Жизненные откровения. Сборник рассказов - Георгий Скрипкин

– А теперь я бы хотела, чтобы каждый из вас рассказал немного о себе. Кто желает выступить первым? Наступила неловкая пауза, которую прервал зычный голос одного из собравшихся:

– А пусть по традиции первой выступит наш комсомольский секретарь Светочка Климова. Помнится, она очень любила открывать разные мероприятия.

– Правильно, пусть Светка и начнет, – хором поддержали собравшиеся.

– И никакая я вам не Светка, – нахмурившись, произнесла ухоженная и модно одетая женщина, – Светлана Акимовна собственной персоной, хозяйка швейной фирмы, на которой выпускаются такие известные бренды, как Ленский, Чучо и Пигмалион.

Сказав это, Светлана Акимовна взглядом победительницы обвела собравшихся и продолжила:

– Рекомендую одеваться в продукцию моей фирмы.

Не многие из собравшихся понимали значение слова «бренд», поэтому сидели, скромно потупив глаза. У одних на этих потупившихся глазах можно было прочитать определенную растерянность, у других же неопределенную зависть.

И только в глазах обладателя зычного голоса можно было заметить лукавую смешинку. Не пряча хитроватой улыбки, обладатель зычного голоса задал новый вопрос:

– А расскажи-ка Светлана, – на отчестве он поперхнулся, – Акимовна, как ты до жизни такой докатилась? Светлана Акимовна медленно повернула свою ухоженную головку в сторону задавшего вопрос и произнесла:

– А ты, Кирюша, так и не изменился. Был шутником и баламутом, так им и остался.

– И никакой я вам не Кирюша, – передразнил обладатель зычного голоса Светлану Акимовну, – Кирилл Григорьевич Басов собственной персоной, артист областного драматического театра. Заслуженный артист России, между прочим.

– Вот те на, – послышались возгласы удивления, – Кирюха и артист.

– А кому же, кроме Кирюхи, артистом быть, – вступила в разговор Ульяна Пичугина, – кто, кроме него больше всех гримасничал в школе.

– Не гримасничал, а лицедействовал, – поправил ее Кирилл Григорьевич.

– Ну, дайте же Светке, то есть Светлане Акимовне, закончить, – встрял в разговор Сергей Александрович Копытов.

Собравшиеся утихомирились и Светлана Акимовна продолжила:

– Да, вроде бы, и продолжать-то нечего.

– Как это нечего, – возмутился Вячеслав Михайлович, – а про детей кто будет рассказывать?

– Есть у меня сын, и живет он сейчас в Греции, – сверкнув взглядом победительницы, ответила Светлана Акимовна, – а еще есть внучка Анжелочка, которой пятнадцать лет.

– А что это твой сынок в Грецию-то укатил? – ехидно спросил Петр Сидорович.

– А то и укатил, что там ему комфортней и спокойней, – ответила Светлана Акимовна.

– А ты что же не едешь? – еще ехиднее спросил Петр Сидорович.

– А то и не еду, что мне и здесь хорошо, – ответила Светлана Акимовна, – это молодым легко с места сорваться.

– И то верно, – согласился с ней Валерий Никанорович, – моя дочь тоже в Америку укатила. Теперь в Майами практикует.

– Это как это практикует? – поинтересовался Сергей Александрович.

– Детским врачом работает, – уточнил Валерий Никанорович, – всем довольна, к родителям приезжает только раз в два года.

– Значит, по твоим стопам пошла, – не то спрашивая, не то утверждая, промычал Сергей Александрович.

В классе вновь возникла неловкая пауза, каждый из присутствующих задумался о чем-то о своем.

Первой эту паузу прервала Пичугина Ульяна Федоровна:

– Товарищ генерал, Евгений Максимович, расскажите немного о себе.

– Разве можно Вам отказать, Ульяна Федоровна, – игриво произнес Евгений Максимович и серьезней продолжил, – после школы я, вместе с Вовкой Киселевым, поступил в Вильнюсское военное училище. Служил в Средней Азии. Дослужившись до капитана, поступил в военную академию и опять вернулся на восток. Сейчас командую дивизией в Забайкальском военном округе. Два сына пошли по моим стопам, один служит в Ленинградском военном округе, другой в Московском. Вот такая вот биография.

– А жена Ваша с детьми или с Вами? – с надеждой спросила Ульяна Федоровна.

– Со мной, а как же иначе-то, – с улыбкой ответил Евгений Максимович, – она с самого училища со мной.

От такого ответа настроение у Ульяны Федоровны немного подпортилось, но она бодренько воскликнула:

– Значит, Вам очень повезло, Евгений Максимович.

– Не без этого, – подмигнув Ульяне Федоровне, произнес Евгений Максимович.

