Младший научный сотрудник - Сергей Тамбовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну чего, бой закончен? — спросил я даже не у него, а у секундантов.
— Закончен, — выдавил из себя Валерыч.
— Очень хорошо, никто значит и ничего не должен — я пошёл, — и я медленно вышел из этого укромного места, держа, впрочем, в поле зрения парней, мало ли что он там надумают… но нет, ничего они не надумали.
А по дороге к подъезду меня ждал небольшой сюрприз — с липы, которая росла примерно посередине нашего двора, спрыгнула Викуся со словами:
— Ну ты на все руки мастер, и в карты играешь, как профессионал, и боец восточных искусств — не ожидала. Моя помощь тебе не понадобилась?
— Тебе правда понравилось? — не нашел спросить ничего другого.
— Ваще класс — как это называется-то?
— Ушу, китайская борьба, — ответил я, — а кстати, что это ты там намекала на свои возможности? Как ты с этим Димоном связана?
— Учились когда-то в одном классе, и он за мной даже ухаживал… лет пять назад.
— Ясно, — ответил я, вздохнув, — зайдёшь может, чаем напою?
— Да поздно уже, — ответила она, — родители волноваться будут.
— Тогда я тебя провожу, а то мало ли что…
Советские компьютеры
Шутка такая была во времена второго пришествия КВН на голубые экраны — «советские микросхемы самые большие в мире», а к ней довесок «советские микросхемы снабжаются восемью ножками и двумя ручками, для переноски». Так к чему я это… советская компьютерная техника (в 82 году они еще назывались ЭВМ, модное слово «компьютер» утвердилось в перестройку) была очень большая… ну может не самая большая в мире, но где-то возле этого.
— Камак, ты вот чего, — сразу же объявил мне начальник Бессмертнов, когда я переступил порог антресолей, — есть такое мнение приставить тебя к обслуживанию двух СМ-4. Вон в этих экранных комнатах которые стоят.
— Да я не возражаю, — автоматически вылетело у меня, дополнил только это одним вопросиком, — а до меня их кто обслуживал, если не секрет?
— Не секрет, Антоша обслуживал, Артюхин, его стол рядом с твоим стоит.
— Аааа, — открыл я рот, чтобы задать следующий логичный вопрос, но начальник опередил меня:
— Его передвинули в соседнее направление, к гидрикам, так что СМки остались бесхозными.
— Так он должен сдать мне это хозяйство, если я всё правильно понимаю в бюрократии, — продолжил задавать вопросы я.
— Должен, значит сдаст, — отрезал Бессмертнов, — скоро появится, там и договоритесь.
А я тем делом навёл справки у Коли и Шурика — Артюхин этот оказался тоже не совсем простым сотрудником, для начала он числился действующим чемпионом области по шахматам. А для конца… для конца он только что женился на сотруднице параллельного отдела, коя так же, как и Аскольд, проходила по разряду мажоров… мажорок то есть, папа у неё ну очень большим человеком в обкоме был.
А тут и сам Антоша пожаловал — оказался он маленьким, щупленьким, с большой чёрной бородой и чрезвычайно язвительным. Поддевать и задевать окружающих это для него жизненным кредо, похоже, было.
— Здорово, Камак, — так начал он наше общение, из чего я понял, что моя кликуха уже широко расползлась по институту, — а ты модуль или сразу крейт Камак?
— Я блок питания, — угрюмо отговорился я, — если сдохну, вообще всё остановится.
На это он не нашёлся, что пошутить, сделал суровое лицо и предложил принимать у него хозяйство.
— Это вот, — похлопал он по чёрному боку здоровенный ящик, — электронная вычислительная машина серии СМ, расшифровывается, как Серия Малая, в отличие от ЕС, Единой Серии. В девичестве это был компьютер американской компании DEC, назывался он PDP, расшифровывается оно…
— Я знаю, — перебил я его, потому что он мне очень быстро надоел — бывают такие люди, с которыми и 5 минут общения это уже много, — Диджитал Эквипмент Корпорейшн и Программед Дэйта Процессор.
Он с некоторым уважением посмотрел на меня и продолжил:
— Состоит эта штука из нескольких стоек, куда задвигаются составные части — собственно процессор (он выдвинул одну из составляющих где-то в середине), вот это память, это дисковые накопители Изот, по 2, 5 мегабайта на диск (он показал здоровенный белый круг с ручкой вверху), там магнитофон, здесь ввод с перфоленты. Периферия — дисплей Видеотон, принтер Роботрон и графопостроитель без имени, мы его сами сделали. Связывается вся эта музыка с бункером через крейт имени тебя, Камаком зовут… — и он сделал пару гыгыков.
— Здоровое тут всё какое-то, — заметил я, предпочтя не заметить его острот, — поменьше-то у вас ничего нет?
— Есть, но для работы с бункером имеется распоряжение использовать только это дело, — ответил Антон, — связываются все составные части СМ-4 с помощью так называемой Общей Шины (Юнибас), — он откатил очередную составляющую часть и показал мне шлейфы в задней части устройства. Что ещё забыл… а, операционная система у неё РАФОС, вообще-то RT-11, но у нас её так русифицировали.
— Ломается часто? — уточнил я главный вопрос.
— Один-два раза в неделю, — лаконично отвечал Антон, — иногда чаще. Как чинить, интересно?
— Конечно, — ответил я, но сказать он больше ничего не успел, потому что сверху выкрикнули его имя.
— Меня зовут, кажется, — сказал он, — продолжим попозже, — и скрылся из глаз.
Опять Камчатка, 31 августа 83 года
— Переводи, — сказал мне лысый начальник, — КАЛ-007, КАЛ-007, ответьте Елизову.
Я послушно взял в руки микрофон и сказал туда:
— Кей-Эй-Эл-йонг-йонг-илгоб, дабьён Елизово, — и оглянулся назад… все молчали и напряжённо ждали какого-нибудь ответа.
Динамики на пульте затрещали и выдали такую длинную фразу:
— Йоги Кей-Эй-Эл-йонг-йонг-илгоб, нуга муднейта?
— Ну? — подтолкнул меня начальник, — чего он там?
— Он интересуется, кто задаёт вопрос, — ответил я.
— Скажи, что это служба управления полетами аэропорта Елизово, а он уже полчаса летит в воздушном пространстве СССР.
Я откашлялся и как мог, перевёл эту сложную конструкцию. В ответ динамик помолчал немного, а затем сообщил, что они летят согласно курса, заложенного в автопилот
