Вопрос - Хол Клемент

Он уловил смысл ее слов и кивнул головой.

— Хорошо. Осмотри ближайшие от входа пещеры. Отмечай их и возвращайся, когда у тебя будет еще достаточно масла в лампе…

— Понятно, господин. Я не потеряюсь.

Но поиски не могли продолжаться бесконечно. Необходимо было есть и спать, надо было наполнять маслом лампы. Иногда за маслом надо было ходить в дальние деревни. Однажды такой поход совершила Элита, в то время как Марк продолжал поиски, но не смогла принести столько, сколько Марк. Времени больше терялось, чем использовалось по назначению. И все равно Марк продолжал походы в пещеры.

К концу первой недели Марк заметил, что в пещерах есть вода, и поэтому Юдит, может быть, еще жива. К концу второй недели он начал говорить о том, что теперь ее найти будет легче, так как она не может двигаться и должна оставаться на одном месте. Элита ничего не ответила ни на ту, ни на другую теорию. Она ничего не сказала даже, когда прошла третья неделя, и ни один здравомыслящий человек не мог уже надеяться найти Юдит живой. Но назвать Марка здравомыслящим было невозможно. Девушка это знала и вела себя соответствующим образом.

На двадцать третий день он вернулся из своих поисков и обнаружил, что девушка его уже ждет. Это не было такой уж неожиданностью, но его внимание привлекла миска с едой, которую она ему протянула.

— Зачем ты теряешь время на готовку? — спросил он. — Ты что, прекратила поиски?

— Да, господин. Еще вчера. Ешьте, и я вам все объясню.

Каким-то образом она умудрялась подчинять его своим желаниям, так же как при подобных обстоятельствах он подчинял себе Юдит. Он опустошил свою миску, так и не отрывая глаз от девушки. Когда он закончил есть и отставил миску, она взяла одну из ламп.

— Пойдемте, господин.

Он безвольно пошел за ней. Она провела его по одному из тоннелей, ведущему от сада, потом свернула направо. Он заметил, что их путь отмечен сделанными сажей значками. Их путь пролегал по проходам и тоннелям, которые хотя и находились недалеко от жилища, но даже ему были малознакомы. Через несколько минут он спросил:

— Это она отметила свой путь?

— Нет, господин. Это я отмечала во время моих вчерашних поисков. Я никогда раньше сюда не ходила.

— Значит, ты нашла ее?

— Увидите. Идите за мной. Он подчинился, и через полчаса они пришли в прекрасную неотмеченную пещеру.

Пещера протянулась футов на пятьдесят. Девушка остановилась в центре пещеры.

— Смотрите, — сказала она, указывая на пол.

Марк увидел около ее ног глиняную лампу. Лампа была сухой, а фитиль оставлен так, чтобы лампа могла сама выгореть до конца. Он быстро взглянул на находку и повернулся к девушке.

— Ты нашла лампу здесь?

— Да, он была оставлена так, как вы ее и нашли.

— Ты хочешь сказать, что она оставила ее здесь, когда кончилось масло, и пошла блуждать в темноте?

— Нет. Я думаю, она выгорела до конца, когда уже была оставлена. Посмотрите еще, господин.

Она указала на дальний конец комнаты и проследовала туда.

Перед ними открылся колодец длиной футов в двенадцать и футов шести в ширину. Элита обошла вокруг колодца к дальней стене пещеры, где висела гроздь сталактитов толщиной с палец. Она отломала один из них и бросила в колодец.

Последовала тишина, которая длилась несколько секунд, и только после этого он услышал, как сталактит ударился о дно. Удар повторился несколько раз, а потом послышался слабый звук, напоминающий всплеск воды, хотя Марк и не был в этом уверен.

Элита указала на другой сломанный сталактит рядом с тем местом, где она сломала только что использованный.

— Она, должно быть, бросила его, чтобы убедиться… убедиться, достаточно ли глубок колодец, — мягко сказала девушка.

На какое-то мгновение она пожалела, что находится на другой стороне колодца, но заметила, что Марк хочет во всем убедиться, прежде чем действовать.

Он долго стоял, уставившись в раскрывшуюся перед ним темноту, в то время как девушка, затаив дыхание, оставалась на месте. Затем он повернулся и пошел туда, где была оставлена лампа. Элита воспользовалась передышкой, чтобы снова обогнуть колодец и последовать за ним. Она подождала, стоя у него за спиной, когда он рассмотрит лампу. Девушка не понимала, чье сердцебиение слышит, свое или его. Затем он повернулся и медленно, но целенаправленно двинулся к колодцу.

Она мгновенно оказалась перед ним, загородив дорогу. Он остановился, и на его лице промелькнула слабая улыбка.

— Не бойся. Ты и одна сумеешь вернуться.

— Я знаю, что сумею. Дело не в этом, господин. Вы тоже должны вернуться.

— Зачем? Последняя вещь, которая оставалась у меня в жизни, лежит вон там, — он кивнул в сторону колодца.

— Нет. Есть и еще кое-что.

Он поднял брови. Ему вспомнилось предложение Юдит, сделанное несколько недель назад. Он старался очень осторожно подбирать свои слова.

— Ты мне можешь сказать, что у меня еще осталось? Моей семьи больше нет. Моя борьба проиграна.

— Нет! — теперь она почти кричала. — Вы не правы! Ваша борьба не проиграна — она едва еще началась. Разве вы это не видите? Я не могу ни читать, ни писать… у меня нет ее мудрости… но я могу слышать. Я слышала почти все, что вы говорили ей, и я многое из этого узнала. Я знаю, с чем вы боретесь, и знаю, что вы сейчас понимаете в этой болезни больше, чем любой живой человек на земле. Это все равно ваша борьба, хотя вы и потеряли своих детей. Мой господин, я — женщина. Возможно, у меня никогда не будет моих собственных детей, но я могу поговорить с теми, у кого они есть или будут. Я знаю, чего стоит ваша борьба… я знаю, что спрятано в том, другом, колодце, где вы держите украденного из деревни ребенка. Я знаю, почему вы не могли сказать нашей госпоже, что вы делаете или почему это не получится до тех пор, пока не произошло несчастье с ребенком…

— Даже и тогда я не мог сказать ей, — обрезал Марк. — То, что я ей сказал, было неправдой. Я ввел ребенку свою кровь, и она убила его. Как я мог ей это сказать?

Элита широко раскрыла глаза.

— Вы хотите сказать, что кровь одного человека может убить другого? Значит, Кирос был убит кровью собственной матери?

— Нет. Он мог бы быть убит, но я не уверен в причине. Все было не так. Я не могу сказать, помогла бы или повредила ему кровь матери. Он умер до того, как она вскрыла собственную вену. Она воспользовалась ножом, чтобы вскрыть его руку и вставить в сосуд трубку от воронки, но она не смогла ввести туда ни капли собственной крови. Она, должно быть, увидела, что он умирает, еще до того, как начала помогать. Я не знаю, отчего он умер: возможно, он умер бы все равно, а может, то, что она вставила в его вену пустую трубку, и убило, хотя мне трудно сказать, почему это произошло. Как я могу докопаться до правды, когда столько разных вариантов могут быть правдой. Может быть, она была права… может быть, боги действительно прокляли нас.