Символы славянского язычества - Наталья Велецкая

Эти мотивы нашли в преданиях преломленное отражение. В галицком варианте фигурирует мотив о решении утопить стариков в связи с неурожаями, повторяющимися несколько лет подряд из-за засухи. В некоторых вариантах проявляется мотив голода как причины отправления на «тот свет»{83}. Все это — результат механического перенесения причинности и следствия в трактовке обычая, потерявшего социальный характер, утратившего первоначальный ритуальный смысл, иначе говоря, деградации ритуала и перерождения его. Как важнейший момент календарного цикла, определявший функциональную направленность ритуальных действ, воспринимался зимний солнцеворот, «Спиридон-солнцеворот» у русских, как преддверие Сочельника с его строгими ритуальными нормами. Определяются они в значительной мере представлениями об особенно тесной связи космических предков с их потомками на земле. Строго выдержанное, точное исполнение ритуальных норм представлялось залогом их благодетельного воздействия на протяжении года. Представлениями об особом внимании деифицированных, т. е. обожествленных предков к своим земным сородичам, их незримом соединении с ними объясняется строгая сосредоточенность сочельнического ритуала. Встречать его полагалось в абсолютной чистоте, духовной и физической. Непременно тщательнейшим образом вымытые дом, двор, хлев, все домашние и хозяйственные предметы; прежде всего чистота тела и костюма; строгие нормы сочельнического стола… Функциональная обращенность сочельнического ужина к культу предков установлена В. Я. Проппом и К. Сосенко{84}. Самое главное же — чистота мыслей и помыслов, обращенность их к высшим космическим силам.

Явственным проявлением функциональной направленности святочно-новогоднего цикла к космическим предкам представляется тот священный трепет, с каким ждали появления первой вечерней звезды, то обстоятельство, что именно с этого момента начинались ритуальные сочельнические действа.

В ритуальном хождении со звездой сыграли свою роль представления о связи космических предков со звездами, а также воздействие христианских мотивов.

Космическая направленность действа, идея извечного кругооборота перевоплощений, лежавшая в основе языческого миропонимания в целом и культа предков в частности, органически взаимосвязана с астральными представлениями, с идеей о непрекращающихся взаимосвязях миров, о вознесении духа умерших праведников на звезды и, наконец, с идеей вечного возвращения после смерти на землю в различных обликах. Представления эти претерпели в народной традиции заметную трансформацию и сохранились в деградировавших, смещенных и слившихся с христианскими воззрениями формах. И тем не менее рудиментарные и переосмысленные формы их, фигурирующие в качестве устно-поэтических формул, сопровождающих ритуалы, выражают направленность ритуального действа. Так, в заклинательных формулах, сопровождающих ритуальное оплакивание Калояна, отразилась идея перевоплощения, фигурирующая, однако, в синтезированном и смещенном виде:

Брат, брат Калоян,Мы тебя хоронимНе для того, чтобы ты гнил,А для того, чтобы ты зазеленел…{85}

Здесь проявляется характерный для поздней народной традиции синтез переосмысленных и трансформировавшихся представлений{86}: о благодетельном влиянии посланников в обожествленный космос, приобщающихся к сонму священных предков, о предках-покровителях, способствующих благоприятному распределению тепла и влаги, а также о непрекращающемся кругообороте от жизни к смерти и от смерти к жизни и о зависимости последующих перевоплощений от соблюдения нравственных устоев в земной жизни, главное же — об определяющей роли в вечном круговороте метаморфоз обожествленного космоса.

Функциональное назначение Германа — антропоморфной куклы как знака посланника в космический мир, которого она символически обозначает, явственно выражено в другом заклинательном сопровождении ритуальных действ:

Калоян, Ян,Иди на небо и попроси,Чтобы открыли ворота,Чтобы освободились дожди,Чтобы струились ручьиДни и ночи,Чтобы росли хлеба{87}.

Знаки направленности в космос на вечную жизнь несут символические элементы оформления фигуры Калояна: плот в виде креста, розетка в форме звезды и солнечного знака между головой и поперечной перекладиной креста (проточные, текучие воды в представлениях язычников были связаны с космосом).

