Классно быть Богом (Good to Be God) - Фишер Тибор

Но теперь все будет иначе. Прежний Тиндейл уже давно бы вскипел от злости. Новый Тиндейл держит себя в руках. Новый Тиндейл сосредоточен и целеустремлен. У стойки есть телефон. Я достаю записную книжку и звоню в Англию.

Я знаю лишь одного человека, который может помочь мне в осуществлении моего плана. Но иногда так бывает, что бывает достаточно и одного.

– Да? – отвечает мне недоверчивый и настороженный голос Биззи.

Мы с Биззи дружим с первого класса. Давайте я рассказу вам о Биззи.

Сразу после выпускного, буквально на следующий день, я пошел в магазин и купил себе костюм. Потратил все свои сбережения. На приличный костюм для своей первой настоящей работы – в туристическом агентстве. Чтобы скопить на костюм, я подрабатывал на выходных в супермаркете, расставляя товары на полках. И Биззи тоже. Но в отличие от меня, Биззи только и делал, что воровал или же помогал воровать своим приятелям. Я всегда был благодарен своим работодателям за то, что они взяли меня на работу, и поэтому я никогда ничего не крал. Но речь сейчас не о том. Это я объясняю, почему Биззи тогда “зарабатывал” в три раза больше меня.

Ему тоже был нужен костюм для его первой работы. И мы пошли в магазин вместе. Пока Биззи выбирал костюм, к нему бочком подошел некий сомнительный товарищ, спросил, какой костюм нравится Биззи, и предложил ему встретиться снаружи. Биззи, у которого было в три раза больше наличности, приобрел костюм вдвое дороже моего за треть той цены, которую заплатил я.

После школы мы “потерялись”, но потом до меня дошли слухи, что Биззи открыл бильярдную. Я решил съездить туда, повидаться со старым другом. Бильярдная располагалась в самом злачном районе города, и когда я приехал, там было закрыто. Хотя должно было быть открыто, если верить табличке “часы работы”. Я попробовал постучаться. Стучался долго и громко, и мне удалось разбудить Биззи. От Биззи изрядно попахивало. В бильярдной было темно и уныло. Кроме двух колченогих облезлых столов и проржавелого пивного бочонка в помещении не было вообще ничего.

Я просил:

– У тебя что, ремонт?

– Нет, – отозвался Биззи.

Мне было искренне его жалко. Потому что, похоже, удача от него отвернулась. Шесть лет спустя до меня дошли слухи, что он отошел от бильярдного бизнеса и купил себе в Шотландии особняк на двадцать комнат и участок земли в сотню акров. Больше я его не жалел.

Однажды я приехал к нему в гости. Он вообще не покидал пределы своих владений, а когда его жена и две дочки выезжали куда-то по делам, они надевали пуленепробиваемые жилеты, и их неизменно сопровождал неразговорчивый дядька – такой квадратный “амбал” с перебитым носом. Все семейство проводило часы досуга, тренируясь в своем собственном тире.

– У моего прежнего босса была одна необычная проблема: слишком много наличности на руках, – объяснил мне Биззи, прижимая к груди винтовку, которую повсюду таскал с собой.

Он держал целую сеть бильярдных, где в бильярд не играли вообще или играли, но крайне мало, однако бизнес процветал и приносил неизменную прибыль. Счастье длилось шесть лет. У Биззи было лишь две заботы: ретивые бильярдисты, которые рвались играть, и настоятельная необходимость быстрее отмывать деньги. Счастье длилось шесть лет. А потом резко закончилось.

Я не знал, жалеть мне его или нет. И сейчас тоже не знаю. Но Биззи – единственный из моих знакомых, кто был связан с крупной международной преступностью. И мне вдруг пришло в голову, что если я знаю специалистов по осветительным приборам в Любляне, Сеуле и Буэнос-Айресе, то и у Биззи должны быть какие-то “завязки!”. Может быть, даже в Майами.

– Это я, Тиндейл.

– Я не знаю никакого Тиндейла, – отвечает Биззи.

– Нет, Биззи, знаешь.

– Я не Биззи, или кого вы там ищете, – говорит Биззи.

– Нет, Биззи. Ты – Биззи. А я – Тиндейл.

– Я не говорю, что я Биззи, но какие у вас доказательства, что вы действительно некий предполагаемый Тиндейл?

– Биззи, я сейчас в Майами, и мне нужно, чтобы ты дал мне контакты, к кому обратиться.

– Незнакомец, который ошибся номером, скажу тебе вот что: в Америке я почти никого не знаю.

– Мне нужен… как бы это сказать… кто-то не очень честных правил.

– Послушайте, мистер Псих, почему вы решили обратиться с этим вопросом ко мне? Откуда мне, честному человеку и законопослушному гражданину без криминального прошлого, без единой судимости, без единого привода в суд, человеку, чьи налоговые декларации заставляют суровых и неподкупных инспекторов плакать от счастья, откуда мне знать кого-то, кто не был бы безукоризненно честен?! Я всю жизнь сторонился людей, которые не то что не совершали бесчестных поступков, а которых лишь подозревали в способности совершить даже самое малое и незначительное нарушение закона. Противозаконные действия во всех проявлениях вызывают у меня самое искреннее отвращение, и я говорю это вовсе не потому, что наш разговор могут подслушивать…

– Так ты знаешь кого-нибудь здесь, в Майами, или нет?

– Значит, так, неизвестный мне псих, которого я знать не знаю, и чьи вопросы глубоко оскорбительны, у меня в этом городе только один контакт, но, может быть, это как раз то, что нужно.

– Как его зовут? – Я уже держу наготове листок и ручку.

– Пройдоха Дейв.

Магазинчик Пройдохи Дейва располагается в тихом, не столь вызывающе богатом районе в самом конце Пятой улицы, вдалеке от роскошных кварталов Саут-бич, между секс-шопом и гаитянским рестораном. Над входом висит большая неоновая вывеска: “Пройдоха Дейв”. А ниже написано – шрифтом помельче, но все равно достаточно крупно: “Мы обдерем вас, как липку”.

Я подумал, что Дейв, видимо, не такой уж и бесчестный пройдоха, если он честно предупреждает клиентов, что собирается обобрать их дочиста. Хотя, может быть, это была остроумная реклама. Толкаю дверь, захожу. Магазин поделен на две части. На одной половине – музыкальные записи в самых разных форматах, на другой – мебель и разнообразные товары для дома. Кресла-качалки, клетки для белок, микроволновые печи.

Мне представлялось, что человек с именем Пройдоха Дейв должен быть обязательно крупным, шумным и нарочито радушным. Но он оказался среднего роста, средней комплекции, чуть за сорок. Жилистый, смуглый. Когда я обращаюсь к нему, он отвечает мне тихим, приветливым голосом:

– Так вы друг Биззи? Фрэнк. Элла. Фароа.

Я не понимаю, о чем он говорит. Но понимающе улыбаюсь. Это практически беспроигрышный вариант: если не понимаешь – улыбайся. Иногда, правда, бывает, что в такой ситуации тебе могут дать по зубам, потому что как раз улыбаться не стоило категорически. Но в девяти случаях их десяти это работает. Дейв показывает мне свой магазин. Проходя мимо пожилой дамы, которая разглядывает фото копировальный аппарат, Дейв уверяет ее, что “машина на сто процентов краденая”.

– Похоже, торговля идет полным ходом, – говорю я. Потому что так принято говорить, даже если это неправда.

– Ну, да. Потихоньку. Мне повезло. Помещение удалось взять задешево, лет десять назад. Теперь я не смог бы купить в этом пляжном районе даже дверную ручку.

– То есть, вывеска работает эффективно? – Я киваю в сторону неоновых букв с “обдерем вас, как липку”.

– Да, вполне. Она сразу бросается в глаза, привлекает к себе внимание. Конечно, кого-то она раздражает и даже бесит, но вообще людям нравится, когда их честно предупреждают, что их будут обманывать. Тем более что мы никого не обманываем, мы лишь сообщаем, что блюдем свою выгоду. Каждый торговец блюдет свою выгоду и так или иначе дурит своих покупателей, но не каждый решится заявить об этом в открытую. Покупателям нравится, что их не держат за дураков.

– Вы из Майами?

– Из Порто-Пренса. Я здесь уже двадцать четыре года. Знаю нескольких человек, которые живут в Майами дольше меня, но ни разу не встречал кого-то, кто здесь родился. Майами – город, куда все едут. А чтобы кто-то был изначально “отсюда”, такого мне не попадалось. Когда я приехал сюда, здесь были только престарелые евреи, какие-то невразумительные, растерянные арабы, взбешенные кубинцы и гаитяне с отвисшими