Япония в III-VII вв. Этнос, общество, культура и окружающий мир - Михаил Воробьёв

После падения Западной Хан и в период узурпации Ван Мана (9—23 гг.) в Лолане, до этого сравнительно процветающем, дела пошли хуже. Поселенцы оказались отрезанными от метрополии народностями ухуань и сяньби, а южнокорейские племена хан усилили свои набеги на территорию префектуры, захватывая в плен китайских поселенцев.

Неуверенность в завтрашнем дне порождала в Лолане авантюристические настроения. Так, в 25 г. некий Ван Дяо убил губернатора Лолана, назначенного центральным правительством, и провозгласил себя диктатором. Лишь в 30 г., когда новая династия — Восточная Хань — справилась с самыми неотложными делами в метрополии, она смогла послать сюда военный отряд, и Ван Дяо» погиб от рук собственных приспешников. При Ван Дяо племена Северо-Восточной и Восточной Кореи — окчо и е — вышли из-под контроля администрации Лолана, и новая династия вынуждена была признать их вождей «заграничными вассалами», предложив; им получать инвеституру на правление в Лолане.

Мелкие образования постоянно враждовали друг с другом, и это облегчило их поглощение владением Когурё, которое еще в 12 г. н. э. восстало против власти Ван Мана и самоопределилось на территории в верхнем и среднем течении Амноккан и его притоках.

Префектура Сюаньту, с ним соседствовавшая, немало терпела от набегов Когурё, и в 106 г. ее ставку перенесли к Ляодуну.

Китайские владения в Корее при Восточной Хань сократились до сравнительно небольшой территории, прижатой к провинции Ляодун, но в целом положение в Лолане несколько стабилизировалось. В 132 г. Лолан сумел даже отобрать у Когурё утраченные ранее районы префектуры Сюаньту, но неуклонное ослабление центральной власти в Северном Китае во второй половине II в. снова привело китайские колонии на полуострове к изоляции. В 189–190 гг. военачальник Дун Чжо захватил контроль над Лояном — столицей Восточной Хань. По всему Китаю против него восстали полководцы. Дун Чжо решил закрепить за собой окраины и послал в них своих людей. Таким путем власть в Ляодуне перешла в руки Гун Суньду — сына мелкого чиновника из Сюаньту (190–204). В смутные годы он не только распространил свою, власть на обе указанные административные единицы, превратив их в свои вотчины, заставил Когурё и Пуё (кит. Фуюй) признать свой авторитет, но даже послал флот на Шаньдун.

Его сын и наследник Гун Сунькан (205–220) послал в Лолан войска, поскольку местная администрация оказалась не в силах отразить вылазки южноханских племен и китайские поселенцы разбегались, боясь попасть в плен. Войска Гун Сунькана, по-видимому, имели какой-то успех, потому что в междуречье Тэдонган- Имджинган была создана префектура Дайфан с центром где-то около современного Сеула.

Смерть Гун Сунькана совпала с образованием династии Вэй, созданной в Северном Китае полководцем Цао Пи (220–265), но еще в 207 г. Цао Цао — отец основателя династии Вэй — добился от Гун Сунькана признания своего вассального положения. Поэтому на вакантный пост губернатора Лолана назначили Гун Сунь- гуна — брата Гун Сунькана, которого в 228 г., однако, сверг подросший Гун Суньюань — сын Гун Сунькана.

К этому времени фамилия Гунов потеряла влияние на когурёские дела, а сам Гун Суньюань затеял неосторожную интригу. Он заключил с царством У союз против Вэй, но Вэй сначала подорвала этот союз, а потом, в 237 г., послала войска в Маньчжурию л Корею, чтобы распространить свой контроль на вотчину Гунов. В 238 г. ставка Гун Суньюаня в Ляодуне была взята, сам он убит, а его силы рассеяны. Особый десант высадился в Лолане и Дайфане и овладел положением. В отношении местных племен хан династия Вэй повела двойственную политику: с одной стороны, она жаловала вождям почетные титулы и подарки, а с другой — предприняла такой административный нажим, который из-за «несходства в толковании» (по выражению китайской летописи) повел к восстаниям. Очевидно, племена хан уже не желали мириться с гнетом, они убили губернатора Дайфана, но восстание было подавлено.

Период с 238 по 245 г. прошел под знаком возрождения китайского авторитета в Маньчжурии и Корее. Однако в отличие отханьского проникновения оно происходило в условиях консолидации местных племен, нашедшей свое наиболее яркое выражение в образовании Когурё — первого бесспорного государства на полуострове.

