя в газетах.

— А затем?

— В Детройте у вас сложилась определенная репутация.

— В каком смысле?

— В смысле розыска людей.

— Значит, вам нужно, чтобы я нашел человека и при этом никто не знал, что ФБР его ищет.

— Дело несколько сложнее, но это главное, что нас заботит.

— И что я получу помимо забытого самоутверждения?

— Это вполне может стать предметом переговоров.

— Вы говорите как второй заместитель директора или как женщина?

Она слегка покраснела, и шрам на скуле побелел. Вэйл улыбнулся.

— Пока что это достаточный ответ. Когда?

— Я прилетела на самолете Бюро. Он ждет в аэропорту Мидуэй.

Вэйл взял десятигаллоновое ведро и стал класть в него лопатой неиспользованный раствор.

— Дайте мне полчаса, чтобы привести себя в порядок.

Пикап Вэйла остановился возле его дома, казенная машина Кэт чуть позади. Он подошел к ней, когда она открыла дверцу.

— Я постараюсь не задерживаться.

Она вылезла из машины.

— Можно позвонить по вашему телефону?

— У вас нет сотового?

— Я предпочла бы кабельный.

— Гостей я не ждал.

Кэт было любопытно заглянуть в частную жизнь Вэйла.

— Обещаю держать глаза закрытыми.

Вэйл открыл дверь и пропустил ее вперед. Маленькая квартирка не оправдывала ее ожиданий. Она значительно отличалась от остальной части здания. Стены покрывала некрашеная штукатурка. Трещины были тщательно заглажены мастерком. Зато полы из твердой древесины выглядели так, словно их недавно отполировали, доведя до блеска. Мебели было мало, на нескольких столах и полках стояло десятка два скульптур различных размеров, какие можно встретить на распродажах или в окраинных антикварных лавках. Все человеческие фигуры были безголовыми и, видимо, приобретались ради торса. Кэт стало любопытно, существовала ли иная причина.

— Как видите, я всё еще работаю над стенами.

На верстаке перед окном, куда падал дневной свет, стояло почти законченное изваяние мужского торса.

— Вы один здесь живете?

— Если хотите знать, моя ли это квартира, то да. И живу я один.

Кэт подошла к глиняному торсу высотой два фута и внимательно его осмотрела. Верхняя часть с рельефными мышцами казалась завершенной. Она взглянула на другие работы, проверяя, совпадают ли они по стилю.

— Другие не мои, если вас интересует это.

— Вы продаете их или раздаете бесплатно?

— Как ни странно, выбрасываю, закончив, или разбиваю, чтобы снова использовать материал.

— Пробовали когда-нибудь продавать?

— Они пока что недостаточно хороши.

— Вот эта, по-моему, имеет возможность быть проданной.

Вэйл снял тенниску.

— Вот-вот, поэтому вы не работаете в Музее Гуггенхейма, а я каменщик. Пива?

— Не откажусь.

— Стакан?

— Пожалуйста.

Голос Кэт нравился Вэйлу. Он звучал задорно, но с некоторой приятной незавершенностью, и его хотелось услышать снова.

— Не стараюсь подражать парням, пьющим из бутылки, но это бодрит.

Вэйл дал ей стакан и отвернул пробку. Открыв свою бутылку, сделал долгий глоток из горлышка.

Кэт снова осмотрела скульптуры.

— А почему они без голов?

Он снова отпил глоток. И Кэт впервые уловила нежелание отвечать на вопрос с присущей ему грубоватостью.

— Я нахожу лица отвлекающими. Всегда стараюсь понять, о чем в это время думают натурщики и даже на каком языке. Возможно, изучение русского и чтение Толстого и Достоевского все эти годы оставили у меня глубокий след на всю жизнь. Кстати, я пытался лепить лица. Они выглядят словно из преисподней.

