Сказки Безумного Леса - Всеволод Липатов

Все сразу стали вспоминать вчерашнего сказителя. Он был высоким худым мужчиной, неопределенного возраста. Длинные седые волосы были перехвачены черной лентой. Из-под густых седых бровей внимательно смотрели черные, глубоко посаженые газа. Когда он пел, то прикрывал веки, и поэтому его лицо приобретало возвышенно-отрешенное выражение.

В наступившей, в который раз за вечер, тишине, казалось, послышался его голос – глубокий, напевный бас. Собравшиеся как-то дружно посмотрели на лавку у стены, на которой тот просидел весь вечер. Наступила тяжелая, гнетущая тишина. Даже наверху уже никто не пел и огонь в камельке притих.

– Вы кого опять увидели, – раздался спокойный голос. – Опять скажете, что я вам чего-то в вино подсыпал.

В комнату вошел хозяин кабачка и насмешливо посмотрел на гостей. Все нервно выдохнули и неуверенно заговорили-зашумели – неприятное видение исчезло. Компания дружно потянулась к забытым кружкам, даже Жук выпустил впечатляющий клуб дыма и заметил:

– Ты, как всегда вовремя.

– Так, что случилось. Чего-то вы все такие хмурные, весь вечер. Я там наверху сижу, а вас не слышно. Я уж думал, вы все разошлись по домам.

– Да вот пытаемся вспомнить, откуда приперся вчерашний певун.

– Как откуда, – удивился хозяин. – Вы сами же сами вчера мне все уши прожужжали, что не худо бы было послушать чего-нибудь новенького. А то, мол, живем в глуши, от жизни отстали. А у меня как раз остановился странствующий проповедник Бормотухового учения. Вот я вам его вниз и спустил.

Все смущенно переглянулись, а Коник потряс гривой и громко заявил, подтвердив мнение собравшихся:

– Ничего не помню. Признавайся хозяин, опять вчера что-то подсыпал.

– Да вы так пьете, что вам хоть чего сыпь, все едино выпьете, и еще мало будет. Вы ж как бочки ненасытные и дырявые, – возмущенно заявил хозяин.

– Да ты уважаемый не обижайся, – проговорил Жук, – мы пытались вспомнить, кто его вчера к нам привел. А, кстати, где он сейчас?

– Да кто их знает этих артистов, рано утречком встал и ушел себе. Ему то что, свободный человек.

Неприкрытая зависть зазвучала в его голосе.

Иван вскользь заметил:

– Ты бы Жук, у своих охранников узнал бы, откуда это сказитель пришел, и когда ушел.

Неугомонный Коник тут же встрял:

– Во-во, а то шляются всякие разные по нашему Лесу, а потом хомуты пропадают. Ты уж Жук, там хорошенько всех расспроси, да накажи, кто его пропустил в наш славный город.

– А за что наказывать-то? Документы у него видимо были в порядке, иначе я бы сразу узнал, что какой-то беспачпортный тут заявился. У меня хоть охрана и ленивая, но все же свою службу туго знает.

– А, может, он твоим ребяткам взятку дал? Откуда ты знаешь, что у тебя все такие честные.

– Ладно, все узнаю.

С этими словами Жук встал из-за стола и пошел к двери. Уже взявшись за ручку, он неожиданно обернулся, внимательно обвел всех взглядом и угрюмо сказал:

– Завтра собираемся здесь же. Надеюсь за ночь ничего не случиться.

Вскоре, вся компания разошлась по домам. Настроение у всех было тревожное. Каждый предчувствовал наступление каких-то перемен. И почему-то росла уверенность, что они будут не в лучшую сторону.

Иван задумчиво шел к дому, даже его верный товарищ помалкивал, погруженный в свои размышления. Из-за этого они чуть не прошли мимо заветной калиточки. Тут Иван очнулся, встрепенулся, негромко пожелал Конику спокойной ночи и зашел в дом. Он знал, что таиться бесполезно, Елена все равно знает, когда он вернулся. Прилег в горнице на широкую лавку и уставился в потолок. Он не знал, что делать дальше. Какие-то смутные мысли тревожили его, видения мелькали перед ним. Но успокоительный сон разом выгнал все ненужное, и Иван заснул.

Рано утром он уже был во дворце. Там стоял шум. Между собой скандалили Главный Дровишный и Великий Хранитель Ключей, а в просторечии Ключник. С некоторой опаской он прислушался к их лаю. И тут же с тревогой понял, что речь идет о царских запасах дров. Ответчик за дрова обвинял хранителя ключей, что тот разбазаривал царское добро, втихаря продавая дрова. А ведь они находятся на его подотчете. И даже более того, самой бородой перед самим царем-батюшкой. Борода у него действительно была уникальной, черная как вороново крыло, густая и длинная по пояс. Многие мужики отчаянно завидовали ему, и даже пытались подпоить его, чтобы лишить такого мужского украшения. Но Дровишный был всегда начеку, и, выпив все, что наливали доброхоты, тихо мирно отчаливал домой, посмеиваясь над ними. Но те все же не теряли надежды, поэтому ему всегда приходилось быть начеку.

