Трое из блумсбери, не считая кота и кренделя - Наталья Поваляева

— Совершенно так же, мой принц, — констатировал Сэр Роберт.

— Ну что ж, приятно было побеседовать, — поклонился Кот Томас уже успевшему заскучать Первому Могильщику. — Но нам пора, дела, знаете ли. И Принц Датский под руку с Горацио торжественно удалились за барную стойку под бурные аплодисменты зала.

Постановка сцены на кладбище так понравилась зрителям, что, попив чаю со сливками и откачав обкурившегося до обморока сэра Гарри, компания повторила выход, причем на это раз Кот Томас вместо скатерти облачился в выходную пелерину жены хозяина «Рогов и бубенцов», сэр Гарри вместо дымовой завесы исполнял партию кладбищенского ветра, уныло завывая за коробкой, а на Кренделе красным карандашом нарисовали сочные губы.

Провал коммуникации

— Дорогой Томас, передайте, пожалуйста, эту сахарницу сэру Эндрю, — сказал сэр Роберт, протягивая Коту Томасу сахарницу.

Кот Томас передал сахарницу.

— Томас, не будете ли вы так любезны передать эту газету сэру Роберту? — Спросил сэр Гарри, протягивая Коту Томасу газету.

Кот Томас был любезен и передал газету.

— Дражайший Томас, верните, пожалуйста, сахарницу сэру Роберту, — попросил сэр Эндрю, протягивая Коту Томасу сахарницу.

Кот Томас вернул сахарницу.

— Уважаемый Томас, вы не могли бы спросить у сэра Роберта, который сейчас час? — адресовался к Коту Томасу сэр Эндрю.

Кот Томас спросил.

— Томас, душечка, передайте сэру Гарри его газету, — сказал сэр Роберт Коту Томасу и протянул газету.

Кот Томас передал газету.

— Милый Томас, вы не подвинете Кренделя немного влево, а то он мне загораживает обзор, — попросил сэр Эндрю.

Кот Томас подвинул Кренделя.

— Томас, будьте так добры, передайте хозяину, что сливки он подал нам явно вчерашние! — сказал сэр Гарри.

— Господа, передайте, пожалуйста, друг другу, что сезон бесплатных услуг связи закончился, — сказал Кот Томас и присосался к чашке со вчерашними сливками.

За столом воцарилось безмятежное молчание.

У моря

— Господа, — сказал сэр Роберт, игриво размахивая моноклем, — а почему бы нам не провести денек у моря? Моя тетушка Эмили…

— У моря? — перебил сэра Роберта встревоженный Кот Томас. — У моря?! Ну не знаю, не знаю… Кренделя в море одолевает морская болезнь; хотя вот парадокс: на суше сухопутная болезнь его совершенно не берет…

— Дорогой Томас, — снисходительно кивая парадной черной маской, сказал сэр Эндрю, — добираться к морю вовсе не обязательно морем. Поедем поездом!

— Да, да, поедемте, — с энтузиазмом подхватил сэр Генри, глубоко затягиваясь новой сигарой с ароматом спелого крыжовника. — Нам всем не помешает развеяться и глотнуть морского воздуха!

— Главное — не наглотаться морской воды, — буркнул Кот Томас, и голосом радиокомментатора сообщил:

— В последнее время количество несчастных случаев с участием купальщиков на курортах страны резко возросло!

— И охота вам каркать, дражайший Томас, — укоризненно сказал сэр Эндрю. — Лучше пойдите, помогите Кренделю собрать вещи.

И вот, после сравнительно благополучного путешествия по железной дороге (омрачающими деталями стали безудержная икота Кренделя, вызванная плохими воспоминаниями о предыдущей поездке в спальном вагоне, и потеря сэром Эндрю нового кружевного зонта, купленного специально для принятия солнечных ванн), закадычные друзья оказались на вожделенном морском побережье.

— Какая красота, не правда ли! — по очереди воскликнули сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри, устраиваясь поудобнее в шезлонгах на пляже. Кот Томас тем временем засунул Кренделя глубоко за пазуху, свил из банного полотенца подобие чалмы, водрузил это сооружение на голову и, схватив свой шезлонг, устремился прочь от закадычных друзей.

— Куда это вы, милый Томас? — удивленно закричали сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри.

— Господа, я хочу, чтобы все подумали, будто я — Принц-Инкогнито, отдыхающий в одиночестве, — пояснил Кот Томас. — В вашей же компании сойти за принца нет никаких шансов!

И будущий Принц-Инкогнито прибавил шагу, а закадычные друзья, нисколько не оскорбившись, приготовились наблюдать интересное представление.

