Лохless. Повесть о настоящей жизни - Алексей Швецов

– Почему сижу? — возражает Сашка. — Я на свободе, старикан. Это, во-первых. А во-вторых, я хочу построить Лондон здесь, в Москве, и обнести его китайской стеной, как в Берлине. Сечешь?

За Сашкиным столиком сидит Сашкина же компания из девяти человек — юноши и девушки. Эти девять затылков кажутся мне смутно знакомыми. Из всех выделяется ничем не примечательный человек лет тридцати по имени Паша, которого Саша представляет своим партнером. Паша обладает неброской, вполне заурядной внешностью. Огненно рыжие волосы украшают его лицо. Бородка, заплетенная в косичку, выкрашена синей краской. Пирсинг по всему лицу. Такого встретишь среди тысячи себе подобных и, не заметив, пройдешь мимо. Короче, типичный, среднестатистический обыватель. Столик уставлен суши и шампанским, хотя некоторые пьют коньяк и курят сигары. На лицах у всех Сашкиных гостей густыми красками нарисована пустота. И все расспрашивают друг друга: «А ты в каком клубе вчера был? А завтра ты куда пойдешь тусоваться?» Это самые судьбоносные вопросы для местной публики.

Паша, тряся синей бородкой/косичкой, рассказывает анекдот про двух тусовочных наркоманов, которые пришли в гости к своему приятелю.

– Здравствуйте, а Юра дома? — спрашивает один у женщины, открывшей дверь.

– Вы ошиблись, молодые люди. Юра здесь не проживает.

– Как так?! Это квартира двадцать один?

– Двадцать один, — подтверждает женщина.

– Этаж шестой?

– Шестой.

– Подъезд первый?

– Да.

– Дом сто одиннадцать?

– Да, сто одиннадцать.

– Улица Гагарина?

– Нет, это улица Терешковой.

– Ну ладно, тогда позовите Женю, он как раз на этой улице живет.

Все дружно хохочут, кто-то говорит: «Это про нас». И беседа резко меняет направление, съезжая на тему клубных тусовок. Перманентно все разговоры строятся вокруг фраз типа: «Полный отстой», «Забудь об этом» и «Какая разница?» Кажется, все собрались здесь для того, чтобы побросаться этими фразами друг другу в лицо. Это как феня на зоне. Все прочие слова являются фоном. Я вместе со всеми веду эту полную идиотизма «светскую» беседу, изредка вставляя свои «умные» предложения:

– Слышал, говорят «Stirrup-Cup» (англ. — хомут-судьба) откроется после ремонта.

– А он чё, на ремонте был? Полный отстой! А я вчера туда прихожу — там почти никого. Только один чувак, по прозвищу Сто Рож. Ну, мы с ним потусили.

– Да какая разница?

– Круто!

– Забудь об этом.

– Медведь собирается потратиться на ремонт «Новой дорожки».

– Это какой «Медведь», который в «Думе»?

– Нет, который в «Парламенте».

– Какая разница?

– Полный отстой!

– А «Дума-5» это филиал «Дома-2»?

– Нет — это филиал «Doom-1».

– Забудь об этом. Там даже в стенах есть «жучки».

– Знаешь, «ВВП» хотят удвоить? «President» так и останется за предыдущим владельцем, а еще и «Premier» под него строят.

– А какая разница?

– Разница в полном отстое.

– Забудь об этом.

– Ходить станет некуда!

– Почему некуда? В «Матросской тишине» всегда мест полно.

– В «Три семерки» больше не пойду. Там одни голубые.

– Какая разница?

– А такая. Я вчера пришел туда с другом, так у него косметичку увели.

– Полный отстой!

– В «Sissy» (англ. — манда) я больше ни ногой — там одни малолетки.

– Там можно подцепить триппер.

– Тебе здесь его не хватает?

– Могилец собирается открывать лыжный курорт в Астрахани.

– Я слышала, что называться он будет «Жара-2».

– А кто ж туда поедет? Там снега не бывает. И гор нет.

– Какая разница? Лыжи он уже завез.

– Забудь об этом, полный отстой.

– В мавзолее, говорят, ночной стриптиз-клуб откроют «Спящий красавец».

– А Ленина куда?

– В ссылку, в Шушенское.

– Полный отстой.

– Какая разница?

– Забудь об этом.

– В «Face Control» собираются поставить писсуары в форме рта Моники Левински, и каждый саксофонист сможет туда помочиться.

– Ох, как оригинально!

– Этой шутке уже несколько лет, приятель. Пора сменить репертуар острот.

– Как и тебе твои носки.

– Забудь об этом.

– Какая разница?

– Лыжи купи — и в Астрахань.

– Прямо не знаю, где Новый год отмечать.

– Ты чё? Июль на дворе!

– А я не про этот Новый год, а про следующий.

– Какая разница?

– Забудь об этом.

