Лукоморье. Книга Вторая. Поле Битвы - Родион Александрович Вишняков

– В любом случае, мы их заберем не позднее среды. Ждите письмо, и до связи. Adios.9

– Hasta pronto.10

В наушниках раздались короткие гудки, и Лунк выключил прослушку. За такую информацию он точно получит от Круза, главаря местной браконьерской банды, хороший процент от сделки. Этих лисичек можно будет сдать тем же китайцам в любом из их кварталов крупного города. А эти ненормальные уже найдут им применение в своей экзотической медицине. У них ведь куча животных идет в расход во всяких подпольных центрах здоровья. И чем реже вид, тем более эффективным оказывается ожидание исцеления.

Да, собственно говоря, ему вообще плевать, что там будет с этими лисами. Главное, что он получит свою долю за предоставленную информацию. Но действовать надо быстро. Лисы в доме и будут оставаться в нем максимум неделю. А потом их заберет к себе какой-нибудь центр. Надо торопиться.

Лунк повернул ключ. Давно изживший свой век стартер, прокашлявшись, заработал со второй попытки, и старый проржавевший Ford, съехав с обочины, набрал скорость и покатился вдаль по шоссе.

Глава третья

В это же время. Территория Российской Федерации. Город Сыктывкар. Около ста пятидесяти километров от зоны Лукоморье

– …и, как заявил на проходящем сейчас саммите НАТО канцлер Германии, все участники согласились с тем, что президент России не должен будет выиграть войну, если она начнется. Надо сказать, что данное заявление одного из представителей саммита породило ряд вопросов. Одна из британских журналисток поинтересовалась у своего премьер-министра: «Мы что, готовимся к войне с Россией?»

– Не думаю, что до этого дойдет, – на экране телевизора появился светловолосый взлохмаченный политик. – Мы делаем все для этого. Президент у себя в Кремле представляет это все в более широком свете, как конфликт между Россией и НАТО. Но это совсем не так. И вообще никаких вопросов не возникло бы, если бы президент России был женщиной.

Картинка сменилась. Теперь был виден зал, в центре которого стояли столы, формируя собой круг. На одной стороне, между двумя рядами флагов, в кресле сидел высокий худой мужчина, зачитывающий текст по бумаге.

– Генсек Североатлантического альянса принимает решение об усилении военных сил на восточной границе блока и увеличении восьми батальонных групп и сил быстрого реагирования с сорока до трехсот тысяч военнослужащих. Это ответ, в том числе, и на призыв премьеров Эстонии, Латвии и Литвы разместить боеспособные дивизии в своих странах. Также в процессе обсуждения решался вопрос о возможности вступления в НАТО Швеции и Финляндии. Но свою позицию в ответ на это резко озвучил президент Турции, который заявил, что его страна решительно против двух новых предполагаемых членов альянса, так как те поддерживают террористов, которыми турки считают Рабочую партию Курдистана…

Маша Рогова перечитала набранное сообщение.

«Уеду из города на несколько дней. Если Григорий Иванович будет спрашивать, Никита на даче с вами с сегодняшнего дня. Объясню все потом».

Она отправила смс подруге и осторожно заглянула в комнату.

Дедушка, как обычно, сидит в своем любимом кресле и смотрит вечерние новости. Ну, как смотрит… Методично переключает один канал за другим, проглядывая информационные ролики из выпусков новостей и различных общественно-политических ток-шоу. Говорит, что таким образом меньше шанс пропустить что-то важное. Утверждение, конечно, сомнительное, но спорить глупо. Пусть делает так, как ему нравится.

Маша, стараясь быть незамеченной, бесшумно прошла дальше по коридору в комнату. Тихо сложила на застеленной кровати принесенный с кухни скарб. Аптечка: Маша открыла ее еще раз, убеждаясь в том, что не забыла добавить в нее таблетки, обеззараживающие воду. Закрыла плоскую коробку и убрала на самое дно, между двумя литровыми пластиковыми бутылками воды. В один из боковых карманов ушли зажигалка, спички, нож и упаковка сухого спирта.

Рогова повернулась, посмотрела в открытый дверной проем.

Показалось. Никого там нет. Дедушка продолжает смотреть телевизор, а кроме их двоих, в эту квартиру больше никто не придет.

«Надеюсь, что временно», – пронеслось в голове.

Маша достала плотный сверток с детской одеждой, уложила его внутрь рюкзака. Сверху пошли упаковки с брикетами сухих макарон быстрого приготовления и несколько энергетических батончиков. Последним в недра заплечного мешка улеглись компас и горелка.

Вроде бы все. Ничего не забыла.

Она подняла груз: пойдет. Не слишком тяжелый.

Маша закинула рюкзак на плечи, подогнала длину лямок. Не хватало еще, чтобы где-то что-то пережимало. У нее один раз такое уже было. Началось все с противного покалывания в пальцах, а закончилось нарастающей вялостью во всей руке. Противное ощущение. Конечно, быстро проходит, если освободиться от груза, но рисковать лучше не стоит. И еще нельзя, чтобы рюкзак расхлябанно болтался и при каждом шаге бил пониже спины. Конечно, рюкзак мужского рода и попа у нее подтянутая, упругая – за счет постоянных тренировок, но единственный, кто мог к ней прикладываться, это супруг. Другим – ни-ни! Руки шаловливые будут сразу отбиты.

Маша кисло улыбнулась.

Шутка была так себе. Но надо же хоть как-то поднять себе настроение.

Да и правды в этой шутке не так уж мало. Порой взгляды знакомых мужского пола вгоняют ее в краску, особенно после того, как она стала вдовой.

Сделав поправку на толщину свитера и спортивной куртки, Маша отложила рюкзак и взяла оживший входящим сообщением телефон. Смс пришло от подруги:

«Ок»

Коротко и ясно. Вот за что она любит Юльку. Поняла, что дело серьезное, и сделает все, что от нее зависит. А может, и больше. Конечно, сейчас ее прямо-таки распирает любопытство, но все разговоры на потом. Если удастся вернуться живой.

Рогова оделась.

– Дедушка.

– Да, Машенька?

Сразу стало тоскливо и мучительно больно. Так называет ее только он. Любит. А что будет с ним, если больше они не увидятся? Говорят, старики часто не переживают горьких утрат. Но другого выхода нет.

– Я в Киров, – она заглянула в комнату. – Света просила помочь ей по работе. Буду через пару дней. Никита у Юли в гостях. Захотел там каникулы провести.

– А когда он уехал? – Григорий Иванович посмотрел на внучку поверх очков.

– Сегодня утром. Рано. Ты спал еще, – Маша почувствовала, как наливается краской. Оставалось только радоваться, что в комнате и коридоре слабое освещение.

– Даже не попрощался…

– Я запретила. Ты же спал.

– А сама-то? Так и будешь через порог досвиданькаться?

Маша прошла в комнату, обняла поднявшегося из кресла деда. Предательски всхлипнула.

– Простыла?

– Угу, – выдавила она короткий ответ. В сердце в очередной раз возникло непреодолимое желание все рассказать.