Гений (СИ) - Марс Остин

— Я пойду.

— Как твои лабораторные? — спросила Вера, он посмотрел на неё, её голос звучал невинно и глупо, в её глазах было написано, что она знает всё, вообще всё, и понимает гораздо больше, чем понимает он сам о самом себе, и точно знает, почему он пошёл за некрасивой девочкой в плохой район и посеял там последние крохи здравого смысла, которые в нём оставались.

«Надо будет потом у неё спросить, когда Шена не будет.»

Он ровно сказал:

— Нормально.

Она чуть улыбнулась, как будто благословляла творить и дальше что угодно, если это щекочет нервы, иначе зачем вообще жить. Он опустил глаза и сказал ей:

— Пока, — развернулся к Шену и поклонился: — Господин, — Шен мрачно кивнул, как будто мечтал, чтобы Барт просто свалил поскорее, и Барт свалил, выходя из телепорта в своей комнате в общаге.

3.27.8Б Первый чай с Эльви, истории семей

Там было темно и грязно, как всегда, зато там был шкаф с книгами и конспектами, он быстро перебрал корешки, нашёл методичку по чрезвычайным ситуациям, открыл нужную страницу и убедился, что может создать воду из воздуха, вздохнул с облегчением и вернулся в квартиру Эльви, выходя из телепорта как раз рядом с бидонами, у двери. Подсветил себе магией, построил заклинание, изменив его для нужной формы и количества, два раза проверил и пересчитал, поставил вокруг себя и бидонов щит, потом поставил ещё один вокруг Эльви, ещё раз проверил щиты, собрался и наполнил водой оба бидона, и одно ведро. Взял его в руку и пошёл в кухню.

Эльви сидела за столом и что-то читала, обернулась, встала, взяла у него ведро, тихо сказала ужасно смущённым голосом:

— Спасибо.

«Обращайся, мне не сложно.»

В голове это звучало легко и весело, в горле стоял ком размером с недовольство Шена, когда кое-кто вломился третьим лишним в атмосферу «мужчина-женщина-кухня». Он осмотрелся.

«Кухня.»

Такие же типовые столы и тумбы, как у всех в этом районе, газовая плита, трубы отрезаны от системы, подключен баллон, довольно хлипко подключен. Он перешёл на магическое зрение, выбрав сложный энергозатратный фильтр, показывающий движение потоков частиц, приблизил вентиль — протечек нет.

«Вот и хорошо.»

Когда он вернулся к человеческому зрению, поймал взгляд Эльви, которая, конечно же, видеть его манипуляции не могла, но, судя по всему, догадалась о них. Он отвёл глаза. Она налила воды в чайник с такой лёгкостью, как будто ведро ничего не весило, он впечатлённо поднял брови, но сразу же сделал спокойное лицо, чтобы она ничего не заметила. Эльви включила газ и зажгла его магией, сине-жёлтое пламя озарило всю комнату, мигом превратив её в какую-то древнюю пещеру, где прятались от жестокого мира первобытные люди, собираясь у костра. Его лицо пылало так, как будто он в этот костёр по пояс залез, утешало только то, что в полумраке ничего не видно.

Эльви села за стол, тихо сказала:

— Где ты взял воду?

Барт положил на стол методичку, которую всё это время скручивал в трубку двумя руками, открыл на нужной странице и показал пальцем каркас заклинания и примечания к нему, Эльви нахмурилась, внимательно читая, потом с сомнением посмотрела на Барта и спросила с долей шутки:

— Я устроила тебе чрезвычайную ситуацию?

Он улыбнулся и опустил глаза:

— Мне не сложно.

— Ну ещё бы. Я не знала, что ты можешь телепортироваться.

Он виновато поморщился и ответил шёпотом:

— Ты и не должна об этом знать, и никто не должен, не говори никому, ладно?

— Ладно, не скажу, — она встала и пошла к шкафчикам, доставать чашки, он смотрел на неё без мыслей, просто как на картину. Эльви обернулась и спросила с лёгким смущением:

— Как ты с такими талантами оказался у нас на бытовом?

— Меня…

«Наказали.»

—…заставили. Я пару раз использовал боевые заклинания вместо бытовых, и оба раза неудачно, с разрушительными последствиями. После второго господин сказал, что если я хочу колдовать в быту, то должен получить в этой области образование. Но я не пожалел, я узнал много нового.

