Зачарованный - Алекс Флинн

— Колдуньи — они везде. Просто большинство людей — они их не видят.

Я понимающе киваю, как будто в ее словах есть смысл, хотя мне не следует делать это слишком убедительно, потому что она продолжает:

— Официантка, которой достаются самие щедрие на чаевые клиента, подносчик багажа, у которого, кажется, всегда самие легкие чемодани, — это все и есть работа колдуний. Они делают жизнь этих людей легче. Я уверена, ти можешь вспомнить и другие примери, может, что-то более тебе знакомое.

Я стараюсь понять, кого принцесса может иметь в виду. Потом вспоминаю: колдуний не существует. Я киваю.

— Но колдуньи в Залкенбурге — они не такие безобидние. А мой бедний брат, он слишком простодушен, чтоби распознать в деревенской девушке, которая ему нравилась, принявшую ее обличье Зиглинду — могущественную залкенбургскую колдунью. Он зашел в ее дом — и оп!

— Оп?

— Она превратила его в лягушку.

Я чешу за ухом.

— Вы сказали — в лягушку?

— Oui.

Я долго смотрю на нее, на ее фальшивую нахмуренность и искусственные слезы и думаю, что она не такая уж и симпатичная, как мне раньше казалось. Она, очевидно, считает меня полным болваном.

Я кланяюсь, чтобы принцесса потом не могла сказать, что я отнесся к ней неуважительно, и говорю:

— Ваше высочество, благодарю вас за то, что доверили мне ремонт вашей обуви. Надеюсь, вам понравилась моя работа. Теперь мне нужно вернуться в мастерскую.

— Ти не веришь мне?

— Думаю, вы просто смеетесь надо мной. Я знаю, что я простой бедняк. Может, вам уже наскучили клубы…

Я разворачиваюсь и собираюсь уходить, хотя мне это и нелегко.

— Non. Нет. Я не смеюсь над тобой. Пожалуйста. Ти должен это увидеть.

Она берет со столика французский роман. В книгу вложено множество фотографий и бумаг.

— Посмотри.

На фото парень приблизительно моего возраста, красивый, с ярко-рыжими волосами и чем-то вроде большой родинки над правым глазом. На нем военная форма, и он улыбается.

— Это Филипп, до колдовства. А это знаменитое алорианское родимое пятно. — Викториана показывает на родинку. — Такое же было у многих наших великих королей.

Она передает мне эту фотографию и показывает следующую — это лягушка с рыжей полоской на голове. Над глазом у нее большое пятно, точь-в-точь как у принца.

— Такой он теперь, — говорит принцесса, и я вижу, что на ее ресницах блестят слезы.

Лягушка и правда очень напоминает принца — если бы его действительно заколдовали, он, наверное, так бы и выглядел. Я внимательно смотрю во влажные глаза Викторианы и отказываюсь от мысли, что она меня разыгрывает. Наоборот, это кто-то шутит с ней — вот что происходит.

— Может, кто-нибудь похитил принца и удерживает его где-то? Наверное, эти люди и нарисовали эту лягушку.

— Ми так и думали. Поэтому связались с одной могущественной алорианской колдуньей, у которой есть волшебние наушники. В них она может общаться с животными — по крайней мере, с теми животными, которие когда-то били людьми. Так что я разговаривала со своим братом.

— Вы разговаривали с лягушкой?

— Oui. Я задавала ему вопроси — вопроси, ответа на которие может знать только он, о наших детских секретах. Я ни капли не сомневаюсь, что эта лягушка — Филипп. И посмотри на ее глаза.

Я снова смотрю на снимок. У нее, как и у Викторианы, глаза цвета океана.

Стоп! Конечно, эта лягушка — не ее брат. Он умер, а она сошла с ума от горя. Бедная девочка. Это только доказывает, что и у богатых людей есть проблемы.

— Филипп сам рассказал мне грустную историю этого колдовства, — говорит принцесса. — В лягушку его превратила колдунья, а разрушить эти чари сможет только поцелуй той, в чьем сердце будет любовь.

— Любовь?

Странно, что лекарством должна быть любовь, если проклятие наложено врагом. Ну а что, в конце концов, не странно во всей этой истории? Ясно одно, все эти люди пользуются не только наивностью Викторианы, но, наверное, еще и — давайте смотреть правде в глаза — ее глупостью.

— Я думаю, все проклятия такови. — Принцесса пожимает плечами. — Ми с родителями были уверены, что эта проблема решится легко. Брат красив, он наследник престола и к тому же плейбой. Его любят все девушки, и любая будет счастлива поцеловать его, даже в обличье лягушки.

— Так почему бы этого не сделать?

Тогда стало бы понятно, что это розыгрыш, и все бы закончилось.

— Ми не успели, — вздыхает она, — потому что, как я тебе говорила, он исчез. Оп! — Принцесса разводит руками. — Папа поймал Зиглинду, которая наложила это проклятие. Она сказала ему, что брата держат в трюме грузового судна, направляющегося в Майами. И что ми никогда его не найдем и он никогда не станет королем. Но колдунья пообещала снять проклятие при одном условии.

Викториана пристально смотрит на свои туфли.

— Каком условии?

— Если я соглашусь вийти замуж за сына залкенбургского короля. — Среди фотографий она находит газетную вырезку. Статья на французском, но с фотографией — на ней блондин, его рот искривлен в коварной ухмылке, он заносит что-то наподобие штыка над скорчившимся мальчиком, — Принц Вольфганг — это воплощение зла. Он приезжал к нам, когда я била маленькой девочкой, видирал перья из моей канарейки и втикал булавки в мою кошку. Нас хотят поженить, чтоби наши страны объединились под залкенбургским правлением, но это сможет произойти, только если наследницей буду я. Зиглинда сказала, что они вернут Филиппа, если я соглашусь вийти за Вольфганга, а мой брат навсегда отречется от престола. — Тут Викториана хватает мою руку и сжимает ее до боли. — Ти должен найти Филиппа!

Я слушаю, как волны накрывают берег, снова и снова. Чайки перестали кричать, их, наверное, разогнали отдыхающие. Хорошо, давайте разберемся: где-то по Майами разгуливает лягушка, и я должен ее найти. Красивая женщина хочет втянуть меня в свое бьющее через край безумие. Как выбраться из всего этого? Да бог с ними, с туфлями. Я просто не хочу, чтобы принцесса нажаловалась на меня Фарнесворту.

— Э-э… а вы уверены, что вам нужен я? Я?

— Oui. — Она показывает мне еще одну фотографию, на этот раз грузового судна. — Филиппа держали на этом корабле, он прибил в порт на прошлой неделе. Шевалье, моя ищейка, нашел его следи в трюме. Охранники опросили команду. Вначале матроси не могли вспомнить никакую лягушку. Но когда мои телохранители надавили, они сказали, что все-таки била одна — на контейнере, которий должен бил ехать на — как ви это называете? — на Кис.

Клянусь, там на корабле просто испугались этих страшилищ-охранников и сказали им все, что те хотели услышать, лишь бы только поскорее избавиться от них. Флорида-Кис — это цепь маленьких островков сильно к югу от Флориды, с полуостровом их соединяет Морское шоссе. Но так как я не собираюсь ехать туда в ближайшем будущем, то тяну время.