Вопрос - Хол Клемент

— Я сейчас покажу тебе, пойдем в мастерскую, — сказал он. Она с готовностью последовала за ним. — Первая часть решается довольно просто, — продолжал он, когда они оказались в пещере. — Для введения чего-то в вену есть путь, про который, при желании, можно сказать, что его указали сами боги. Как ты знаешь, вампиры могут сделать это довольно просто.

— Конечно! Мне бы следовало подумать об этом. Ты можешь сделать какую-то полую трубочку, наподобие зуба вампира.

— К несчастью, я не могу. Я не такой уж хороший кузнец. Что я придумал, так это использовать готовый зуб вампира и присоединить его к какой-то трубочке. Вот здесь-то я и столкнулся с трудностью.

— А зуб у тебя есть?

— Да. Вот, — он указал на белый череп, лежащий на скамейке. — Зубы вон там. Я еще не пробовал извлечь их, но, возможно, твои пальцы подойдут для этого лучше, чем мои. Главная трудность состоит в том, что мне не удается сделать трубочку, которая подходила бы к зубу. Я знаю, что золото плавится легче остальных металлов, и попробовал сделать золотые трубочку и воронку, которые бы подходили к такому маленькому предмету, как зуб. Но мне это совершенно не удалось.

— А разве свинец не проще плавится?

— Я знаю, но у меня его нет. Зато у нас все еще есть несколько золотых монет.

— И в чем же у тебя трудности?

— Сейчас я тебе покажу. Я могу без всяких трудов расплавить золото в глиняном горшке, и у меня есть даже своего рода чашечка, которую можно использовать для верхней части воронки, но я не, могу сделать полую трубку. Я пытался пропустить расплавленное золото через узкую глиняную трубку, но в таком случае оно принимает форму обычного прутка. Если я кладу что-то внутрь трубки, чтобы удержать золото по краям, то никак потом не могу вынуть.

— А почему бы для такой трубки не использовать глину? Зачем возиться с золотом?

— Любая глиняная трубка таких размеров, когда я пытаюсь ее обжечь, чтобы она стала твердой, разлетается на кусочки. Ты можешь сама попробовать, пока я снова буду плавить золото, чтобы убедиться в этом.

Потребовалось несколько попыток и часов, чтобы Юдит смогла разобраться: практика может быть намного сложнее, чем теория, а идеи могут быть простыми на словах, но трудными на деле. Когда они, наконец, прекратили работу на ночь, Кирос и Элита давно уже спали, по крайней мере, когда Юдит быстренько заглянула к ним в пещеру, их дыхание не изменилось.

Следующий день прошел получше. Синяк у мальчика был не таким болезненным, а сам он почти таким же живым, как обычно. Юдит смогла уделить время обдумыванию проблем мужа, а он сам то раздумывал над поставленной перед собой задачей, то пробовал новые варианты своей любительской техники обработки золота. Элита занималась делами по хозяйству и обязанностями няньки. Несмотря на свою реакцию на трупик змеи, она время от времени заходила в пещеру, служащую хозяину кабинетом, и проверяла масло в лампах, хотя и старалась держаться как можно подальше от места, где работал Марк. Марк подозревал, что она все еще смотрит на него, как на черного мага.

Вечер прошел так же, как и предыдущий; Юдит на какое-то время присоединилась к мужу в мастерской и помогла в одной или двух неудачных попытках. Марк заметил, что она начинает разочаровываться. Он не мог ее осуждать, этот факт расстроил и его. Марк решил прекратить работы по металлообработке раньше, чем прошлым вечером. Однако он не пошел вместе с ней спать; надо еще подумать, многозначительно сказал он, и она с готовностью это приняла. Она оставила его одного. Так и проходили дни. Коленка у Кироса зажила. Затем он ободрал локоть, когда бежал по проходу в сад, и ближайшие десять часов, пока рана не затянулась, Юдит находилась в состоянии, близком к панике. Возможно, опыт оказался и полезным, хотя дня на два запоздал для того, чтобы она пришла к конструктивной идее. Она давно уже извлекла змеиные зубы, добавив к проблемам Марка измерение реальных размеров требуемой трубки. К этому моменту он уже мог сделать золотую трубку диаметром с палец, но это было очень далеко от того, что требовалось. На самом деле, когда он впервые разглядел клык, вынутый женой из черепа змеи, то испытал разочарование не меньшее, чем когда-то Юдит. Он избавился от раздражения и возобновил борьбу еще до того, как Кирос повредил локоть, но прогресс в мастерстве был очень медленный.