— А кто твой господин? Мне казалось, ты из богатых.

— Нет, — он усмехнулся и опустил глаза, — я не «внебрачный сын министра», откуда вообще эти слухи? У нас с ним не такая большая разница в возрасте, когда я родился, он ещё ребёнком был.

— Слухи из-за твоей прописки, — с лёгкой иронией ответила Эльви, насыпая в заварник чай, коротко посмотрела на Барта и опять занялась чаем. — Когда ты принёс документы, кто-то из девчонок их подсмотрел в деканате, я подозреваю, что староста, только она туда ходит. Потом по сарафанному радио разнеслось, что ты прописан в Высоком переулке, там цыньянские дворцы, больше там ничего нет. А адрес для писем и чеков у тебя указан «Министерство внешней политики, с пометкой „личное“», кому можно писать в министерство по личным вопросам, очевидно. А учитывая, что тебя несколько раз видели с богатым цыньянцем в карнском костюме, и что тебя подвозили в очень дорогой карете пару раз (я не видела, это тоже сарафанное радио), все сложили два и два, и сделали выводы.

— М-да, — вздохнул Барт, — надо ему рассказать, пусть посмеётся. — Помолчал, глядя на свои руки и методичку, потом добавил: — Он мне не отец, он мой хозяин. Он купил меня у семьи, ещё когда мы здесь жили, мне было тринадцать лет. Все школьники проходят простой тест на склонность к магии, ты его тоже должна была проходить, да? — Она кивнула, он понизил голос: — Я тебе этого не говорил, но если результаты выше определённого уровня, то о них докладывают куда следует. И кто следует потом за этими одарёнными магами приглядывает, чтобы в нужный момент пригласить их куда следует. Мои результаты оказались… высокими. А магическое образование моя семья не могла себе позволить, я бы закончил школу и пошёл на завод или в найм, как все. Поэтому господин меня купил, не куда следует, а в личное пользование, заплатил мне, и отдельно заплатил моей семье, чтобы они переехали и не пытались больше со мной связаться, и мне запретил их искать. И прописан я, вообще-то, в общежитии министерства, а не во дворце, я в его дворце никогда не жил, понятия не имею, откуда взялась эта информация. Кто-то либо ошибся, либо сочиняет.

— Понятно, — усмехнулась Эльви, — как обычно. Ты с сахаром пьёшь?

«Вообще, да, но учитывая, что сахар — это роскошь, я обойдусь.»

— Без.

— Без так без, — Эльви поставила на стол две чашки и замысловатую колбу с заваркой, он никогда такой не видел, села напротив. Барт впервые обратил внимание на то, что посуда явно дорогая — она не вписывалась в этот интерьер, состоящий из фабричной штамповки и костыльных попыток это всё починить и украсить.

«Её семья из богатых?»

Посуда была той странной стороной роскоши, которая оставалась в обедневших семьях до последнего, старея и истираясь вместе с памятью о хороших временах. Её было сложно и дорого купить, но при этом нереально продать за хорошую цену, потому что те, кто мог её купить, предпочитали покупать новые полные сервизы, а не старые и частично разбитые. Барт взял в руку маленькую аккуратную чашку, удивившись тому, насколько она лёгкая, поднял выше и увидел, что её стенки просвечиваются, если держать чашку рядом со свечой. Он впечатлённо поднял брови и полушутливо сказал:

— Я бы на твоём месте не давал мне такое в руки.

Эльви тихо рассмеялась, Барт изобразил благоговейный страх и трепет, осторожно ставя чашку на стол двумя руками, Эльви рассмеялась громче, нажала на поршень заварочной колбы, отфильтровывая чайные листья, и встала налить чай в чашки, сказала с улыбкой:

— Сейчас таких уже не делают. Этот сервиз дарила моя прабабушка на свадьбу моей бабушке, всё побили, осталось три чашки и два блюдца, вот эти, — она указала на те, которые поставила на стол раньше, Барт опять изобразил шок и страх, она рассмеялась. Села и взяла свою чашку, приподняла её салютующим жестом и отпила первой, Барт тоже взял свою, но пить не спешил — не любил обжигаться. Придвинул Эльви блюдо с тортом: