Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера - Леон Арбатский

И столь высоко оценивающая себя личность признала, что все потеряно, что она загнана, как крыса, в затхлое подземелье[45] и что остается лишь подохнуть? Разумеется, можно привести ряд высказываний фюрера, относящихся к апрелю 1945 года, о том, что все его предали и ему остается лишь застрелиться.

Во-первых, эти слова могли быть «дымовой завесой», под прикрытием которой осуществлялся план эвакуации Гитлера из Берлина.

Во-вторых, в прошлом он неоднократно грозил покончить с собой в случае, если его требования не будут выполнены, — и своим сторонникам, и противникам, и близким людям. С 1923 года известно пять таких случаев. Гитлер был «профессиональным самоубийцей». В одних случаях это был шантаж, в других — типичная психопатическая реакция (по мнению многих видных психопатологов).

Фельдмаршал Кессельринг, который встречался с Гитлером 15 апреля, вспоминает: «Оглядываясь назад, я хочу сказать, что он был прямотаки одержим идеей спасения, что он цеплялся за нее, как утопающий за соломинку…» [46].

В «тассовке» от 21 июня 1945 г. приводится мнение на этот счет доктора Морреля, который состоял лейбмедиком Гитлера с 1935 по 1945 год и пользовался неограниченным доверием своего пациента: «Корреспондент агентства Рейтер сообщает из Берхтехсгадена: доктор Моррель заявил ему, что он не верит, будто Гитлер покончил с собой, ибо, по его мнению, Гитлеру не были присущи черты, свойственные самоубийце» [47].

Среди обнаруженных в фюрербункере документов — копия телеграммы в Оберзальцберг, адресованная секретарю Бормана Хюммелю:

«Секретно. 22.4.45. С предложенной передислокацией за океан на юг согласен. Рейхслейтер Борман».

Слово «передислокация» может означать изменение места расположения штаба, ставки, командного пункта. Нельзя «передислоцировать» одного человека. Очевидно, в телеграмме речь шла об эвакуации группы лиц, составляющих верхушку нацистской иерархии, в Латинскую Америку, но никак не об эвакуации одного Бормана. В противном случае эта телеграмма — незашифрованная, переданная в обычном порядке через узел правительственной связи в фюрербункере, — могла дорого обойтись Борману: шурин Гитлера генерал Фегеляйн был расстрелян за попытку дезертировать…

Следует отметить, что в миниправительстве, резиденцией которого стал фюрербункер, за Борманом были закреплены функции «министра внутренних дел», включая административнохозяйственное руководство. Поэтому об эвакуации следовало заботиться именно ему.

Глава 13. Но ведь их всех поймали…

У Читателя возникает законное сомнение: если план эвакуации высших должностных лиц рейха был столь тщательно разработан и столь последовательно выполнялся, то почему правительство фашистской Германии в полном составе (за исключением трех самоубийц — Гитлера, Геббельса и Гиммлера) оказалось на скамье подсудимых в Нюрнберге?

К числу наиболее опасных военных преступников относятся не все рейхсминистры, а лишь некоторые из них. Два члена кабинета избежали смертной казни, а один был оправдан Нюрнбергским трибуналом.

Среди тех, кто возглавлял список военных преступников, — бригаденфюрер СС и шеф гестапо Генрих Мюллер. Рядом с ним какойнибудь министр финансов выглядит невинной овечкой. Но место «ГестапоМюллера» на скамье подсудимых осталось пустым — он исчез.

Руководитель программы «окончательного решения еврейского вопроса» Эйхман предстал перед судом лишь через много лет. Этот перечень можно было бы продолжить.

Вообще большинство тех, кто скрылся заблаговременно, уцелели. Перед трибуналом предстали те, кто «заигрался». И все же, почему почти все министры и высшие сановники рейха очутились весной сорок пятого года за решеткой? Почему они не скрылись? Да потому, что даже не пытались скрыться. Их не потребовалось разыскивать. Они сами предоставили себя в распоряжение англо-американских властей.

Герман Геринг с 27 апреля находился под домашним арестом в Баварии; он был лишен всех чинов и званий за попытку взять на себя верховную власть (в соответствии с «указом о престолонаследии», подписанным Гитлером еще в 1941 году, в случае «чрезвычайных обстоятельств» Геринг был обязан принять руководство рейхом на себя, а обстоятельства в конце апреля были — чрезвычайнее некуда).