Затем, когда мальчику стало получше, Юдит появилась в мастерской и выпалила свою идею.

— Марк! Я все думаю, зачем нам делать трубку, которая соединяла бы нижнюю часть воронки с клыком? Почему клык не установить прямо на дне чаши?

Мужчина около жаровни выпрямился, он задумался, сощурив глаза.

— Это может оказаться вполне подходящим, — медленно сказал он. — Хотя в таком случае трудно будет увидеть — попал ли клык в вену или нет. Но, возможно, это и не так важно.

— Об этом я не подумала, — призналась она. — Но я хотела бы узнать, почему ты пытаешься сделать трубку из золота?

— Только потому, что не могу придумать ничего другого, из чего бы ее сделать из имеющегося под рукой. Глина оказалась совершенно безнадежной.

— Ты хочешь сказать, что у тебя нет ничего, из чего бы ты смог сделать трубку. Но что ты скажешь об уже готовых?

— Что ты под этим подразумеваешь? Я об этом не думал.

— Когда Элита потрошит цыплят, там есть небольшие трубки, как я полагаю, вены…

— Мне не очень по душе эта идея. Мне надо будет высушить их или сделать что-то еще, чтобы они не начали гнить, но я не знаю, как это сделать. Но подожди, а что ты скажешь о тростнике?

— Хорошо, дай мне подумать, это может подойти, если ты сможешь найти достаточно тонкие побеги. Но я начала думать о цыплятах и попробую продолжить в том же направлении; нельзя ли воспользоваться основанием пера?

Марк поднял брови и молча задумался, потом, так и не сказав ни слова, направился в сад. Юдит, улыбаясь, последовала за ним. Они никогда не держали более четырех цыплят, так как жизнь в норе не позволяла прокормить больше, но с поисками выпавших перьев никаких затруднений не возникло. Десяток штук он принес в пещеру. Марк с помощью стального ножа, который считал своей ценностью, быстро разделал несколько больших перьев. Юдит взяла очищенную основу и быстро сделала несколько трубок — от полдюйма до двух длиной. Все они вполне удовлетворяли требованиям, по крайней мере, через них можно было всасывать воду, и все оказались достаточно прочными. Марк с восторгом обнаружил, что одна из самых длинный трубок вполне, подходит, чтобы ее можно было надеть на змеиный клык.

Его восторг несколько ослаб в течение следующего часа, когда он попытался прикрепить трубку к клыку при помощи смолы, и несколько раз забивал клейким материалом крошечное отверстие в змеином клыке. После того как пришлось три раза прокипятить непокорное устройство, чтобы освободить от клейкого уплотнения, он снова передал дело в женские руки. А сам занялся золотой чашей, которой собирался увенчать аппарат. Задача оказалась не такой уж и сложной, даже если учитывать его малый опыт подобной работы. Он изготовил из глины чашу объемом примерно с пригоршню, быстренько высушил над жаровней, потом налил туда немножко расплавленного золота и начал крутить, чтобы жидкий металл тонким слоем размазался по внутренней поверхности чаши. Это, конечно, была далеко не профессиональная техника, но вполне удалась. После того как металл застыл, он без труда отколол глину от металла и проделал в дне получившейся чаши небольшое отверстие. Он очень аккуратно его расширил под размер выбранной трубки. На этот раз Марк без труда справился со смолой и, наложив последний штрих, получил готовое устройство.