Магическое растениеводство средней полосы. Том 1 (СИ) - Шеверина Юлия

— По работе, — тихонько ответил Феликс, будить кошку не хотелось, — на недельку и потом обратно.

Водитель кивнул.

— Да уж, — крякнул он, — моя бы тоже извелась, если б я на новогодние каникулы на все умотал! Хотя, — добавил он мечтательно, — было бы неплохо рвануть без нее в командировку! Бабы, они такие, им бы только поорать.

— Это да, — вздохнул Феликс, тоже бывший не прочь рвануть в одиночную командировку, и добавил шепотом, — мне, вот, не повезло.

Судя по тому, что бока Катерины не дрогнули, она продолжала спать.

Феликсу стало её жалко: еще с утра собиралась лететь с мужем на похороны родственника. Судя по всему, не ближнего. Но все равно — похороны. Мероприятие суетное и не веселое. А тут раз — превратили в кошку, дали в напарники... человека!

Феликс работал в Министерстве с конца лета и уже знал, насколько он для колдунов бесполезен: магии в нем не было ни капельки, ни песчинки, «ни единой искорки» — с сожалением говорила Зинаида.

Колдовскую печать ему ставила начальница, рабочие артефакты активировала тоже она, либо другие маги.

Как-то в библиотеке Министерства у него перед носом, сама собой, захлопнулась зачарованная дверь; пришлось ждать четыре часа, пока в читальный зал не заглянула ведьмочка из финансового — поменять прочитанный любовный романчик на свеженькую историю из серии «Замечательные Магтективы». Она его, конечно, выпустила. Но авторитета новому сотруднику этот случай не прибавил.

Не удивительно, что Катерина была на взводе. Ей бы поспать, поесть, поточить коготки. Или как там кошки снимают стресс?

Погруженный в эти пространные размышления он отвечал таксисту невпопад. Тот скоро потерял к пассажиру всякий интерес и включил музыку.

По пустой трассе мелькнули поля, лишенные снега, чёрные на фоне мутного январского неба деревья, пошли дома: старые немецкие — на окраинах и девятиэтажные панельные, трех и пятиэтажные хрущевки ближе к центру.

Древний город, разросшийся вокруг массивного замка на горе в излучине неширокой, но вполне судоходной и полноводной речки Преголи, питаемой множеством речушек и ручейков, город отстроенный добротно и основательно, масштабно и с размахом, так давно, что историки, для простоты, везде пишут, что ему, дескать, лет с восемьсот; этот город Феликс не увидел.

Его встретил совершенно обыкновенный провинциальный городок — в меру зеленый, в меру серый, в меру тленный. Возможно, чуть более чистенький и светлый, чуть более радостный, после мрачных московских улиц под затянутых смогом небом.

Феликс, забывший, казалось, за пару холодных месяцев, как выглядит свежая трава и доброе, хоть и бледное, солнышко, смотрел на трижды сменившуююся за окном погоду с некоторым облегчением и смутным ощущением радости - свет и цвет в этом городе был гораздо приятнее, чем в столице.

— Приехали, — сказал водитель, въезжая на парковку, — гостиница Калининград.

Пассажир перевел обещанную сумму переводом — наличных у него с собой не оказалось.

— Интересная модель, — отметил он оригинальный дизайн телефона, — никогда такого не видел.

Пассажир буркнул что-то про эксклюзивную модель и поспешил убраться.

Таксист остался на парковке — до следующего московского рейса времени было предостаточно, можно и подождать хлебного клиента.

Тот вышел, отошел от машины метров на двадцать, открыл переноску. На гранитный бортик выпрыгнула беленькая пушистая кошечка, взлохмаченная и недовольная.

Другая бы дала деру, но эта села, осмотрелась, приподняла угрожающе верхнюю губу и задергала кончиком хвостика.

Парень склонился перед кошкой, почти прижимая свое лицо к её недовольной мордочке. Казалось, вот-вот набросится, ударит по лицу. Белые кошки — самые бешеные! Как что взбредет в голову — дадут фору всем этим породистым мейнкунам, даром что они здоровущие, как собаки.

