Ты моя жажда (СИ) - Бурунова Елена Михайловна

— Нет. Пожалуйста, нет, — просит Мерседес, давясь слезами, — я не хочу так умирать. Я не хочу уходить, не попрощавшись с ним. Всего одно мгновение. Я умоляю дать мне всего одно мгновение, чтобы сказать ему, как сильно я его люблю.

Мерседес плачет, а мать Мирослава торжествует, подвигаясь ближе к ней.

— Он не отпустит тебя, — голос Зарины, как острая сталь, врезается в уши. — Он обратит тебя и будет обречен. Я не позволю своему сыну погибнуть из-за шлюхи!

Мерседес заплакала надрывней, понимая, что Зарина давно решила ее судьбу. И сейчас совершит задуманное.

На прикроватном столике стоял таз с кровью, а рядом лежал скальпель. Врач так быстро уходил из дома маркиза ля Руш, что забыл свой инструмент. Зато его увидела Зарина. Она не решила еще, как убьет Мерседес. Задушить подушкой? Тогда ее мальчик будет винить себя, что не успел спасти любимую. Себя она тоже не хотела подставить. Ненависть сына любящая мать не переживет. И зная Мирослава, тысячи лет не хватит замолить свое преступление перед ним. И вот скальпель попадает случайно на глаза и наводит на мысль о самоубийстве. В такой смерти винить некого. Не захотела девушка вечной жизни вместе с ним. Кто виноват? Никто. Сын погорюет, конечно. Но пуститься во все тяжкие, ему не даст мама. Она будет рядом, и они смогу пережить самоубийство неблагодарной девчонки.

Ее глаза коварно блеснули, когда рука потянулась за скальпелем. Мерседес хоть и была слишком слаба, но сил у нее хватило, чтобы отползти к краю постели, спасаясь от жестокой убийцы. Напрасно она пыталась спастись. Зарина схватила запястье любовницы сына и рванула на себя. Девушка, как безвольная кукла, полетела обратно. Вырываться уже не было сил. Пальцы Зарины впились в локоть, а холодное лезвие скальпеля вскрыло недавно запекшеюся рану на вене. Кровь медленной струйкой потекла по руке на белые простыни, рисуя на них кровавый узор. Сердце Мерседес быстро колотившееся от ужаса, приближало неизбежный конец. Оно перекачивало остатки крови по венам, пока совсем не остановилось. Крови в теле не осталось ни капли. Последний тихий стон вырвался из посиневших губ девушки. Ее глаза застыли, как стекляшки. В этих стеклышках Зарина увидела свое отражение и сама испугалась. В них она была похожа на монстра из страшных сказок, что рассказывала ей в детстве бабушка. Нет, она не изменилась. На ней не выросли рожки, лицо не превратилось в оскалившуюся морду. Зарина испугалась равнодушной маски на своем лице. Только монстры остаются равнодушны убивая. В ней нет эмоций. Все ее эмоции это злоба и ненависть. Как же сильно она изменилась за эти столетия. Замотав головой, чтобы избавиться от мыслей, просыпающейся совести, она издала нечеловеческий рычащий звук. Нет! Ей не в чем винить себя и мучиться. Она сделала это ради сына. Она спасала жизнь своему сыну и ей плевать, что цена этого спасения жизнь Мерседес. Мирослав самый лучший воин и палач клана Феррат. Скоро его талант понадобится клану и мысли его должны быть заняты благополучием клана, а не заботой о какой-то девке. Клану нужен хладнокровный убийца, а не сентиментальный плакса вампир, каким сегодня предстал перед нею сын. Мерседес делала ее мальчика слабым. Нет Мерседес — нет слабости.

Зарина наклонилась, чтобы вложить в руку Мерседес скальпель. Ее белоснежный кружевной манжет, чуть коснулся девушку и легко пробежал по коже. Маленькая капелька крови встала на его пути. Впитавшись в кружево, осталась незаметной для человека. Но то, что не видно человеку, не ускользает от взора вампира.

Зарина ушла, уверенная, что эта тайна навсегда останется тайной. Мирославу придется поверить в самоубийство своей любимой, ведь других доказательств нет.

Нет, кроме, маленького пятнышка крови на манжете Зарины. Ярко-красное на белоснежном. Она впервые за семьсот лет так неаккуратно решила свои проблемы.

