Замкнутые на себя - Саша Суздаль

—Что? — обнимая его за пояс, спросила Барриэт.

— Долго возиться, нужно в помощь свиту набирать, — объяснил Ерхадин. Барриэт ничего не поняла, но согласно кивнула головой. Ерхадин стал выбирать смышлёных и находчивых молодых людей и брать их на «службу». Новое незнакомое понятие, которое к месту и не к месту повторялось народом, быстро прижилось.

В Лату, большую деревню с базаром, Ерхадин въехал, сопровождаемый сотней молодцов с дубинами. Он занял самый лучший дом, выгнав хозяина к родственникам, и объявил своим, чтобы собирали народ для присяги королю. Когда, через некоторое время, доложили, что народ собран на базарной площади, Ерхадин вскочил на коня и с молодцами по бокам поскакал туда.

— Слушай народ, — прокричал бойкий Варевот, один из самых смышлёных людей нового короля, — перед вами король Ерхадин.

Ерхадин поднялся на естественное возвышение возле площади и окинул взглядом толпу. Народ, подстёгнутый слухами, смотрел на Ерхадина, как на диковинку, ничуть не боясь и не раболепствуя.

— Что-то я не вижу здесь короля, — выкрикнул задорный голос и его слова подхватили смехом.

— А ты его больше и не увидишь, — сказал Ерхадин и выпустил в глаза смельчака две молнии. Тот дёрнулся, закричал и, повернув к народу черные дыры вместо глаз, упал. Народ откинулся от него, образовав напуганный круг, в центре которого раскинулось тело.

— Добей его, — кинул Ерхадин и Варевот, не слезая с коня, на ходу махнул дубиной, и голова поверженного раскололась, обрызгав окружающих кровью.

— Есть ещё несогласные? — прокричал Варевот, и мёртвая тишина была ему ответом.

— Повторяйте за мной: «Присягаю королю Ерхадину!» — снова выкрикнул Варевот, и площадь нестройно прогудела: «… адину!»

— Всё, — брезгливо сказал Ерхадин и кивнул Варевоту: — Приведёшь мне самых влиятельных людей в деревне.

Они посетили Рони, потом Дино, дальше Шева, но молва всегда опережала их и люди добровольно сдавали им власть. Ерхадин осунулся, и неприкрытая половинка лица почернела от загара, так что всякий, не знавший его, ужасался его виду, а слух о неестественной силе короля разносился вокруг, словно ветром.

Ерхадин устал и только неизменная поддержка Барриэт, и вспоминание о словах Манароис, предсказывавшей его судьбу, заставляли его двигаться вперёд, меняя участь всей страны.

Неожиданное не заставило себя ждать. Когда они подошли к посёлку Ута, гонцы, высланные вперёд, предупредили, что жители настроены очень воинственно и не сдадут городок без боя. Сопровождающие Ерхадина молодые люди, привыкшие к лёгкости получения власти, были немного растерянны, и Ерхадин знал – случись, что с ним, они побегут, как зайцы. Только Варевот внушал уверенность в его преданности и способности идти до конца.

Перед самым городом они взошли на горку, и перед ними раскинулась панорама неровных улочек и разношёрстных домов, выглядывающих из—за деревьев.

— Я буду ждать их здесь, — сказал Ерхадин, посылая в город свиту. Те рассыпались по улочкам, и вскоре Ерхадин увидел, как оттуда, словно ручьи, потекли струйки угрюмых людей, вооружённых кто чем.

— Драться придётся, — невозмутимо сообщил Варевот.

Вскоре огромная толпа окружила горку и кучка людей, теснившихся возле Ерхадина, выглядела жалкой пародией силы. Вперёд из толпы вышел огромный детина державший дубину и сказал:

— Ты не войдёшь в город. Убьёшь одного, на его место станет другой.

— Такой город мне не нужен, — ответил ему Ерхадин, и гигант довольно обернулся к толпе, ободряющей его гулом. Ерхадин вскинул руки и на город медленно посыпались горящие шары, которые делились в воздухе, распадаясь на несколько меньших. Загорелся один дом, второй и вскоре весь горизонт пылал огнём, жар от которого доносился ветерком. Обезумевшие люди бросились спасать своё имущество, и толпа растаяла, точно её и не было.

Только гигант стоял напротив Ерхадина и сжигал его взглядом. Варевот, промчавший на коне мимо него, как будто нечаянно вскинул дубину, и одним движением погасил этот взгляд. Одинокий труп остался лежать, орошаемый неожиданным дождём, который не мог погасить пожар, а только сшибал летающий пепел и смешивал его с землёй, превращая в жидкую, чёрную грязь.

— Едем отсюда, — сказал Ерхадин, трогая коня, и его немногочисленная свита гуськом двинулась за ним в направлении Емена.