Ключник в свою очередь орал, что он отвечает только за ключи. И почему у того пропадают дрова, он не знает, и знать не хочет. А вот царю он все доложит как есть. Дровишный сам должен смотреть за своим хозяйством, а не трясти тут своей бороденкой. Это он сказал абсолютно зря, и поняв свою ошибку попытался как-то перевести разговор в другое русло. Ему повезло, он увидел Ивана.

– Добрый день, Иван. По какой надобности к нам пожаловал? Или так просто, проведать своих старых друзей.

Иван про себя перекрестился, подумав: «лучше с лесной нечистью гавкаться, чем с такими друзьями пиво пить». Но ничего, конечно, не сказал. Улыбнувшись как можно радушнее, он попросил отвлечься его от важной беседы, чему тот был несказанно рад. Дровишный негодующе тряс бородищей, сжимал кулаки, но ничего поделать не мог. Хотя Иван и не служил при дворе, но весьма часто выполнял для царя различные поручения. Как его называли придворные недоброжелатели: «конфиденциальный порученец».

– Тут такое дело, мне надо попасть в хранилище. Ну, это туда где всякий мусор свален.

– Зачем тебе это, – несказанно удивился хранитель ключей. – Пойдем лучше в винный погребок. Я тебе открою по старой дружбе. Посидим тихонько, за жизнь поболтаем. А там же одна рухлядь, да пыль. Все никак руки не доходят выгрести весь этот мусор. Да и царь сильно возражает, говорит, что там какая-то мудрость храниться.

– Ничего важного. Так, просто захотелось кое-что посмотреть. Может, Елене что-нибудь на подарок высмотрю. Она у меня любит всякие разные интересные штуки.

– Понимаю. Надо будет учесть на будущее. – Ключник, ухватив Ивана за локоть, незаметно, но целеустремленно удалялся по коридорам от Дровишного. Но он рано радовался, тот крался сзади, дожидаясь, когда Иван уйдет, и бросал на Ивана такие свирепые взгляды, что тот и рад бы поскорее получить заветный ключик, но Хранитель не отпускал его, развлекая разговорами.

Зайдя в какую-то комнатенку, Ключник откинул полу своего кафтана. Под ним, на широком кожаном, вытертом до блеска ремне висело множество ключей, самых разных форм и размеров. Некоторые достигали в длину нескольких ладоней взрослого мужчины, другие были не больше ногтя младенца. Шутники утверждали, что с этим ремнем он не расстается даже во время выполнения супружеского долга. И именно за это его жена ходит все время недовольной, и какой-то скособоченной. Но Иван не верил этим слухам, он точно знал, что жена Ключника, когда была девкой на выданье, неудачно упала с лестницы и что-то сломала. С тех пор она и хромает. А характер у нее и в детстве был очень скверным, потому-то женихов и не было. Хотя папаша обещал хорошее приданое.

Ключарь вздохнул, словно бы размышляя о чем-то неприятном, но все-таки достал огромную связку, висевшую отдельно и нашел нужный ключ. Он был с очень хитрой бородкой, потемневший от времени и тяжелый. Иван вспомнил, как Хранитель жаловался, что нынешние замки можно простой проволочкой открыть, а вот старые, до сих пор верно служат.

– Веришь мне, Иван, – он показал какой-то очень старый ключ, – если он сломается, или не дай Лес – потеряется, то замок открыть будет уже невозможно, проще сломать. И то, только с большим трудом. Сейчас даже такого железа нет. Вот же были мастера, а теперь что, только одно пьяное безобразие. А сколько гонору, ты не поверишь.

Он торжественно вручил ключ Ивану:

– Вечером отдашь. И кстати, если, что интересненькое найдешь, то может, и про меня не забудешь. Тоже надо бы чем-нибудь женушку удивить. А то совсем запилила, ничего ее уже не радует. Ну, в общем, сам посмотри, я твоему вкусу полностью доверяю.

– А ты сам зайди и выбери.

– Нельзя. Я же поставлен охранять, а не разбазаривать, как этот бородатенький. – Он осторожно выглянул в коридор и с облегчением потрусил вдоль стены, постоянно озираясь.

Иван взвесил на руке знакомый ключ, в очередной раз подивившись его необыкновенной легкости, несмотря на тяжеловесный вид и пошел своей дорогой. Уже выходя во двор, он вдруг услышал яростный вопль Дровишного, тому не терпелось довести свою беседу до конца.

Иван даже подумал:

– Ну, все, вот и еще одна вакансия освободилась. А вот с дровами надо будет поосторожнее. Все-таки я не один туда захаживаю, вишь как разобрало бородатого. А вот крайним быть в этом деле до обидного не хочется.