Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты - Сергей Петров

Разумеется, обвинение несправедливо, однако никакие аргументы о наводнениях и чахлом неплодородном грунте не принимались. Не подействовало и письмо о том, что лишь для покрытия убытков ВЭО воспользовалось «расположением столичных жителей к проживанию в летнее время на Петровском острове» и лишь поэтому сдавало дачи внаём. Видимо, император к тому времени уже решил, что сдавать землю в аренду способен и его собственный Кабинет. Однако «дачное направление», заданное Вольным экономическим обществом, уже оставалось неизменным на протяжении всего XIX в.

Знаменитые арендаторы 1830-х гг

Остров сдал, остров принял…

В 1836 г. Петровский остров «как древнее достояние императорской фамилии» переходит под юрисдикцию императорского Кабинета. В этом смысле весьма интересны материалы дел по передаче Петровского дворца, островных строений и дач от Вольного экономического общества к Кабинету, ибо полная инвентаризация дает и полную картину того, что же представлял собой остров в первой половине XIX в., и кто здесь жил, и в каком состоянии находилась недвижимость.

Следует заметить, это редкая удача для исследователя, когда в одном документе содержатся исчерпывающие сведения о территории. Начальник хозяйственного отделения Кабинета его императорского величества статский советник Василий Николаевич Есипов, занимавшийся приёмом острова от Вольного экономического общества, позаботился, чтобы картина была исчерпывающей. В деле, хранящемся в Российском государственном историческом архиве (РГИА), собрана обширная переписка, подробное описание местности, характеристики жилых и нежилых строений. Помимо Есипова, приёмкой занимался архитектор Гольдберг и трое сопровождающих: унтер-офицер и двое рядовых.

После издания высочайшего повеления В.Н. Есипов направляет в сентябре 1836 г. председателю Вольного экономического общества графу Н.С. Мордвинову, а также арендаторам письма с просьбой допустить архитектора Гольдберга к «снятию на план дач», а также сообщить, кто, на какой срок и на каких условиях получил во временное владение участки. Просьба дополнялась желанием получить от арендаторов квитанции об оплате за арендуемую землю. Письма адресовались полковнику Корпуса горных инженеров П.Г. Соболевскому, тайному советнику П.В. Вронченко, генерал-адъютанту К.А. Шильдеру, генерал-лейтенанту Е.К. Карнееву и другим лицам, получившим земли от Вольного экономического общества в 1820–1830-е гг.

В ответных письмах владельцы участков не только подробно описали свою недвижимость, но и указали, во что им обошлось обустройство «болотистых низин». Так, генерал-адъютант К. Шильдер сообщал, что им по берегу Малой Невки для устроения набережной были вбиты два ряда свай, скрепленных скобами и обшитых досками. На обустройство 100 м набережной он потратил 2500 руб., да плюс к тому на поднятие берегов и засыпки низин вокруг дачи потребовалось завести 500 барок щебня и земли ценой 3000 руб. На набережной, как уже говорилось, находилась построенная Шильдером пристань для связи с центром города.

Сам участок Шильдера, полученный от Вольного экономического общества в 1832 г., располагался сразу за Петровской площадью, на берегу Малой Невки, и оказался одним из самых благоустроенных на острове. На берегу находилась большая дача с мезонином, срубленная из шестивершковых брёвен и насчитывавшая девять «чистых» комнат, людскую и кухню; чуть поодаль имелась другая дача, исполненная «во вкусе готическом», с оранжереями, а поблизости – две конюшни и два каретных сарая. По утверждению Шильдера, на постройку дач, оранжерей и сараев он израсходовал 21 500 руб., из которых 10 000 руб. пошло на большую дачу. При этом аренда земли для Шильдера составляла всего 250 руб. в год.

К.А. Шильдер

Статский советник В.Н. Есипов не удовлетворился лишь письмами от арендаторов, он проследил историю участков по документам Вольного экономического общества и по купчим, составленным до 1801 г. «Остров сдал, остров принял» – так и хочется поименовать это дело по приёмке Петровского острова Кабинетом его императорского величества.

Однако кем же являлись те первые арендаторы, разбивавшие сады на вчерашних болотах и устраивавшие пристани на низких песчаных берегах? Уже первое знакомство с их биографиями говорит о том, что это были весьма выдающиеся люди. Ни дачников, ни купцов такого калибра впоследствии Петровский остров уже не видел или почти не видел. Поэтому будет уместным познакомиться с ними поближе.

