Нежная как шелк - Ребекка Розенблат

— Сомневаюсь, что Гудда и Рита согласятся. Им явно не до нас.

— Тогда давай играть вдвоем.

— Вдвоем неинтересно. Ты будешь знать, что это я, а я — что это ты.

— Тогда придумаем какие-нибудь усовершенствования. Давай угадывать части тела.

Если Акбар предлагал мне провести состязание по анатомии, то я знала, что заранее обречена на неудачу. Но мне не хотелось расстраивать его отказом, и я согласилась.

Ладонь Акбара скользнула под моей юбкой прямо в трусики. Конечно же, он сразу догадался, куда попал. Вместо того, чтобы назвать место, где находилась его рука, он попросил:

— Можно потрогать?

— Ты уже и так… — единственное, что я смогла прошептать ему в темноте.

Мой ответ придал Акбару смелости, и его рука медленно и нежно погладила завитки волос, повлажневших от возбуждения. Ощущение оказалось таким приятным, что я всерьез испугалась, как бы не замурлыкать от удовольствия и не попросить его продолжать. Но Акбар не нуждался ни в каких подсказках. Его указательный палец раздвинул завитки посредине и коснулся моего лона.

Наступила очередь Акбара рисовать круги на моем теле, как некогда Доуиндер делал это с Ази. Только сейчас круги эти были значительно меньше, а ощущения наверняка намного сильнее, чем те, что испытала Ази. В руках Акбара мое целомудренное неопытное тело превращалось в грешное, жаждущее. Я моментально забыла обо всех предостережениях и наставлениях, мои ноги задрожали, а обтянутые шелком соски сами собой устремились навстречу его губам. Никогда раньше им еще не доводилось испытывать такие божественные ощущения.

Акбар дарил мне такое мучительное наслаждение, от которого, со страхом подумала я, у меня может остановиться сердце.

Но в разгар ликования и ласк ко мне вернулась жизненная сила и я перестала бояться за свое сердце…

Той ночью я лежала с раскрытыми глазами на койке в своем купе и страдала. Мне было стыдно, что я ничем не отплатила ему за его старания. Но ведь я ничего не знала и не умела. Что же касается всего остального — я имею в виду то, что произошло, — я не испытывала никакого чувства вины.

Если заниматься этим столь же прилично, сколь приятно, то все в порядке, сказала я себе. Если же неприлично, то мне придется прекратить, как прекращают все плохое, чтобы не опозорить свою семью.

9

Утреннее солнце согрело мое лицо. Пейзаж, проплывающий за окном, был таким же прекрасным, как то, что произошло вчера вечером. На далеких вершинах сверкал белый снег, в долинах поближе зеленели рисовые побеги, а кое-где пестрели необычайно красивые цветы.

Я представила, как мы с Акбаром сбегаем навстречу друг другу с холмов и падаем в объятия, сгорая от любви. Моя страсть к Сету оказалась первым симптомом своеобразной наркомании. Один глоток этого дурманящего нектара, и я снова оказалась во власти зелья — влюбилась.

Когда все оделись и возобновилась обычная жизнь в поезде, я вернулась к своему Акбару.

Не успела я закрыть дверь, как Акбар обнял меня.

— Поспала хоть немного?

— Совсем мало. А ты? — поинтересовалась я в надежде услышать романтический ответ.

Акбар, казалось, прочитал мои мысли, поскольку начал ясным голосом декламировать стихи из моего любимого кинофильма.

Нет, я больше никогда не буду спать без тебя.

Я не стану даже жить, если ты не будешь со мной.

Ведь мы созданы друг для друга.

Твои губы, твои глаза, твои волосы, твоя кожа —

Все эти сокровища принадлежат мне.

Ты сошла с небес, чтобы подарить мне наслаждение.

Тут я не выдержала и захихикала. Акбар замолчал, забыв закрыть рот. Он смутился, наверное, подумав, что я упрекаю его за плагиат.

— Довольно слащаво и старомодно, правда? — попытался он выкрутиться из неловкого положения.

— Не больше, чем кукурузные поля Ази.

— Кукурузные поля Ази?

— Вот бы тебе побывать там! — воскликнула я и тут же подумала: слава Богу, что Акбар не был там, иначе от его обольстительных слов мне раздуло бы живот. Несомненно, такие речи более калорийны и опасны, чем поцелуи.

Без малейших колебаний Акбар прижался к моим губам своими, дотронулся до моего языка своим, пропитанным желанием. Мы инстинктивно обнялись, но затем противный свисток объявил о приближении станции. Не желая злить наших родителей, которые могли нагрянуть в любой момент, мы решили успокоиться и привести себя в порядок. Неприятности были нам ни к чему.

Поездка в училище была восхитительной. Джип родителей Акбара сломался, и нам всем пришлось набиться в нашу машину, так как выяснилось, что направляемся мы в одно и то же место. Удача была решительно на моей стороне, для разнообразия предоставив нам неслыханное по удобству сиденье. Но как будто и этого ей было мало! Температура резко упала, и нам пришлось по пояс укутаться в одеяла. А под одеялами мы могли делать что угодно.

Наши лица оставались спокойными и равнодушными, но руки под одеялом исследовали тела друг друга. Пульсирующий твердый отросток между ног Акбара и возбуждал и пугал меня. Я боялась, что он создаст неудобство Акбару при продолжительных объятиях, если только, конечно, нет места, куда его можно аккуратно спрятать. Моя попытка успокоить его расслабляющим массажем, вместо того чтобы убрать напряжение, похоже, только все ухудшила. Но Акбар оказался очень добрым и понимающим, он настоял, чтобы я не сдавалась и продолжала свои действия.

Когда мы приехали в училище, наши родители отправились оформлять бумаги, чтобы забрать сыновей домой. Брат Акбара ехал домой только на каникулы, а мой — насовсем.

Рита, Гудда, Акбар и я ждали около мраморной беседки, увитой виноградом, усевшись на качели.

Драгоценные виноградные кисти висели так высоко, что достать до них можно было, только сильно раскачавшись. Мы с Акбаром решили попробовать. Наконец ему удалось дотянуться и сорвать сочную спелую кисть. Плоды были еще более сочными, чем помидоры на нашем уже несуществующем огороде. Каждый раз, когда мы пролетали мимо друг друга, он, дразня, протягивал виноградинки к моему рту и наблюдал, как я тянусь к ним, ловлю губами, жадно проглатываю.

Потом наступила моя очередь дразнить его. Устроив маленькую передышку, я сунула похожие на драгоценные камни виноградинки в волосы, за пояс и во впадинку между грудей. Моя игра была гораздо изощреннее: Акбар должен был сорвать виноградинки с меня в полете и не уронить ни одной на землю. Но Акбар придумал еще лучше. Он завязал себе шарфом Риты глаза, потом взял шарф у меня и попросил связать ему руки за спиной. Я осторожно раскачивала качели, а он нащупывал языком виноградинки, давил их и слизывал сок с моей кожи и одежды. Мои соски стали такими же твердыми, как ягоды, и изнывали от зависти. Я нагнулась к Акбару, надеясь выдать их за виноград и обмануть его, но тут Рита велела нам прекратить наши игры. Она увидела возвращающихся родителей.