Герингу удалось освободиться, и он немедленно предпринял шаги для осуществления программы, которую изложил своим сотрудникам: «Мы заключаем перемирие с западными державами, поворачиваем весь Западный фронт и выкидываем русских… Я не преувеличу, если скажу, что являюсь единственным человеком, с которым союзники будут вести переговоры».

Геринг направляет американцам предложение встретиться с Эйзенхауэром, а пока что просит выслать конвой, чтобы охранять его по пути в американский плен (охранять требовалось от эсэсовцев, получивших приказ его расстрелять). Не дождавшись ответа, он вместе с семьей и свитой направляется в расположение американских войск. В плен его, вместе с адъютантами, взял лейтенант армии США по фамилии Шапиро…

Большинство подсудимых на Нюрнбергском процессе 1946 года были арестованы британской военной полицией во Фленсбурге 23 мая 45го. Они входили в состав правительства Дёница. Правительство Дёница функционировало 23 дня вполне легально. Оно было арестовано по настоятельному требованию советских представителей в Контрольной Комиссии по Германии вопреки сопротивлению англичан, которые считали вполне возможным сотрудничать с ним в дальнейшем. За решеткой оказались, помимо Дёница, ЗейссИнкварта, Функа и прочих «исполнителей ролей второго плана», также и лидер генералитета Йодль, начальник штаба вермахта Кейтель, Шпеер — бывший министр вооружений, любимец фюрера и представитель интересов монополий; шеф VI Управления СД — политической разведки — Шелленберг (которого Дёниц назначил чиновником министерства иностранных дел в ранге посланника) и многие другие. Эксминистр иностранных дел (назначенный Дёницем на скромную должность консультанта) фон Риббентроп попал за решетку 14 июля в Гамбурге, причем британские военные полицейские вытащили его из постели в пансионе с весьма сомнительной репутацией. Один из идеологов фашизма и министр по делам восточных территорий в правительстве Гитлера Розенберг был арестован 18 мая во фленсбургской больнице. Видный гитлеровский дипломат и первый (по счету) протектор Чехословакии фон Нейрат был задержан 7 мая в собственном особняке в маленьком городке во французской зоне оккупации. В тот же день в итальянском курортном городке Альба был взят под стражу отставной министр финансов Шахт. Он жил там под своим именем, не скрываясь. (Он был уволен с поста министра финансов еще до войны и занимал скромную должность министра без портфеля, а в 1944 г. попал в концлагерь за связь с заговорщиками, и трибунал его оправдал.) Что касается Гесса, то он находился в английском плену с мая 1941 года (см. гл. 6).

Всего во Фленсбурге арестовали свыше 300 человек. Таким образом, из 21 подсудимого на Нюрнбергском процессе главных военных преступников всерьез бегством пытался спастись лишь шеф СД Кальтенбруннер, у которого были особые основания опасаться контактов с оккупационными властями.

А остальные — на что они рассчитывали? Арест, суд, приговор были для них неожиданностью.

Во-первых, по состоянию на май 1945 года, штатские члены правительства рейха были юридически неуязвимы — международного законодательства об ответственности за военные преступления и преступления против человечности тогда еще не существовало. Его еще предстояло разработать в рамках Устава Трибунала. Поскольку в мировой юридической практике на протяжении веков не было принято судить виновных в преступлениях по закону, принятому после того, как эти преступления совершены, то Зейсс-Инкварт, Нейрат, Функ, Шпеер и прочие ничего не опасались (членов правительства Франции, Австрии, Чехословакии, Бельгии нацисты заключали в концлагеря без суда и следствия — это называлось «интернированием»).

Во-вторых, нацистские вельможи всерьез считали себя специалистами в области администрации, финансов, организации производства, государственного строительства, снабжения и не сомневались, что в этом качестве будут востребованы оккупационными властями. Министр иностранных дел, а затем канцлер фленсбургского правительства фон Крозиг заявил тогда, что без его и Дёница посредничества союзникам не разрешить задачи управления Германией («Правда», 18 мая).

Особый спрос ожидался на имеющих боевой опыт генералов, специалистов в области поддержания общественного порядка, государственной безопасности, разведки. Проблема военной угрозы со стороны СССР и угроза «большевизации Европы» (выражение Геббельса), как им казалось, создавала для этого благоприятные условия.