ГЛАВА 9

Игра в шахматы у Леонида изначально не задалась. Маркус был хитрым противником, просчитывающий несколько ходов наперед. Сколько они уже раз играли, и Владыка всегда проигрывал другу. Вот и сейчас не просто так Маркус подставляет королеву под удар. Это ловушка, но Леонид никак не может понять где подвох. Бегая глазами по шахматной доске, Саргано не видит другого хода, кроме как забрать черную королеву.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Постучав пальцем по ферзю, Леонид все же нерешительно сделал ход. Глаза его соперника хищно блеснули в полуденном солнце, прежде чем он передвинул коня.

— Шаг, — спокойно сказал Маркус, уже видя свою победу.

Сейчас слон забирает коня и открывает короля, а пешка Феррат делает последний шаг в этой баталии.

— Ты загнал меня в угол, Маркус! — восклицает восхищенно старый друг. — У меня нет больше ходов.

Вампир довольно откидывается на спинку мягкого кресла. Он снова выиграл партию в шахматы. Проблема Леонида в спешке. Когда Владыка чувствует, скорою победу, то не замечает очевидных, но роковых мелочей не только в игре. За тысячи лет их дружбы Маркус изучил главу клана Саргано и с легкостью предугадывает его действия.

— Сдаюсь на милость победителя, — театрально сказал друг и переставил слона.

— Шаг и мат, — ответил Маркус, ставя пешку на место короля.

— Вот ума не приложу, — восхищенно говорит Владыка, наливая себе в кубок вина, — ты же можешь с легкостью сместить меня, почему ни разу не воспользоваться этой возможностью?

Чуть заметная ухмылка тронула губы Маркуса. А кто сказал, что он это не пытался сделать? Но тогда для клана Феррат лучше было, если бы место Владыки занял клан Саргано. Феррат умеет ждать. Тысяча лет прошла и на новом конклаве именно он попытается стать правителям кланов вампиров. Правда, свои амбиции Маркус выгодно скрывал, чтобы Леонид раньше времени не заподозрили его в измене. Их дружбе приходит конец, как и договору о мире. Когда Леонид поймет, что его предал лучший друг будет слишком поздно что-либо менять. Во главе кланов станет Феррат. Они заслужили эту власть, заплатив за нее сотнями жизнями на чужой войне.

— Власть утомляет, мой друг, — лениво потянувшись, сказал Маркус, — и она может таить в себе опасность. Вот я спокоен и уверен в завтрашнем дне. Я глава клана Феррат и так будет еще тысячи лет, пока меня не сменит Айрин. А ты Владыкой был всего тысячу лет и нажил сотни завистников и врагов. На новом конклаве будет решаться кто станет повелевать нами еще тысячу лет. Это непостоянство, мой друг. Владыки сменяются, а палачи нужны всегда независимо от того, кто правит.

Саргано покачал головой в знак согласия. Да его друг прав. Власть не дает покоя, но как она притягательна. Ведь быть первым среди равных вожделенная мечта всех, живущих на земле. И Леонид не исключение. Вот только главу клана палачей он никак не поймет. Отдать с легкостью власть почти даром текущую ему в руки, а потом еще и рьяно защищать того, кому ее отдал: Маркус либо блаженный, либо преследует какие-то только ему ведомые цели.

— Ты поддержишь меня и в этот раз на конклаве, Маркус? — больше для своей уверенности спросил Владыка, видя, как друг хитро улыбнулся.

— Ты знаешь ответ, Леонид, — потянувшись за кувшином, сказал палач.

— Знаю, вот и спрашиваю, — Владыка сам налил в кубок друга вина.

Хоть они и были друзьями достаточно долго для вампиров, но Саргано не полностью доверял Маркусу. Слишком скользок был его приятель. К тому же Моргана нашептывала ему не раз, что палач ведет свою игру за спиною Владыки и может передать в самый неподходящий момент. А именно на конклаве. Кланы Севера в обход Феррат сами предложили свою дружбу и поддержку, а раньше они клялись в верности Маркусу. И не так давно это было. Всего-то тысячу лет назад, когда оборотни теснили их к границам Западной Европы подальше от Севера. Именно клан Феррат помог слабым кучкам вампиров объединиться в один сильный клан и уничтожить своих врагов. Что изменилось за тысячу лет? А вот что. Вольдемар получил отказ от Маркуса. Глава кланов Севера хотел женить своего сына Эрика на Айрин и тем самым укрепить связь кланов. Леонид долго думал: почему его друг отказался от такого заманчивого предложения, пока не понял, что, согласившись, Маркус пошатнул бы власть клана Саргано. А этого он никак делать не хотел. Настоящий друг? Или коварный враг?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})