Луны волшебное сияние - Рэчел Линдсей

Она кивнула, чуть успокоенная.

— А вот вы-то, наверное, знаете здесь всех.

— Не всех, но очень многих — одна из причин, по которым я и отправился в этот круиз. Отдыхать гораздо легче и приятнее среди знакомых. Ведь все обычные курорты и места отдыха битком набиты туристами и работающими девицами, рыскающими в поисках богатого мужа.

Джейн проглотила гневное возражение и лениво протянула:

— Да, вы совершенно правы. Мне тоже приходилось сталкиваться с подобным — в отношении мужчин, разумеется. Так много охотников за приданым.

Колин усмехнулся.

— Ну, здесь-то можно расслабиться и ближайшие две недели не думать об этом. И денно и нощно благодарить Динки Говарда.

— А кстати, где он? Я его ни разу не видела.

— Он редко приходит в ресторан, а когда бывает, то сидит за капитанским столиком вместе с самыми богатыми миллионерами.

Джейн рассмеялась.

— Вот уж не думала, что миллионеры еще подразделяются по степени богатства

— Конечно, подразделяются. — В веселом голосе Колина послышалась ироническая нотка. — На миллионеров, мультимиллионеров, греческих торговых магнатов, нефтяных шейхов и богатых техасцев.

— О последнем, надо полагать, обычно умалчивают?

Он кивнул.

— Именно так. До чего же славно сидеть за одним столом с умным собеседником. — И он отодвинул свой стул. — Не хотите ли составить мне компанию в танцзале? Танцы еще не начались, и там приятно просто посидеть и выпить кофе.

— С удовольствием.

Выходя следом за Колином из ресторана, Джейн отметила, как много людей здоровается с ним и, в частности, та шумная компания, на которую она обратила внимание чуть раньше.

— Какая хорошенькая брюнетка — заметила Джейн. — Ужасно знакомое лицо. Кто она?

— Клер Сондерс. Она была самой знаменитой дебютанткой — в тот год, когда о светских дебютах еще печатали в газетах.

В памяти сразу всплыли все истории, которые Джейн о ней слышала: богатая девица, имя которой в связи с нескончаемыми эскападами несколько лет назад не сходило с обложек и первых страниц иллюстрированных журналов и газет. Ходили слухи, что она промотала почти все деньги, однако одевалась все так же роскошно и имя ее теперь часто связывали с именем то одного, то другого пожилого промышленника.

Пока они пили кофе в танцзале и слушали пианиста, проникновенно наигрывающего Гершвина, Джейн повнимательнее изучила своего спутника и сочла, что первое впечатление о нем как об очень милом молодом человеке явно преувеличено. Стоило ему открыть рот, как светлые глаза, казавшиеся искренними и даже наивными, начинали метать язвительные молнии, а безвольность маленького круглого подбородка и какое-то детское выражение лица вступали в противоречие с неожиданной жесткостью твердого сурового рта. Небрежная манера говорить, слегка растягивая слова, была попросту отпечатком, наложенным привилегированной школой, но под этой манерой скрывались острый ум и юмор, временами переходивший в злую иронию. Да, с этим юношей придется держать ухо востро, не то он быстро уловит несоответствия в ее истории.

— Динки Говард говорил, что вы участвуете в этом круизе, — прервал Колин ее размышления. — Вообще-то, он всегда держит язык за зубами в отношении участников таких поездок.

— Тогда зачем он разослал во все газеты список пассажиров?

Колин явно удивился.

— В самом деле? Вот не знал!

Джейн прикусила губу.

— Я и сама это обнаружила только потому… что ко мне позавчера приходил репортер.

— Зачем же вы даете интервью репортерам? Разве не знаете, что они самые большие лгуны?

— Мне так не показалось. Просто люди, старающиеся хорошо выполнить свою работу.

— Ну и наивность!

Разговор грозил осложнениями, и Джейн, представив себе, как повела бы себя в таком случае Джейни Белтон, хихикнула и сменила тему.

— А чем вы занимаетесь, Колин, когда не отдыхаете?

— Ничем. Еще много лет назад я решил, что ни за что не буду работать. Жизнь так коротка, и жаль тратить время на накопление денег, которыми явно не успеешь воспользоваться.

— Поэтому вместо времени, вы решили тратить деньги.

— Совершенно точно!

— А вам не скучно ничего не делать?

— Мне и скучать-то некогда. Поло, водные лыжи, живопись…

— Но все это — хобби.

Светлые глаза испытующе смотрели на нее.

— А что тогда делаете вы, Джейни? Только не говорите, будто бегаете в поисках работы.

— Ну, девушка — совсем другое дело, — с некоторой неуверенностью возразила Джейн. — Я… что ж, я веду отцовский дом.

— Который из них?

Она опять хихикнула, возблагодарив свою счастливую звезду, что успела внимательно прочесть вырезки, которые дал ей Фрэнк Престон.

— Все три.

— Колин, чудовище, почему ты не подошел поздороваться?

Джейн обернулась и увидела около столика Клер Сондерс. Вблизи она оказалась даже еще красивее, чем можно было ожидать, и не только из-за холеного вида и изысканной одежды, но также благодаря искусно наложенной косметике, подчеркивавшей броскую красоту, и высокомерной манере держаться. Она явно была не чистокровной англичанкой: молочно-белая кожа, иссиня-черные волосы, надменный поворот головы со взмахом длинных, угольно-черных ресниц, сверкание карих глаз — все было свойственно скорее испанской аристократке, нежели скромной английской дворяночке.

Колин встал и представил девушек друг другу.

— Прости, что не подошел, Клер, но ты казалась страшно занятой.

— Для тебя, дорогой, я никогда не буду слишком занята, — ответила девушка.

Она говорила в той же манере и с той же интонацией, что и Колин, и Джейн на секунду показалось даже, будто она видит перед собой две разные половинки одного и того же существа.

— Вы впервые участвуете в круизе Динки?

Клер обращалась к ней.

— Да. А вы раньше уже бывали здесь?

— Сотни раз. Вообще-то, тут всегда довольно мило, но как раз этот круиз обещает быть смертельно скучным.

— Полагаю, к присутствующим это не относится, — спокойно заметил Колин.

— О, дорогой, не будь же таким обидчивым! Я просто хочу сказать, что большинство здесь выглядят такими тяжеловесными, малоподвижными…

Голос ее вдруг прервался, а взгляд замер на стеклянных дверях, ведущих на прогулочную палубу. Двери распахнулись, словно от удара ноги, и появился высокий, плечистый человек.

Даже на расстоянии невозможно было не ощутить его магнетическую силу, а от наружности у Джейн, хоть и не успевшей толком ничего разглядеть, осталось впечатление бронзовой кожи и таких же черных, как у Клер, волос.