Вернуть Боярство 11 - Максим Мамаев

Накал сошедшихся в противоборстве сил, для общего понимания ситуации, был пару, а то и тройку раз выше, нежели противостояние Смолова и костяного дракона. Другое дело, что до искусности их чар сцепившимся было далековато — тот же дракон, не смотря на всю прямолинейность и ставку на чистую, грубую мощь своих чар, применял достаточно сложные концепции Холода и Смерти, что и позволяло его магии вполне заслуженно считаться чарами шестого, а иной раз (как в случае с потоком ледяного пламени) и седьмого рангов. Да, относительно примитивных, по своей структурной сложности проходящих скорее по нижней, нежели средней планке этих чар — но тем не менее. Костяной ужас небес компенсировал это объемами вкладываемой силы, ибо голой дури у него было выше крыши — ни одному Архимагу такой объем и не снился. А уж о Смолове и говорить нечего — мой первый Старейшина, ювелирно компенсирующий разницу в объемах маны, на фоне этой свалки был истинным экспертом!

Но что ни говори, размах впечатлял — меня пробирало до мурашек с моей не до конца восстановившейся энергетикой. Архимаг-демонолог это не шутки — эти парни, как правило, значительно сильнее, чем сравнимые с ними классом коллеги многих других направленностей волшебства. И сейчас наш пленник наглядно демонстрировал почему — я слабо представляю себе любого другого чародея седьмого ранга, что сумел бы давать такой отпор в подобных обстоятельствах и состоянии. Собственно, сейчас он прибег к одному из козырей истинно хорошего, сильного и искусного демонолога, что отличает его от тех коллег по цеху, про которых презрительно отзываются как о безвольных дураках, продавших душу за силу. Из-за которых об этой ветви магического искусства многие не очень умные люди думают, как тупиковой дороге в никуда.

Да, как правило большая часть чародеев этого направления не достигает истинных высот в магическом искусстве — доходят максимум ранга эдак до пятого и упираются в то, что ради дальнейшего роста придется пожертвовать слишком многим — большей частью оставшейся жизни, или продать душу жадным тварям изнанки бытия, ну или на худой конец принести просто огромное количество смертных на алтарь своих контракторов. И это бы ещё ладно — многие достаточно богатые и влиятельные аристократы даже из Родов средней руки способны выкупить нужное количество неодаренных рабов хоть из Африки, хоть ещё откуда.

Проблема даже не в том, что потребуются ритуалы, на которые любая церковная власть в любой части света не станет закрывать глаза, да и сам чародей станет нерукопожатным в своей среде. Не в том, что придется делать вещи вроде ритуального поедания плоти младенцев, к примеру, и принесением в жертву своих собственных детей — не обязательно зачатых в законном браке, сойдут и бастарды от крестьянок…

Потребуются жертвы из числа магов. И парой-тройкой Учеников, да даже Адептов тут не обойдешься — нужны будут Мастера, а лучше Младшие Магистры, в идеале. И если магов второго-третьего ранга, теоретически, можно наловить среди тех, кто поднялся из простолюдинов и не имеет за спиной сильной поддержки, то вот найти десятка полтора-два Мастеров совсем другой вопрос. Маги такого ранга — это элита любого общества, пусть самая нижняя её планка, и они редко бывают сами по себе. Даже если при этом не входят, по каким-либо причинам, ни в какой Род — они являются достаточно высокопоставленными чиновниками или военными, торговцами, повязанными многочисленными взаимовыгодными контрактами с Родовой аристократией, главами или старшинами Темных Братств… И тут надо заметить, что не было разницы, с какими демонами ты ведешь дела — с обычными или инфернальными. В конце концов, эти существа в самой сути своей были ближайшими родичами.

В общем, слишком наглому поклоннику демонических сил за подобное очень быстро обломали бы рога… Вместе с башкой и весьма немаловероятным истреблением всего его Рода. Потому-то истинно могущественные чародеи данного направления были изрядной редкость за пределами Османской Империи — а ту за подобные ритуалы изрядно ненавидели все соседи. Стамбульский рабский рынок мог предоставить нужное количество и качества живого товара, но ценой тому стало то, что имевшее перспективы играть одну из первых ролей среди великих держав Османскую Империю общими усилиями низвели до средней руки державы среди себе подобных.

Мои размышления были прерваны самым грубым образом. Противостояние демонолога и священнослужителей резко вышло на новый уровень — прямиком из-за решеток, выкованных из отменного магического сплава металлов, обошедшегося мне в немалую копеечку, вырвались языки черного пламени, от которого ощутимо веяло инфернальными силами. Рычание с той стороны камеры из просто отчаянного и полного ярости стало скорее злорадным — пара священнослужителей, находившихся в опасной близости к темнице, рухнули как подкошенные. Имам и православный священник, что выдавали потоки Святой Магии, достойные по своей мощи Младших Магистров, при этом являясь лишь Учениками, что говорило о немалой набожности и праведности этих людей, иначе их небесные покровители никогда бы не одарили этих двоих столь щедро — аж три ранга разницы между их собственной силой и возможностями, даруемыми верой это довольно серьёзно.

— Ану-ка, разойдись! — потребовал я. — Дайте пройти, святые отцы… Уважаемые, дорогу, дорогу! Петры — за мной!

Медлить и просто наблюдать больше было нельзя. Всё же действительно опытным борцом с темными силами, имеющим достаточно обширную практику, являлся лишь отец Алексий — боевой экзорцист, как-никак. Однако его ограничивало именно то обстоятельство, что он являлся боевым священником — при такой работе остаться чистеньким и праведным было очень, очень сложно. Сам факт того, что при использовании священной магии он выходил на ранг Старшего Магистра, был уже весьма удивителен — видимо, он действительно хороший человек, раз даже при такой работе его достаточно ценили его небесные хозяева, что бы позволять перескочить один ранг.

Когда я пробился к камере вместе со своими товарищами, двух попавших под удар бедолаг уже волокли назад. Опалённые, едва живые, попятнанные инфернальной магией, они в любой миг грозили отправиться на тот свет, и лишь тот факт, что Святая Магия всё ещё теплилась, боролась с демонической заразой. Я не мог молча пройти, не обратив на это внимание — в конце концов, я тоже напрямую повинен в их ранах. Не уследил, не углядел, не предусмотрел всего — и тем подверг лишней опасности людей, что по доброй воли, не будучи мне ничем обязанными, согласились помочь в деле доставки пленной твари до штаба.

— Погодите, почтенные, — ухватил я одного из молодых монашков, что тащили