В городок они въехали ночью и отправились к единственному зданию, где горел огонёк. Хозяин огонька и заведения, Берл Варшал, помышлял отпуском местного пива, заодно осуществляя обменную торговлю тамошними и привезёнными товарами: зерном, овощами, мясом домашнего скота и дичью, кузнечными и столярными изделиями, кожей выдубленной и сырой, мукой и солью, и ещё невесть чем. Ввалившаяся толпа нетерпеливых и отчаянных людей во главе с человеком, половину лицо которого прикрывала маска, а взгляд холодил до костей, вызвала в его душе паническое предчувствие, что нынешней ночь ему не избежать убытка или, упаси боги, лишиться жизни.

— Что желаете? — замирая, спросил он. Варевот деловито принялся осматривать хозяйство, а молодая и озорная свита уже черпала из бочки пенный беловатый напиток. Барриэт сняла с помощью молодцов подвешенную над очагом телячью ногу и принялась строгать её, выкладывая в глиняную тарелку перед королём, а остальное отдала окружающим бочку голодным выпивохам. Хозяин смотрел и ничего не говорил. Ему хватило ума понять, что перед ним новый король, грозный и творящий чудеса, молва о котором давно достигла городка.

— Не желает король откушать наливочки? — осмелился он подать голос. Король молчал, пережёвывая ещё не совсем готовое мясо и Варевот, положив Берлу руку на плечо, доверительно сообщил: — Король желает. Пойдём, посмотрим, что там у тебя.

Берлу Варшалю ничего не оставалось сделать, как спуститься в погреб, где при свете лучины Варевот рассмотрел пару бочек. Кликнув из свиты, кто покрепче, Варевот вытащил бочки наверх, где они были встречены радостными криками.

Перекусив, Ерхадин ушёл в комнату, где Барриэт постелила ему в хозяйской спальне, и лёг на широкую кровать, не снимая сапог. Барриэт проворно сдёрнула их и прикорнула возле Ерхадина, горячо дыша ему в подмышку. Ерхадин левой рукой подгрёб её к себе и, закинув правую за голову, застыл, размышляя, а Барриэт быстро уснула, пригревшись.

Ерхадин не мог понять почему, но внутренним чутьём чувствовал, что нужно торопиться, создавая государство, иначе будет поздно. Откуда могло возникнуть такое чувство, он не знал, да и никаких предпосылок тому не было, наоборот, дела шли хорошо и Ерхадин не сомневался, что весь ближний край будет у его ног. Но ноющее предчувствие внешней угрозы не покидало его ни ночью, ни днём.

« Сделаю временную столицу здесь, — решил он, — а накоплю сил – построю Магнум». Ещё долго он не спал, ворочался, изредка прислушиваясь к приглушенным голосам своей свиты, думая думы и вспоминая прошедший опыт. Из дум незаметно скользнул в мечты, в которых и заснул, будто наяву видя сотворённое им королевство.

Наутро, когда ещё только серело, он выбрал десятерых из своей свиты, самых шустрых и деловитых, и, вместе с Варевотом, увёл их подальше за город, в овраг. По дороге, едва проснувшиеся горожане шарахались от них в стороны, испуганно вглядываясь в тёмные, крепкие силуэты. Барриэт, как всегда, радостная и бодрая, шагала рядом с Ерхадином, держась за стремя его коня. Когда они опустились в овраг, Ерхадин выстроил их в ряд и стал перед ними с серьёзным лицом.

— Запомните сегодняшний день, — начал он, окидывая их пронзительным взглядом единственного глаза, — именно сегодня на земле, которую мы попираем ногами, возникнет государство, именуемое Страной Маргов. А первыми маргами этой страны станете вы. Отныне вы и ваши дети будут именоваться маргами, и управлять страной. Вы будете моими руками, моими глазами, моей силой и властью. По вас будут судить обо мне, вашем короле. В новом деле неизбежны ошибки, я их прощу, но не прощу глупости, к ней я буду беспощаден.

Ерхадин перевёл дух, а его новоиспечённые марги быстро переглянулись между собой, пытаясь найти совета в глазах других.

— Я тоже буду маргом? — улыбнулась Барриэт, глянув на Ерхадина.

— Маргами могут быть только мужчины, — жёстко сказал Ерхадин, и на упавший взгляд Барриэт бросил: — А ты будешь женой короля.

Барриэт зашлась краской, заметной даже на загорелой коже, а марги, глядя на её, улыбнулись, полагая решение короля справедливым, так как считали Барриэт, разделившую с ними трудности пути, своей сестрой.

— Внимание, — взмахнул рукой Ерхадин, — я буду учить волшебству, чтобы укрепить ваш дух, так как вам будет трудно – в скором времени все вы, кроме Варевота, отправитесь в свои провинции, чтобы на месте быть моим представителем. А теперь рассредоточились, повернулись к склону и внимательно слушайте меня.