Согласно китайским летописям, когурёсцы (кит. гаогюйли) на рубеже новой эры переселились на среднее течение р. Ялу с верховьев Сунгари из владений племени пуё. В начале нашей эры когурёсцы были включены в одноименный уезд преф. Сюаньту, а их вождь получил титул китайского владетеля — хоу1. В 12 г. н. э. им было велено выступить в поход против сюнну, и тогда когурёсцы восстали и убили китайского губернатора. Самое примечательное то, что китайцы, по-видимому, не смогли справиться с восставшими. Во всяком случае, когда в 33 г. когурёсцы впервые отправили посольство к Восточной Хань, их правитель косил титут вана (короля).

Похоже, впрочем, что этот правитель выполнял функции вождя союза пяти племен, боровшихся между собой за лидерство внутри союза. Родовая знать пользовалась большим влиянием в раннем Когурё. По «Вэй чжи», в середине III в. знатные, или тэга (кит. дацзя), «не обрабатывают землю, тех же, что садятся есть, свыше 10 000 ртов. Низшие семьи издалека приносят рис и прочее зерно, рыбу, соль и подносят их» [Кюнер, 1961, с. 232]. Поскольку территория когурёсцев отличалась гористостью и мало подходила для земледелия, а рыболовство не могло обеспечить всех нужд, они рано стали совершать набеги на соседние земли. Не ограничиваясь эпизодическими набегами на е и пуё, когурёсцы к середине I в. распространили свой контроль на земледельческие поселки окчо, живших к югу от р. Тумынь, вытеснив оттуда китайцев. В середине III в. они все еще взимали с окчо дань тканями, рыбой, солью и рабами.

В конце I в. когурёсцы перешли к набегам на земли китайской префектуры Сюаньту. Китайский ответный рейд в 121 г. не имел успеха. Напротив, когурёсцы вторглись в Ляодун, войдя в соглашение с народностью сяньби. Они захватили столицу префектуры Сюаньту, однако были остановлены с помощью войск Пуё. Впрочем, обе стороны не имели сил продолжать войну. И Восточная Хань и Когурё раздирались внутренними противоречиями, но лучше налаженная государственная машина ханьского Китая, несмотря ни на что, продолжала действовать. Король Когурё заключил мир с Китаем и возвратил пленных. Китайцы постепенно вернули часть Сюаньту, в 169 г. отбили набег когурёсцев на эту префектуру, в конце II в. когурёсцы признали себя вассалами Гун Суньду и даже послали ему на помощь войска.

Внутренние неурядицы в самом начале III в. переросли в Когурё в открытую войну за пост короля, причем за каждого из претендентов стояли разные племена союза. Воспользовавшись этим, Гун Сунькан вторгся и опустошил Когурё. Но хотя когурёский король и вынужден был в 209 г. перенести столицу в Хвандо на р. Ялу, племенной союз не распался; сохранилось и когурёское влияние на окчо, е, мэк. Поэтому поражение не лишило когурёсцев активности. В 233 г. они совершили рейд в Ляодун, где укрылись побежденные в междоусобице когурёские роды, в 235 г. вошли в кратковременный союз с южнокитайской династией У, а в 238 г. уже выступили на стороне вэйских войск, действовавших против сторонников У в Ляодуне. Но дальнейшие набеги Когурё на западные земли вызвали в 244–245 гг. опустошительное китайско- сяньбийское вторжение. На этот раз китайцам удалось, покорив окчо и других данников Когурё, ослабить когурёсцев экономически и вывести их из игры на полстолетия (246 г.).

После участия в войне против Когурё на стороне Китая в 244–245 гг. сяньбийцам было разрешено поселиться в северных пределах Ляодуна, но последующее движение сяньбийцев на запад, совпавшее с ослаблением китайской династии Цзинь, прервало связи между Китаем и Кореей и отдало Ляодун в руки сяньбийцев, которые создали на этих пространствах царство Янь — по имени древнего китайского княжества.

Активизировали свою деятельность и южнокорейские племена. В 246 г. племена махан напали на одну из крепостей Дайфана, но вэйские войска нанесли им поражение. Китайская летописная традиция именно к этому году относит образование государства Пэкче (при короле Кои), В III–IV вв. в юго-восточной части полуострова сложились племенные союзы пёнхан, кая (кара). Столица Силлы — Кымсон — подвергалась нападению соперничающего образования Исого.

Для Кореи IV век приобрел то же значение, что для Запада V столетие; это был период перехода от древности к средневековью. Для Корейского полуострова он ознаменовался сменой сил, действующих на его арене. Вместо китайских префектур и противостоящих ему местных племенных объединений на нее вступили три аборигенных государства, сяньбийское государство Янь и японское Ямато.