Страсти по Распутину. Убийство, которое изменило ход истории - Лана Паршина

я задал Распутину потому, что при разговоре по телефону слышны были голоса, шум и даже визжание женских голосов, отчего я вывел заключение, что Распутин говорит не из дому, а из какого-нибудь ресторана или от цыган.

После этого разговора я спустился в столовую к гостям и сказал им: «Господа, сейчас со мной говорил Распутин и приглашал ехать к цыганам», на что последовали со стороны гостей шутки и остроты, предложение поехать, но все остались и продолжали ужинать. Около 2½–3 часов ночи две дамы пожелали ехать домой и вышли боковым ходом, с ними уехал великий князь Дмитрий Павлович.

«Слышны были шум и даже визжание женских голосов, отчего я вывел заключение, что Распутин говорит из ресторана или от цыган».

Когда они вышли, я услышал выстрел во дворе, почему позвонил и приказал какому-то из служителей посмотреть. Возвратившийся служитель доложил, что все уехали, и на дворе ничего нет. Тогда я сам вышел во двор и во дворе увидел лежащую у решетки убитую собаку. При моем выходе во двор от собаки скоро пошел на улицу какой-то субъект, одетый в серую рубаху, как бы в военной форме, худощавый, хорошо рассмотреть его я не мог вследствие темноты. Возвратившись в квартиру, я приказал служителю убрать собаку со двора. Тут же я соединился по телефону с великим князем Дмитрием Павловичем и стал ему говорить об убитой собаке, на что его императорское высочество ответил, что собаку убил он. На мои возражения, что этого не следовало делать, так как произошел шум, является полиция и происходит огласка устроенной мною вечеринки с дамами, Дмитрий Павлович ответил, что это пустяки — не стоит обращать внимания.

После этого я приказал позвать с улицы городового, которому сказал, что если будут спрашивать о выстрелах — скажи, что убил собаку мой приятель. Бывший в это время в кабинете Пуришкевич стал что-то говорить городовому, что он говорил, я полностью не слышал, слышал только, как он кричал: «Я член Государственной думы Пуришкевич» и размахивал руками. Говоря об убитой собаке, великий князь Дмитрий Павлович между прочим сказал, что, когда он стрелял, с одной из бывших с ним дам сделалось дурно. Не помню, каким ходом уехал от меня Пуришкевич. Я уехал из дома № 92 по Мойке около 4 часов утра на автомобиле во дворец великой княгини Ксении Александровны, где я живу.

Юсупов отрицал свою причаст ность к исчезновению Распутина. Возможно, он втайне надеялся, что следствие быстро зайдет в тупик.

Утром 17 декабря, намереваясь выехать в Крым к больной супруге, я хотел сообщить об этом Марии Евгеньевне Головиной. При разговоре по телефону она меня спросила, где Григорий Ефимович, на что я ответил, что не знаю, так как его не видел, а только говорил с ним по телефону и он приглашал меня ехать к цыганам. Тогда Головина мне сообщила, что прислуга Распутина удостоверяет, что около 1 часу ночи я увез Распутина из его квартиры. Но это глубокая ошибка, так как 16 декабря ни днем, ни вечером я у Распутина не был и всю ночь на 17 декабря провел в своем доме на Мойке, № 92, что могут удостоверить моя прислуга и бывшие у меня гости. Все вышеизложенное, во избежание роковых ошибок, я счел нужным сообщить 17 декабря местному полицеймейстеру и петроградскому градоначальнику и г. министру юстиции. От полицеймейстера я узнал, что, по показаниям городового, Пуришкевич, будучи у меня в кабинете, говорил будто бы какую-то фразу о гибели Распутина. Поэтому я переговорил по данному поводу с Пуришкевичем по телефону, и он мне объяснил, что с городовым он говорил что-то о Распутине, но, будучи сильно выпивши, теперь не помнит, что именно говорил. Я думаю, что лица, организовавшие убийство Распутина, если действительно таковое произошло, глубоко обдумали план убийства и намеренно связали мое имя и устраиваемый у меня вечер с этим преступлением'.

Подлинный подписали: князь Феликс Феликсович Юсупов — граф Сумароков. Отдельного корпуса жандармов генерал-майор Попов'.

Опрошенный 18 декабря князь Юсупов отрицал свою причастность к исчезновению Распутина. Возможно, он втайне надеялся, что следствие быстро зайдет в тупик и у обвинения не найдется достаточно улик, чтобы доказать его причастность к случившемуся. Тем более что труп Распутина не был найден по горячим следам, несмотря на все усилия конной полиции. Однако то ли случайно, то ли нарочно Юсупов указал еще на одного важного свидетеля, который мог бы пролить свет на происшедшие события, а именно на члена действующей императорской семьи великого князя Дмитрия Павловича.

Феликс Феликсович и Ирина Александровна Юсуповы считались одним из самых блестящих союзов своего времени.

Тут необходима краткая справка о новом фигуранте дела Распутина, чьи имя и статус в оригинале протокола допроса выделены заглавными буквами.

Дмитрий Павлович Романов родился 6 сентября 1891 года. Он был внуком Александра II, двоюродным братом императора Николая II, единственным сыном великого князя Павла Александровича и великой княгини Александры Георгиевны, урожденной принцессы греческой и датской. К несчастью, мать Дмитрия, которая приходилась своему супругу двоюродной племянницей, умерла от эклампсии, когда мальчику было всего шесть дней от роду. Отец впоследствии повторно женился, на этот раз руководствуясь не долгом, а чувствами, и фактически наплевав на правила императорского дома. Его женой стала Ольга Пистолькорс, разведенная жена гвардейского полковника. В ответ на морганатический брак, позорящий царскую фамилию, Николай II запретил Павлу Александровичу и его новой семье приезжать в Россию. А Дмитрий Павлович и его старшая сестра Мария были переданы на воспитание бездетным родственникам, а именно родному дяде — великому князю Сергею Александровичу и его жене Елизавете Федоровне, которая приходилась родной сестрой императрице Александре Федоровне.

Князь Дмитрий Павлович с сестрой Марией, 1908 год.

Когда в 1905 году Сергей Александрович, бывший московским губернатором, погиб от бомбы террориста Ивана Каляева, его вдова Елизавета Федоровна решила посвятить себя служению Богу и ушла от мирских страданий в монастырь. Известно, что Елизавета Федоровна самолично собирала останки своего мужа после покушения. А они после подрыва кареты разлетелись в радиусе нескольких метров. После ухода в монастырь она навестила убийцу своего мужа в тюрьме и нашла в себе силы простить его.

Вновь оставшихся без попечения детей забрал на воспитание сам Николай II. Несмотря на то что Дмитрий приходился императору двоюродным братом, по возрасту они вполне могли