– У нас сегодня понедельник?

– Какая разница?

– Не… погоди. Понедельник?

– Да. Прикинь, точно понедельник.

– Значит, через неделю опять понедельник будет?

– Будет.

– Полнейший «полный отстой»!!!

Все это произносится скучными, манерными голосами великосветских кутил. Такое ощущение, что сегодня никакой не понедельник, а последний день рабочей недели — пятница. Никто никуда не спешит, так как впереди два законных выходных. И все дружно поддерживают эту атмосферу беззаботной пятницы. Впереди вечный уик-энд. Всегда будет лето, всегда радостное ожидание скучного Нового года. И все уверены, что эта party никогда не закончится.

Деловое предложение

Если в туалете поймаем, то и в сортире их замочим.

Я как-то незаметно зависаю наподобие компьютера и увлеченно рассматриваю салфетку на столе.

– А мы стареем, да, старикан? — Сашка кладет мне руку на плечо и выводит меня из ступора.

– Да, конечно. Это вполне закономерный и объяснимый процесс, — отвечаю я, глядя ему в глаза. — Старость — это период жизни организма, наступающий вслед за зрелостью. Старость сопровождается характерными изменениями в органах.

– Игорек, я не про это… Тебе скучно здесь?

– Серега я.

– Да какая разница? Скучно?

– Скучно. Как и везде. Не тусовка, а тосковка. Ты прости, Санек, твои друзья очень хорошие, хотя по всему видно, что мудаки полные, но я, наверное, поеду скоро. Ее вон только прихвачу, если она меня еще помнит.

Все, кроме Ольги, которая спит у столика, свернувшись калачиком, напряглись. Видно им приятно было услышать, что я назвал их «очень хорошими».

– О, таких маразматиков не забывают! — смеется Сашка, толкая Ольгу носком ботинка, и поворачивается спиной к соседям, демонстрируя сосредоточенность исключительно на нашей с ним беседе и тем самым разряжая обстановку.

Я начинаю рассказывать ему о своей скучной работе, глупых секретаршах, тупых телках, клубных тусовках, наркоте и прочих атрибутах тоски и бездуховной светскости. Сашка рассказывает о своей работе в лондонском Нью-Йорке, телках, наркоте, клубах. Потом мы вспоминаем общих знакомых с их телками, наркотой и клубами.

– Помнишь Стаса, — смеется Сашка, — который на третьем курсе пьяный, как кол, на лекцию пришел и у препода похмелиться попросил?

– Помню, — смеюсь я в ответ. — Только не Стас, а Денис, и не пьяный, а обдолбаный, и не похмелиться, а закурить.

– Какая разница? — смеется Сашка. — Встречаю его в Таиланде, прикинь. А он в шоу трансвеститов работает. Волосы черным выкрасил, линзы черные поставил. Сам худой и как будто ростом поменьше. «Во дела», — думаю. Я к нему подгребаю: «Здорово, Стас! Как ты сюда попал?» А он морду воротит, что-то по-тайски лопочет. Типа, не узнал. Ну, думаю, хер с тобой! Ладно, может, скрывается человек. А Женьку Безноздреву помнишь? С нами училась. Толстая такая.

– Погоди, Сань. С нами парень учился, Безноздрев. Тот действительно толстый был. И звали его вроде Женькой.

– Какая разница? — смеется Сашка. — Женька и есть Женька. Не поверишь! Родила она в Куршевеле. Я там в местный клуб к диджеям приезжал потусить, и вот довелось встретиться. И прикинь, говорит, что ребенок — мой. А я с ней лет десять не виделся. Подкидывает же жизнь сюрпризы! Да, старик, жизнь кипит. Бурлит жизнь, я бы сказал.

Я киваю в ответ, типа: «Жизнь действительно бурлящая субстанция».

– Твою бывшую жену встретил, Ингу, — серьезным тоном продолжает воспоминания Сашка. — В Швейцарии в частной клинике лечится.

– Брат, я никогда не был женат на Инге. Я не уверен, но по ходу я вообще никогда не был женат.

– Я тоже, — Санек, с сожалением кивает головой, — но не в этом дело. Я к тому, что досталось человеку. Да, старичок. Поломала ее жизнь. Как вы расстались… так и под откос все у нее пошло. Переживает она очень. Привет тебе передавала. Передавай, говорит, привет моему крокодилу.

– Почему крокодилу? — удивляюсь я.

– Не знаю. Может, потому что Гена? Типа крокодил Гена?

– Наверное, — смеюсь я.

Разговор зашел о здоровье.

– А у меня, старик, проблемки кое-какие имеются в этом разрезе, — по секрету сообщает мне Сашка. — Был я в Сан-Тропе, в клубешнике одном. Захотелось мне драйва. Я голову в колонку засунул, в самую гущу динамиков, и теперь вот какие-то детали стал забывать.