– А давайте-ка послушаем Таньку Суслову, – предложил Вячеслав Михайлович.

– А я теперь не Суслова, – покраснев, проинформировала Татьяна Васильевна, – я теперь Архипова Татьяна Васильевна, – имею свой стоматологический кабинет. Так что милости просим, обслужу по знакомству. Она мило улыбнулась и обвела веселым взглядом собравшихся.

– А по знакомству, значит бесплатно? – хитро прищурившись, спросил карагандинец Денис Тимофеевич Тимофеев.

– Бесплатно-не бесплатно, а с хорошей скидкой полечу, – улыбнувшись теперь только Денису Тимофеевичу, ответила Татьяна Васильевна.

– Да он ни за что не придет, – вклинилась в разговор Ульяна Федоровна, – разве можно забыть, как он уколов боялся.

– Ничего я не боялся, – покраснев, по-мальчишески выкрикнул Денис Тимофеевич.

– Да дайте же Таньке-то, то есть, Татьяне Васильевне, высказаться, – зычно выдал Кирилл Григорьевич.

Все вновь притихли, и Татьяна Васильевна продолжила:

– У меня есть дочь, и две внучки, а мужа похоронила три года тому назад.

Сказав это, она склонила свою седеющую голову и замолчала. Вновь наступила минутная пауза, которую долго никто не решался прервать. Первым ее все же прервал Петр Сидорович, которому уже давно не терпелось перебраться за праздничный стол:

– А давайте-ка продолжим наш обмен информацией за накрытым столом. Его тут же поддержала большая часть мужчин:

– Давайте, давайте.

– Наконец-то, Петька дело предлагает.

– За столом-то повеселей будет.

                                    IV

В снятом для такого случая кафе к обмену информацией, подслащенному тостами все уже было готово. Одноклассники шумно расселись за общий стол, и Евгений Максимович взял власть в свои руки:

– Ну что ж, самозванцев нам не надо, командиром буду я.

Глотающие слюни гости единодушно его поддержали:

– Давай, Евгешка, управляй бордельером.

– Начинайте уж, Евгений Максимович.

– Правильно ли я понял, что принято единогласно? – выпятив грудь, спросил Евгений Максимович.

– Правильно, – раздалось за столом, – да не тяни ты, ради бога.

– Тогда наливай, – скомандовал Евгений Максимович и цепкие мужские руки потянулись к бутылкам.

– А теперь я хочу сказать первый тост, – воскликнул Евгений Максимович, – давайте выпьем за нашу первую встречу. Надеюсь, что она будет не последней.

– За встречу, за встречу, – раздалось над столом, после чего послышались дружные бульканья и чавканья.

Дав собравшимся немного закусить, Евгений Максимович встал из-за стола и предоставил слово Киселеву Владимиру Ивановичу.

– А я хочу предложить тост за дружбу, – сказал он, – с некоторыми из вас я и раньше поддерживал дружеские отношения, но большую часть я увидел впервые после окончания школы. Так вот, за дружбу.

Собравшиеся дружно выпили и застучали вилками по тарелкам. Кто-то из них смачно подчавкивал. Закончив закусывать, Петр Сидорович предложил:

– А ты Володька рассказал бы что-нибудь о себе, а то только погоны и видим.

И Владимир Иванович рассказал, что сейчас является военным пенсионером, а до пенсии работал старшим преподавателем в Вильнюсском военном училище, которое когда-то вместе с Евгением заканчивал. Сына своего потерял десять лет тому назад, тот умер в самом расцвете сил от передозировки.

– Распад Советского Союза больно отразился на судьбах многих наших людей, – сказал он, – вот и я теперь живу в другом государстве без каких-либо прав.

И тут за столом поднялся шум. Подогретые спиртным одноклассники на перебой принялись ругать долбанную перестройку и ее авторов. Было видно, что тема эта близка каждому из присутствующих. И даже хозяйка швейной фабрики не преминула высказать на данную тему пару критических фраз, типа:

– Бюрократов да взяточников расплодилось столько, что не продохнуть.

Зычный голос артиста выделялся особенно:

– Театры разваливают, пошлятиной засорили весь репертуар, повылазили бездари, талантам проходу не дают.

И даже командные потуги генерала не мог охладить пыл собравшихся. Наконец он не выдержал и рявкнул:

– Отставить разговоры, господа-товарищи, имейте же совесть.

Совесть у собравшихся явно присутствовала, потому что полупъяный гвалт за столом резко закончился.

– Вот это дело, – удовлетворенно произнес генерал, – третий тост я предлагаю выпить молча за тех, кто в море. Иными словами за тех, кого с нами по той или иной причине нет. Присутствующие молча выпили, а вот закусить тихо не удалось. В нависшей над столом тишине были отчетливо слышны стук вилок и разнообразное чавканье.