Кот Томас уселся в шезлонг и стал пристально смотреть на море. Вскоре показались первые жертвы — две дамы, одна из которых несла кружевной зонт (сэр Эндрю грустно вздохнул), а вторая — лорнет (сэр Роберт одобрительно крякнул). Когда дамы поравнялись с шезлонгом Кота Томаса, новоявленный Принц-Инкогнито поприветствовал их: приложил ладонь сперва ко лбу, затем к груди, и отвесил глубокий поклон, при этом из-за пазухи, истошно икая, вывалился Крендель. Дама с зонтом нервно хихикнула, дама с лорнетом испуганно ойкнула, и обе поспешили прочь от странного субъекта в полотенце.

— Кажется, первый блин у нашего Принца получился несколько комом, — прокомментировал сэр Роберт, а сэр Эндрю и сэр Гарри довольно заулыбались.

Кот Томас, во избежание повторного казуса, засунул Кренделя подмышку и приготовился приветствовать следующую группу отдыхающих. Она состояла из отставного полковника, болонки на поводке и мальчика лет шести противной наружности.

Первой Принца-Инкогнито заметила болонка, о чем и сообщила своим хозяевам единственным доступным ей способом — заливистым лаем. Полковник осмотрел чалму и нахмурился, а мальчик, глядя прямо в глаза Принцу, высунул язык и покрутил пальцем у виска. Кот Томас, собравшийся было приветствовать троицу и уже приложивший ладонь ко лбу, завершать церемониал передумал и застыл с поднятой рукой, словно его внезапно осенила глубокая философская мысль. Крендель, стиснутый подмышкой, приглушенно икал.

— Лучше, чем в прошлый раз, но все равно не блестяще, — констатировали в стане наблюдателей.

Вдруг сэр Гарри изменился в лице.

— Господа, — волнуясь, сказал он, — кто это там приближается к нашему Томасу с левого фланга? Сэр Эндрю и сэр Роберт последовали взглядом за указующим перстом сэра Гарри и рассмотрели группу в сером, среди которой выделялась рослая фигура в чалме. Группа приближалась к шезлонгу Кота Томаса, но тот, войдя в роль Принца-Мыслителя, ничего не видел. Зато фигура в чалме и ее свита Принца-Инкогнито уже приметили и даже прибавили шагу.

— Друзья мои, — встревоженно заголосил сэр Эндрю, — по-моему, наш дорогой Томас в опасности! Нужно действовать!

Сэр Гарри свернул рупором свою газету и громко крикнул:

— Ваше высочество! Ваше высочество! А не пора ли вам принимать желудочные пилюли?! Они здесь как раз, у вашего придворного лекаря!

— Да-да, ваше высочество, — подхватил сэр Роберт, с моноклем в глазу очень похожий на придворного лекаря, — бегите скорее к нам, а то как бы чего не вышло с вашим желудком! И остальными частями организма тоже, — добавил сэр Роберт уже вполголоса.

Кот Томас узрел, наконец, приближающуюся к нему процессию и, оценив находчивость закадычных друзей, бросился к ним со всех ног, крепко прижав к груди Кренделя и позабыв про шезлонг. Фигура в чалме и ее свита потрясали кулаками и кричали что-то угрожающее вслед улепетывающему Принцу-Инкогнито.

— Ну как, дорогой Томас, понравилось ли вам в роли августейшей особы? — не без сарказма поинтересовался сэр Эндрю.

— Я отказываюсь от трона, — сообщил Кот Томас, и закадычные друзья отправились обедать в прибрежный ресторан «Собака и якорь».

Про то, как закадычные друзья сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем делились детскими воспоминаниями

— Куда это вы уставились, сэр Гарри, — недовольно пробурчал сэр Эндрю. — Мы уже пятнадцать минут обсуждаем прелести сегодняшней погоды, а вы до сих пор не присоединились к беседе!

— Я любуюсь вон тем мальчуганом, — с благостной улыбкой на устах ответил сэр Гарри, указывая сложенной газетой на соседний столик. — Очаровательный малыш, не правда ли?

Закадычные друзья посмотрели в направлении, намеченном сэром Гарри. Там прыщавое дитя лет шести непрерывно елозило на стуле и явно жаждало деятельности, причем подрывной. Улучив момент, когда его бабушка повернулась к приятельнице, чтобы поближе рассмотреть коробочку с порошком от грудной жабы, маленький паршивец всыпал в чай старушки не меньше унции соли и плюхнул хорошую порцию горчицы на тост с мармеладом. Заметив, что господа за соседним столиком наблюдают за его манипуляциями, «очаровательный малыш» показал им два кукиша и принялся усердно ковырять в носу.

— Согласитесь, господа, детство — это самая лучшая пора жизни! — восторженно молвил сэр Гарри, а за соседним столиком тем временем раздалось нечленораздельное кудахтанье (это бабушка, надкусив тост с горчицей, запила его глотком щедро посоленного чая), за которым последовали душераздирающие вопли (это бабушка под одобрительные комментарии приятельницы откручивала уши маленькому рецидивисту). Сэр Гарри, тем не менее, задушевным тоном продолжил: