Лабиринт миров - Евгений Гуляковский

Секунду он колебался, но раз уж она так хотела… – он не желал выглядеть перед ней стеснительным городским кретином, и, наконец, расстался с последней деталью своей одежды.

– Теперь проходите в парную.

Он закрыл за собой дверь и окунулся в ароматные облака пара. Сердце бешено колотилось. Чего он, собственно, ждал? Что она последует вслед за ним в парную? Но здесь же не Япония, в конце концов…

Почти ничего не видя сквозь облака пара, он нащупал край дубовой скамьи и тяжело опустился на нее, не зная, что делать дальше.

В настоящей русской бане он оказался впервые в своей жизни. Ему было душно, жарко, и вообще, он чувствовал себя не слишком уютно, не зная, долго ли ему нужно сидеть в этой так называемой парной, похожей скорее всего на чистилище.

Дверь скрипнула, и неожиданно он почувствовал руку Ксении на своем плече.

– А ну, ложитесь на лавку, лицом вниз. К этому времени его глаза уже привыкли к полумраку, и, несмотря на густой пар, он понял, что она стоит перед ним совершенно обнаженная, с веником в руке.

Он протянул было к ней руку, не веря собственным глазам и желая проверить, не почудилось ли ему это прекрасное видение, но она легко ускользнула в сторону и, прикрывшись веником, уже сердито повторила:

– А ну, ложитесь! И ведите себя прилично, иначе вам не поздоровится!

Находясь в каком-то странном блаженном трансе, Лосев безропотно подчинился и почувствовал, как веник со свистом опустился ему на спину. От неожиданности он едва не вскрикнул, боль была довольно сильной, но уже через секунду она сменилась непонятной расслабленностью. Волна жара извне наконец-то проникла к нему в кровь. Он словно попал в какой-то огненный прибой. К сожалению, это не могло продолжаться слишком долго, минуты через три Ксения, тяжело дыша, опустила веник, и он поднялся с лавки весь красный и облепленный листьями.

– Теперь моя очередь. Ложитесь!

Он ожидал возражений, насмешки – чего угодно, но только не безропотного подчинения своему требованию. Тем не менее девушка легла на лавку, лицом вниз, как за минуту до этого лежал он сам, и он стоял перед ней, любуясь ее белеющей в полумраке кожей, изящным изгибом спины и широкими бедрами.

Он приподнял веник, но все никак не решался опустить его на эту нежную, тонкую спину, пока она наконец не спросила:

– Вы долго еще собираетесь стоять как столб?

Тогда он размахнулся и хлестнул ее довольно сильно. Волна жара, гораздо более сильная, чем та, что обдавала его, когда он сам лежал на лавке, заставила его вновь поднять руку и повторить удар. Ксения застонала. Он не знал, от боли или от наслаждения. Это уже не имело значения, все смешалось в какой-то огненный вихрь. Отбросив веник, он схватил ее в свои объятия и стал целовать в холодные, не отвечающие ему губы. Зато ее тело было похоже на раскаленный докрасна податливый металл.

Проснулся Лосев довольно поздно. В незнакомом деревенском доме, голова трещала с похмелья. С трудом он вспомнил, что баня продолжилась далеко за полночь, что потом они пили квас или, возможно, медовую брагу…

В доме стояла та ни с чем не сравнимая тишина, которая всегда сопутствует пустым помещениям. Резко обернувшись, он лишь подтвердил обдавшую его холодом догадку.

Постель с правой стороны была пуста. Подушка не смята. Не было компьютера на столе. Не было бутылочек с косметикой. Не было ничего, подтверждавшего существование Ксении и реальность прошедшей безумной ночи.

Подобрав в беспорядке разбросанную по комнате одежду, он торопливо оделся и бросился во двор.

Мертвый пустой поселок встретил его настороженным молчанием. Баня, по крайней мере, оказалась на месте. Но внутри царило полное запустение. Пауки свили свои гнезда на каменке. Здесь было сухо, темно и пусто – этим помещением не пользовались уже много месяцев…

Последнее открытие поразило его сильнее всего.

Испытывая чувство, близкое к отчаянию, он бросился обратно в дом и обыскал его снизу доверху, пытаясь найти хотя бы один предмет, малейшее подтверждение тому, что случившееся с ним этой ночью произошло на самом деле. Но не было ничего.

Закончив свои безрезультатные поиски, он вернулся в горницу, подобрал свой рюкзак и, взглянув на часы, стал лихорадочно искать вифон. До обязательного выхода на связь с управлением оставалось не больше получаса.

В голове вертелся хоровод беспорядочных мыслей. Что, собственно, ему докладывать Павловскому? Что он провел ночь с призраком? Что он провалил задание, не вызвав вовремя тревожную группу? Что в Белугах и в самом деле произошло инопланетное проникновение, а он, не сумев ничего понять, увлекся какой-то девицей, существование которой даже невозможно подтвердить.

И сквозь этот хор беспорядочных мыслей, подспудно, исподволь, нарастала глухая боль. Потому что он понимал, что потерял Ксению навсегда, что новая встреча невозможна, что между ними встало нечто чужое и холодное, превосходящее человеческое понимание. Что это «нечто» прочно обосновалось в поселке. И сейчас, возможно, руководит всеми его действиями, как до этого руководило поступками живших здесь людей.

Вифона, между тем, нигде не было, и это была уже совсем не иллюзия. Лосев безуспешно, по второму разу, обыскал весь дом.

Исчез почти весь комплект снаряжения, исчез даже генератор защиты… Слава богу, хоть бластер остался, и его сразу же не отправят под трибунал за утрату оружия.

Впрочем, и того, что случилось, было вполне достаточно для немедленной отставки. С этим он уже почти смирился, и только бесследное исчезновение Ксении не позволяло ему полностью отдаться на волю судьбы и, ничего не предпринимая» ждать дальнейшего развития событий.

Она должна была оставить какой-то знак, какой-то след… Поступить с ним так подло, после всего, что между ними было, – это не укладывалось в голове. Это слишком походило на предательство.

Возможно, она действовала не одна или, по крайней мере, не по своей воле – но все равно, она могла хотя бы намекнуть на то, что его ждет.

Лосев плохо знал женщин. И не подозревал, что у них своя система ценностей.

Он вновь обыскал дом, стараясь найти какой-то след или хотя бы намек на то, куда из поселка исчезали люди, если на сотни верст вокруг лежала непроходимая тайга…

Время неумолимо приближалось к десяти. Собственно, у него оставался способ выйти на связь и предотвратить высылку тревожной группы, или, по крайней мере, предупредить тех, кто за ним последует, о том, что здесь происходит…

Глайдер. Там есть бортовой вифон. Странно, что он сообразил это так поздно, и, кажется, он понимал, почему не вспомнил об этом раньше. Подсознательно он все время надеялся найти Ксению и вернуть аппаратуру. Только теперь, когда до связи осталось не больше пятнадцати минут, с этой надеждой пришлось расстаться.