Лабиринт миров - Евгений Гуляковский

– Кто-то должен это сделать, – убеждал он себя, – если не я, то кто же?

Перед глазами все еще стояла разверстая пасть и сверкнувшие у его горла клыки, он едва успел захлопнуть колпак кабины, а затем разрядил в них всю батарею своего бластера – безрезультатно. Разве что лесной пожар вокруг его машины разгорелся вовсю и пришлось срочно взлетать.

Поднявшись над вершинами сосен, он не повернул к Байкальску, а повел машину в сторону села, собственно, это и было его решением, тем самым поворотным пунктом, после которого возврат уже кажется бессмысленным.

Он посадил машину посреди узкой улочки напротив дома Ксении и несколько минут ждал в кабине, приглушив мотор. Но никто не показался из леса.

И вот теперь он сидел в горнице и думал о том, что неизвестно откуда появившихся псов-альбиносов невозможно убить энергетическим зарядом, способным разнести скалу.

Он думал о том, какие еще сюрпризы ждут здесь тех, кто придет вслед за ним. Он думал об угрозе, затаившейся в этом маленьком таежном поселке. Угрозе всей его планете, его дому. Еще он думал о своей неудавшейся службе… Решение уже было принято, но он все медлил с исполнением, любуясь из окна закатом и не зная, увидит ли его снова.

Он приподнял лежавшую на столе записку и перечел знакомую до последней запятой фразу:

«…Это не яд. Это к…» Ключ, ведущий туда, где, возможно, находятся Ксения и остальные жители деревни. Возможно, эти люди нуждаются в помощи… И, даже если он ошибается, все равно кто-то должен повернуть этот ключ, чтобы правильно оценить масштабы беды, обрушившейся на Землю.

– Я обязан вернуться, чтобы сообщить нашим о том, что здесь происходит, но сначала я сам узнаю, что здесь случилось…

То, что он собирался сделать, не вписывалось ни в какие правила. Он и сам не знал, чего здесь больше: отчаяния от того, что все мосты позади уже сожжены и не ждет его ничего хорошего в родном управлении, или желания увидеть Ксению и пройти до конца по неизвестной дороге.

Его рука с вилкой протянулась к тарелке. Лосев нанизал на вилку красивый, словно сошедший с рекламной картинки, боровичок и долго смотрел на него.

«Будем надеяться, что анализатор не ошибся, а она не соврала… В конце концов, это всего лишь эксперимент». Он осторожно надкусил гриб, медленно разжевал ароматную, аппетитную массу и проглотил так, словно это был-кусок резины.

Ничего не произошло. Он не почувствовал ничего необычного. Возможно, доза была недостаточной. Возможно, должно пройти какое-то время, прежде чем скажется действие наркотика.

На всякий случай он съел сначала еще один гриб, а затем опустошил всю тарелку. Теперь оставалось только ждать.

Он не знал, что случится раньше – подействует наркотик или здесь опустятся глайдеры тревожной группы… Если второе – то объяснить свой поступок он никому не сможет. Да и не станет ничего объяснять. «Тоже мне герой выискался. Ребята решат, что мне понравилась девчонка, захотелось ее отыскать, вот и принял наркотик… И будут правы, по крайней мере, наполовину».

В комнате заметно потемнело, то ли солнце опустилось за горизонт, то ли начались фокусы со зрением.

Но Лосеву стало уже все равно.. Голова постепенно тяжелела.

Он добрел до стоявшего в углу топчана, укрытого старым тулупом, и повалился на него.

Павловский сидел в своем кабинете мрачнее тучи. Впервые за свою долгую службу в Управлении внешней безопасности он не знал, как ему поступить. Тревожная группа вернулась полчаса назад.

И она ничего не нашла, если не считать глайдера Лосева. Сам Лосев исчез бесследно, так же как и остальные жители деревни.

Если о жителях еще можно было предположить, что они ушли искать новое поселение, прихватив с собой всю скотину, то история с исчезновением Лосева выглядела совершенно невероятной.

Эксперты установили, что он посадил глайдер вначале далеко за околицей деревни, а затем снова сел в него и перевел машину в самый центр села. Для чего? И почему он не вышел на связь?

Бортовая рация глайдера оказалась в полном по-. рядке, а в автоматическом журнале было отмечено, что пилот появился на борту во второй раз, через десять минут после установленного для связи часа.

:

Что же ему помешало? На полу кабины нашли его полностью разряженный бластер, а в лесу следы пожара и воронки от ударов энергетических зарядов.

Больше не было ничего. Складывалось впечатление, что пьяный пилот расстреливал из бластера пустой лес.

Но Павловский хорошо знал Лосева, сам перевел его в свое управление из космической разведки и с уважением относился к своему молодому сотруднику, хотя и никогда не показывал этого, чтобы тот не слишком зазнавался.

С молодых всегда следовало время от времени снимать стружки. Тогда они с большим вниманием относятся к делу. «И иногда бесследно исчезали» – с горечью добавил Павловский про себя. Потом посидел еще с минуту, полностью расслабившись, ожидая, что решение придет само собой. Но оно не пришло. Тогда Павловский недовольно поморщился и включил утопленный в крышке стола селектор внутренней связи.

– Вызовите ко мне через полчаса всех начальников отделов, – попросил он своего секретаря, довольно пижонистого внешне, но всегда аккуратного в делах блондина, которого тихо ненавидели все начальники отделов за то, что тот немедленно докладывал шефу об их малейших промахах.

Шестеро заместителей Павловского появились одновременно, минута в минуту, зная, какой разнос они получат за малейшее опоздание.

Павловский грузно восседал за своим столом и не торопился начинать совещание – он всегда выдерживал перед началом небольшую паузу, когда собирался сообщить своим подчиненным что-нибудь особенно важное.

– Мы начинаем операцию. По коду «Проникновение». Задействуйте все необходимые службы, расконсервируйте базу «Ханка» на острове Белый. Обеспечьте ее внешнюю охрану и полную изоляцию.

Над столом прокатился ропот изумления. А затем все офицеры молча уставились на своего шефа, ожидая разъяснений, и лишь начальник финансового отдела майор Журов не выдержал паузы.

– Вы понимаете, что с нами сделает президент, если это ошибка? Вы знаете, сколько стоит один час этой операции?

Полное лицо Журова побагровело от негодования. Он всегда рассматривал финансы управления так, словно они принадлежали ему лично, и любое посягательство на утвержденный бюджет расценивал как оскорбление.

Сразу же вслед за этой, нарушавшей субординацию репликой, на которую Павловский никак не отреагировал, слова попросил начальник научного отдела, профессор Орлов:

– Я нечасто соглашаюсь с Журовым, но сегодня его опасения кажутся мне вполне обоснованными. Данных для объявления подобной операции совершенно недостаточно. Тревожная группа не нашла в Белугах ничего, подтверждающего подобный вывод. Никаких следов проникновения.