Сроки и формы проявления рудиментов ритуала проводов легатов к праотцам связаны с астральными представлениями о воздействии небесных светил, Солнца и Луны прежде всего, а также и созвездий зодиакального пояса на течение земной жизни. Они во многом определялись древними астрономическими и медицинскими знаниями о связи ливней и засухи с положением Солнца и Луны, со сменой годовых сезонов и месяцев; о влиянии положения Солнца и Луны на земную природу, о связи стихийных бедствий с лунными и солнечными затмениями, о воздействии экстраординарных звездных явлений на водные и земные пространства, а также и о воздействии положения Луны и Солнца на физиологическое и душевное состояние человека, на рост, размножение и правильное развитие животных и растений.

Роли священных предков — «отцов», «дедов», «святых родителей» — придавалось особенно большое значение: они воспринимались как могущественные покровители, внемлющие насущным нуждам земных потомков и благодаря владению тайной общения с высшими космическими силами оказывающие непрекращающееся воздействие, благотворное или карающее, на обитателей Земли.

Отражение в фольклорной традиции языческих воззрений на потусторонний мир и культы, из которого они проистекают, неоднозначно, противоречиво и непоследовательно. И тем не менее в фольклоре проявляется сущность архаической образности, синтез языческих и христианских мотивов.

О соотношении фольклорной традиции и исторической реальности

При многообразии форм отображения отдаленного прошлого, переосмысления и претворения сюжетов и образов на протяжении истории традиции выяснение корней архаических явлений нередко ближе к гипотетическим положениям, нежели к бесспорным заключениям. И чем далее в глубь истории уходят корни рассматриваемых явлений, тем ближе высказанные мнения к одной из возможных интерпретаций, чем к бесспорным и окончательным выводам.

Изучение форм культа предков, сыгравших существенную роль в формировании славяно-балканских традиций, в значительной мере сводится к реконструктивным изысканиям, как, впрочем, и исследование проявлений языческого миропонимания и сложившихся на его почве ритуальных явлений.

Одно из характерных свойств фольклорной традиции заключается в том, что явления, на первый взгляд незначительные, не заслуживающие, казалось бы, серьезного внимания, при сравнительно-историческом анализе оказываются весьма существенными в истории жанра. Они позволяют раскрыть генетическую основу и первоначальную функциональную направленность явлений, сыгравших значительную роль в структуре социального уклада и в формировании фольклорной традиции.

Незначительный на первый взгляд эпизод — предания об обреченных обычным правом на смерть стариках и спасении мудрым старцем сообщества при надвигающейся катастрофе — оказывается отзвуком явления, определившего в значительной мере структуру обрядового цикла и отложившего глубокий след в устно-поэтической и музыкально-хореографической традиции.

В силу глубочайшей древности ритуала, длительной трансформации его на протяжении истории в славянобалканской традиции, как и в традиции других народов Евразии, отражение получили преимущественно рудиментарные формы, пережитки переосмысленного и деградировавшего языческого ритуала и фольклорного сюжета, его отображающего.

В устной славянской прозе структура сюжета о прекращении преждевременного пресечения жизни в старости{88} имеет две основные разновидности: а) сказочная обработка с тенденцией к притче; б) краткая редакция сюжетной схемы предания, почти утратившая художественную разработку образов и ситуаций. Положение это в целом находится в соответствии с фольклорной традицией других народов Европы, Кавказа, Средней Азии{89}. Аналогичность общей картины проявляется и в том, что самые поздние записи предания имеют наиболее схематическую форму, в виде краткой сюжетной схемы по преимуществу{90}.

Славяно-балканская фольклорная традиция донесла всего лишь несколько вариантов этого предания из местностей, отличавшихся устойчивой сохранностью архаики в народной культуре. Это обстоятельство также свидетельствует о его древних корнях. Более целостными по сюжету и по разработке образов, по художественной выразительности содержания предстают украинские тексты. При этом для самого раннего из известных нам по времени фиксации — галицкого варианта{91} — характерны и наибольшая сохранность, и полнота текста, невзирая на явственные следы сказочной обработки. Стержень сюжета славянских преданий, в сущности, аналогичен. Построение сюжетной схемы направлено на показ обстоятельств, приводящих к пресечению обычая. Такая направленность изложения закономерна, она служит одним из показателей праславянского характера ритуала, того, что у славян существовали лишь пережиточные его формы. Восприятие обычая как отдаленнейшего прошлого четко выражено в славянских преданиях. Отчетливее всего проявляется оно в черниговском варианте: «За давньой давнины стариков недобри диты вывозили на лубку у провалля»{92}.