Кошка прижала уши к голове, отчего стала похожа на маленькую змеюку. Повернула в сторону таксиста голову. Только сейчас он увидел, что кошечка очень, очень красивая: беленькая, ушли большие, розоватые, носик трогательно розовый, а глаза — зеленющие, яркие. Будто светятся изнутри, как два цветных фонарика.

Кошка сверкнула глазами в сторону таксиста. Того пробрало, как от сквознячка. Показалось, будто она смотрит прямо ему в глаза. И не случайно — специально!

Вслед за кошкой, повернул голову парень. Медленно, не спеша.

Он смотрел нахмурившись.

Вскинул брови. Таксист понял, что его заметили. Отчего-то стало совсем неуютно. Он сделал вид, что копается в телефоне, и через минуту уже отъехал от странной парочки. Ну их, этих кошатников. Из «Калиниграда» парня попрут, конечно. Но ничего, тут уж пусть сам разберется. С женой-мегерой разобрался, и с жильем разберется.

А он, пожалуй, поедет в аэропорт, подождет следующий столичный рейс. На них одних тут заработать и можно! Такси по городу — сущие копейки!

Глава 5. Мужская посадка на метле

Феликс рассчитался с водителем и выбрался из такси. По названному Катериной Ивановной адресу находилось многоэтажное здание советской постройки, типовая городская гостиница, какую можно встретить в любом областном городе.

На крыльце щебетала небольшая стайка туристов, в ресторанчике на первом этаже горели уютные настольные лампы, за столиками сидели гости с довольными и сытыми лицами.

Перед гостиницей был устроен небольшой зеленый островок, засаженный аккуратно подстриженными туями и можжевельниками.

Феликс, поднаторевший последние месяцы в растениях, хотел рассмотреть их поближе, но из переноски на него заворчала госпожа агент.

Он правильно оценил ситуацию и тут же поставил её на гранитный бортик, под пушистую маленькую елочку.

«Горная сосна» — определил стажер, все же отвлекшись.

Катерина Ивановна вылезла из переноски, чуть пошатнулась, повела раскрасневшимися ушами и фыркнула.

— Балбес, чего уставился?

Феликс, наклонившийся к самой кошачьей морде, отпрянул.

— Что, простите?

— Да не ты, — кошка посмотрела вбок, — он.

Феликс никого особо не увидел. У тротуара были припаркованы несколько автомобилей, здоровенный туристический с табличкой «ЗАКАЗНОЙ» и машина привезшего их таксиста.

Таксист мельком глянул на него и уткнулся в телефон. Потыкал чего-то отъехал, очевидно, по новому заказу.

Кошка еще пару раз дернула кончиком хвостика, сверкнула своими зелеными глазищами и помотала головой, будто выискивая, к чему еще придраться.

Но то ли придраться оказалось не к чему, то ли настроение у нее сменилось с задиристого на меланхоличное, но кошка замолчала.

Она смотрела в глаза склонившегося над ней Феликса. Он специально придвинулся поближе, чтобы Катерина не кричала на людной улице и он мог услышать её тихие (он очень на этой надеялся) слова.

Феликс, разглядывая её при дневном свете, впервые отметил необыкновенное свойство катерининых глаз. В здании аэропорта, в туалете, в самолете ему казалось совершенно логичным, что её глазищи так сверкают. Ничего необычного — глаза у кошек отражают свет и при недостатке освещения выглядят фонарями. Но при свете солнца глаза кошек обыкновенные, тусклые.

Опушенный белой шерсткой изумрудные глаза Катерины Ивановны отражали и солнечный свет, как самые настоящие изумруды, сверкали на солнце, да и еще, судя по яркости, подсвечивались изнутри.

«Да, с маскировкой могут быть проблемы, — подумал он и сказал,

— Что дальше?

Катерина Ивановна моргнула своими изумрудами, подалась вперед, почти уткнувшись своим влажным розовым носиком ему в лицо.

— Тебе, — шепнула она и дальше показала, что к чему придраться, она всегда найдет, — хорошо бы почистить зубы. Но это потом. Сейчас мы пойдем на дело.

Феликс чуть отодвинулся от замаскированного агента и уточнил:

— Начнем расследование?

Поучаствовать в распутывании загадочного преступления, еще и в таких интересных обстоятельствах, ему, как журналисту, было интересно невероятно. Большая удача!