Подводная лодка Карла Шильдера

В сентябре 1840 г. от пристани близ дачи Карла Шильдера на Петровском острове (сейчас на этом месте территория института Лесосплава и Петровский бизнес-центр по адресу: Петровская коса, 1) отбуксировали на середину Малой Невки странный продолговатый металлический предмет, напоминающий капсулу, увенчанную двумя башенками. В фарватере речки, приблизительно на месте современного яхт-клуба, в капсулу погрузилось 8 человек, после чего она, пуская пузыри, стала медленно погружаться в воду. Когда капсула легла на песчаное дно, из воды торчали лишь верхушки башенок и оптический прибор, позволявший обозревать поверхность воды. Немногочисленные дачники да крестьяне с лукошками грибов с берегов Петровского и Крестовского островов с любопытством наблюдали, что же станет с экипажем капсулы. Капсула не подавала никаких признаков жизни, только время от времени на поверхности воды появлялись пузыри: это через выпускной патрубок выходил воздух.

Место, где когда-то находилась дача К.А. Шильдера

Через три часа металлический предмет всплыл. Восемь человек команды один за другим бодро выскочили через люк одной из башенок и на все вопросы, как, мол, и что, отвечали, что «стеснения воздуха не чувствовали». Так состоялось испытание первой в мире цельнометаллической подводной лодки Шильдера, намного опередившей своё время.

Начинал же свою военную карьеру Карл Андреевич Шильдер (1786–1854) отнюдь не на инженерном поприще. Боевое крещение получил в строю, в знаменитом Аустерлицком сражении 1805 г. И жизнь его сложилась ярко, под стать первому бою. В 1806 г. он получает чин подпоручика и начинает службу в инженерных войсках, где состоит до конца жизни. В 1811 г. Шильдер проводит работы по расширению крепости в Бобруйске, затем участвует в её обороне во время блокады польскими войсками. В дальнейшем служит в сапёрном батальоне, а с 1820 г. по приглашению великого князя Николая Павловича командует 2-м пионерным батальоном.

Подводная лодка К.А. Шильдера

Историки приводят интересный эпизод из жизни Карла Шильдера. В польском походе 1831 г., в боях при Остроленке, он получает ранение в ногу, но, невзирая на боль, опираясь на костыли, находится в гуще жесточайшей схватки.

Фортификация стала делом жизни Карла Шильдера, однако оригинальное инженерное мышление позволило ему добиться выдающихся результатов в, казалось бы, далёких от основной профессии областях. Так, использовав идею Павла Львовича Шиллинга, он применил способ электровоспламенения пороха для подрыва подводных мин. Минами дело не ограничивается, «подводные опыты» так увлекают Шильдера, что, заручившись поддержкой высшего военного начальства, в 1834 г. он строит на Александровском заводе (ныне – «Пролетарском») подводную лодку собственной конструкции.

Обшивка лодки состояла из котельного листового железа толщиной около 5 мм, над корпусом выступали две башни с иллюминаторами, между башнями располагался люк для погрузки крупногабаритного оборудования. Лодка приводилась в движение вручную гребками, силами четырёх матросов. Каждый из гребков состоял из двух складывающихся лопастей, вращаемых рукоятью (через зубчатое зацепление) изнутри лодки.

Создавая гребки, Шильдер подражал лапам водоплавающих птиц, а руль выполнил в форме рыбьего хвоста. В кормовой башне располагалась зрительная труба (перископ). Для замены воздуха предусматривался центробежный вентилятор, вращаемый вручную. К выхлопному патрубку вентилятора присоединялся воздухопровод, который выводился в атмосферу через крышку кормовой башни, в другой башне располагался трубопровод для поступления свежего воздуха. Лодка была снабжена минами и ракетами. Управление ими из-за неразвитости технических средств, разумеется, было примитивным, но идеологически предвосхитило развитие подводного флота на годы вперед.

Испытание у берегов Петровского острова, с которого мы начали рассказ, было одним из последних для «подводного проекта», а последнее состоялось в 1841 г. в Кронштадте, на глазах у авторитетной комиссии. Удачным его трудно назвать, ибо за 35 минут лодка прошла под водой всего 183 сажени (около 400 м). Ручную тягу тогда нечем было заменить, двигателей ещё не существовало, к тому же лодка плохо ориентировалась под водой и нуждалась в надводном корабле сопровождения.