Объяснение показалось ей отговоркой, в которую он сам не слишком верил. Вспомнив Детройт, Кэт подумала, не предпочитает ли он держать естественную дистанцию. Там все считали это своего рода продолжением его необъяснимой скромности. Озаренная своим открытием, она новыми глазами оглядела квартиру и не увидела ни телевизора, ни журналов, ни личных фотографий. Очевидно, он не допускал даже изображения лиц. Стало быть, главный вопрос — что его таким сделало?

— Хотя вы не сказали «да» сразу, уговорить вас лететь в Вашингтон оказалось не так уж трудно.

— Как видите, мой скульптурный бизнес идет неважно. А только что законченная работа была единственной, на которую я подрядился.

Кэт снова почувствовала отговорку.

— Знаете, если хотите вернуться в ФБР, это можно устроить.

— Сейчас я ищу не постоянное место, просто иное.

Она улыбнулась и кивнула.

— Гарантирую, что эта работа будет иной.

— Дайте мне пятнадцать минут. Телефон вон там.

Кэт рассеянно глотнула пива, прислушиваясь к шуму воды в душе. Она стояла над незавершенной скульптурой, восхищаясь ее мужественностью. Мышцы плеча и верхней части руки казались нереалистично большими, но в этом ощущалась какая-то первобытная несокрушимость. Потом, сжав кулак, она помассировала костяшками пальцев ладонь, вспомнив силу пожатия мозолистой руки Вэйла. И легонько погладила статую, согревая ее своим теплом.

Глава шестая

Кэт надеялась, что в самолете сможет побольше узнать о Вэйле. Ей польстило, что он не забыл ее. Насколько она помнила, за полтора года службы в Детройте они ни разу не встретились взглядами. Тогда в чем же дело?

Вэйл сел у окна, не спросив, какое место предпочитает Кэт, и тут же уснул. А проснулся, лишь когда шасси коснулись взлетной полосы в международном аэропорту имени Даллеса.

— Почему вы так на меня смотрите? Я храпел?

Кэт улыбнулась.

— Нет, впервые за весь день вы были превосходным спутником.

— Вам нравятся мужчины в бессознательном состоянии?

— Мои мужчины? Можно подумать, я собираю скальпы.

— Люди собиратели по природе. Обладание, власть. Разрушение чьей-то обороны. Мы все делаем это в той или иной форме. Это составная часть преследования.

— Преследования? И что же мы преследуем?

— Именно это мужчины… прошу прощения: мужчины и женщины — пытаются выяснить со времен Пифагора.

— Пифагора?

— Да, в Греции были философы до Сократа.

— Пифагор как-то связан с треугольником?

— С квадратом гипотенузы. Он считал, что душа бессмертна. Вы верите в бессмертие души? — спросил Вэйл.

— Вторым заместителям директора не положено иметь души.

— А собирать скальпы?

— Как ни странно, это необходимость.

Он подался к ней с шутливой заинтересованностью:

— Скажите, второй заместитель директора Бэннон, возможность продвижения по службе — это все, что я для вас представляю?

— Как вы сказали, каменщик, мы все что-то преследуем.

Директор велел секретарше проводить Кэт и Вэйла к нему в кабинет, как только они появятся. Когда они вошли, Ласкер сидел за столом и подписывал бумаги. Дон Колкрик, стоя позади него, брал подписанные документы, мельком их проглядывая.

Ласкер поднялся и протянул руку Вэйлу.

— Стив, спасибо, что прилетели, причем незамедлительно. Это один из моих заместителей, Дон Колкрик. — Вэйл пожал руку Ласкеру, и тот указал ему на кресло. — Вы освободили заложников весьма впечатляюще.

— Казалось бы, грабитель со стажем не должен соваться в банк в пятницу во второй половине дня.

Ласкер засмеялся.

— Не могли бы вы разрешить наши недоумения? Почему вы ушли, когда все закончилось?

— Я как-то об этом не думал. Но если мой уход всех удивил, особенно здесь, это достаточная награда.