Вернуть Боярство 11 - Максим Мамаев

дальше свои выводы мой ближайший друг сделал сам. Благо обладал весьма острым и живым разумом, да к тому же в специфике различных больших и малых комбинаций, обманов и дезинформаций разбирался на голову лучше, чем я.

— Это многое объясняет… — задумчиво бросил он, постукивая пальцем по стальной стене коридора. — Нужно будет многое изменить в мерах предосторожности, что я предпринял. И усилить их, разумеется. Вот только… Аристарх, а ты уверен, что это самое Инферно — нечто, привнесенное кем-то вроде тебя самого? Перерожденного, имею ввиду? Не может ли быть так, что это кто-то из, так сказать, исконных обитателей нашего мира, докопался до них?

— Ну, стопроцентной гарантии я дать, конечно, не могу, — признал я. — Всё, даже самое невозможное на первый взгляд, вполне возможно под небесами. Однако приведу тебе ход своих мыслей, а ты сам подумай, насколько велика вероятность истинности твоего предположения. В моём мире я, под конец жизни, считался первым среди равных, сильнейшим Великим Магом. И реши я тогда, на пике сил, самостоятельно начать поиски путей, как бы пробиться к Инферно и научиться контактировать с тамошними обитателями — я бы не преуспел.

— Ну так вы и не демонолог, учитель, — заметил Петя.

— А в данном случае это значения не имеет, — пожал я плечами. — Я, между прочим, считался довольно большим специалистом в деле поиска иных Планов Бытия и заключения с тамошними обитателями взаимовыгодных сделок. И сам по себе поиск какого-нибудь демонического плана, с обитателями которых ты намерен связаться, не является исключительной прерогативой демонологов. Тут те же правила, как с поисками любого иного измерения — они общие для всех, это дальше начинаются различия. А так, азы что у магов-призывателей, что специализируются на призыве обитателей иных планов бытия, с которыми у них контракт, что у начинающих демонологов примерно одни и те же. Притом первые — хоть и довольно редкие ребята, но их магия считается вполне себе если не светлой, то нейтральной точно. И у святош к ним вопросов никаких нет. Так что, Петя, то, что я на нахождения Инферно был не способен, говорит о многом.

Помолчав и постаравшись свести в кучу мысли, я продолжил:

— Здешний верхний предел силы чародеев — Маг Заклятий. В сравнении с Великими Магами моего мира — это весьма ущербный ранг, что-то среднее между нашим Высшим и Великим Магом. У нас, кстати, рангов было девять, а не восемь, как у вас… Так вот, Маг Заклятий, даже сильнейший и опытнейший, в бою не сравниться даже со слабейшим Великим Магом — ибо, если честно, в нем больше от Высшего Мага, чем от Великого. Те самые так называемые Заклятия не идут ни в какое сравнение со Сверхчарами… Но не будем отвлекаться.

В моём мире был один человек, лишь один, кому удалось самостоятельно дотянуться до этого Плана. Позже он, конечно, поделился знаниями со своим ближним кругом, так что утверждать, что это именно он здесь шалит, я не возьмусь. Да и вообще вполне может статься, что этот наш таинственный маэстро искусства заключать сделки с тварями из самой большой задницы мироздания вовсе перерожденец не из моего мира — смертных миров великое множество.

Так вот, тот, кто первым сумел дотянуться до Инферно, был чародей, чья сила вышла за рамки Великих Магов. Разница между ним и прочими Великими была такой же, как между Магом Заклятий и Архимагом — вот насколько он был силен. А уж об объеме знаний и вовсе молчу — он прожил на свете больше шести тысячелетий и являлся древнейшим из живущих. Он был столь же силён, сколь и безумен — с не слишком большой группой сторонников он умудрился начать войну против всего мира. И вполне успешно вести её долгие годы, да так, что при этом больше половины Великих Магов её не пережили… Понимаете, какого масштаба должна быть личность, сумевшая дотянуться до этого Плана Бытия? И изрядная часть его силы была как раз в том, что под его знаменами сражалось множество порождений Инферно. И поверьте мне — от этой мерзости головной боли намного больше, чем от их более привычных нам родичей из числа тех, что числятся в Темных Пантеонах.

— А чего он хотел, тот маг? — жадно поинтересовался увлекшийся рассказом Петя. — Ну, зачем ему при таком могуществе было воевать со всем миром разом? Разве было на свете что-то, чего он не мог получить?

Смолов недовольно взглянул на любопытствующего паренька, явно куда больше озабоченный практической стороной вопроса, и поспешил вмешаться:

— Со всем уважением, господин, но этот вопрос подождет, — жестко заметил он. — Петя, утолишь своё любопытство в следующий раз. Господин, вернемся к главному — этот пленник вам нужен, что бы проверить свои догадки, и если я вас правильно понял — вы уверены, что за всем этим стоит не Цинь.

— Верно, — кивнул я.

— Далее — в нашем мире появилась новая ветвь магического искусства, против которой пока ещё не выработано надежных и проверенных на практике контрмер, при том эта ветвь демонологии значительно могущественнее привычной нам. Так?

— Так, — подтвердил я.

— И третье — необходимо доподлинно установить страну, в которой проживает источник этих знаний, а в идеале — узнать доподлинно имя, Род и его положение в обществе и в собственной семье, — продолжил Смолов. — Мой господин, боюсь, этот «язык» куда ценнее, чем вам показалось изначально. Это дело уже не просто будущей кампании в Магаданской провинции — это вопрос государственной безопасности. Вопрос, которым заниматься должны не командующий фронтом генерал-аншеф, а Император, Боярская Дума и прочие высшие государственные инстанции! Неудивительно, что Цинь так отчаянно пытается его освободить — если этот голубчик запоет, несдобровать многим и среди высокопоставленных чинов Цинь, и тех, кто стоит за всем этим…

— М-да, — протянул я, внутренне соглашаясь с выводами Старейшины моего Рода. — Признаться, я несколько недооценил происходящее.

— Косность мышления, Аристарх, — вновь вернулся к обращению по имени чуть успокоившийся друг. — Я заметил, что ты в последние месяцы, после той треклятой башни в Каменске, периодически становишься не от мира сего… И обычно это происходит перед резким подъемом уровня твоих навыков. Думаю, сопоставить эти два обстоятельства сумели многие из тех, кто наблюдал за тобой достаточно долго.

— В каком плане не от мира сего? — подозрительно уточнил я.

—