Ты не навсегда (СИ) - Стоун Милана

Мы все время проводили вместе, после того, как меня выписали из больницы, три недели назад.

Узнала, что он работает не только в цветочном, но и так же берет ночные смены в баре, который находится неподалёку.

Но сколько бы не было у него работы, он всегда уделял мне время, мы вместе ездили по заказам на его основной работе в городе, а после я уже приходила в бар, где он работал, и веселились там, народу было в нем немного, поэтому у нас было куча времени побыть вдвоём.

Иногда оставалась у него с ночевкой… почти всегда.

Родители, наверное, думали, что я так и продолжаю гулять, особо не задавали вопросов, да и я не особо рассказывала, где бываю.

Всех все устраивало.

Рик все продолжал выскабливать что-то на дереве, с таким серьёзным видом, что меня это даже позабавило.

Ощутила внезапный порыв запечатлеть этот момент, но не фотографией.

Порывшись в рюкзаке, достала свой альбом и карандаш.

Рику нравились мои рисунки, поэтому я стала носить с собой эти принадлежности, никто раньше не говорил мне, что у меня талант.

Нет, конечно, мои учителя делали мне комплименты по этому поводу, но как им можно было верить, если родители отдают кучу денег за данные занятия!?

А он меня восхвалял, прося что-нибудь начёркать и отдавать ему.

Развешивал их по своём дому, дурачок мой.

Сначала меня это дико смущало, но он был непреклонен и запрещал их трогать.

А когда приходили его друзья, он гордо всем их показывал.

Именно в такие моменты я ощущала себя особенной, нужной, любимой.

Сердце начинало биться чаще и громче, в животе плясали бабочки, а голова шла кругом. Наверное, это и есть любовь.

Вот так просто сошлись два разных человека, неподходящих друг другу, но разве мы могли сопротивляться чувствам?

Время шло быстро, когда я погружалась в работу, один листок сменялся другим. Рик все же закончил издеваться над бедным деревом, и моему взору предстала простая надпись:

«Навечно твой, Тина» Рик.

И сегодняшняя дата.

После он разлёгся рядом на нашем покрывале и положил свою голову мне на ноги, засыпая. А я продолжала рисовать этого простого, но такого удивительного человека.

Сейчас он уже не казался мне страшненьким, словно я надела волшебные очки и смогла разглядеть его по-настоящему, каждую впадинку, милую родинку, невероятную улыбку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Могла нарисовать его по памяти, без каких-либо проблем, что, собственно, и делала постоянно. Он так мило сопел и дергался, что невольно улыбалась, любуясь им.

Я бы продлила этот момент… включила бы его… навечно.

Но это жизнь и ничего нет вечного.

Зазвонил мой телефон, громкой песней Леди Гаги, от чего Рик дернулся и резко поднялся в испуге. На экране светилась фотография отца, но разговаривать с ним совсем не хотелось… он не звонил просто так.

— Ты не ответишь? — потянувшись, сонно спросил.

— Нет, не хочу. И домой сегодня не явлюсь, чувствую, ждёт меня разговор, который не принесёт ничего радостного.

— Как скажешь, — говорит, оставляя поцелуй на моей щеке. — Пойдём в дом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 16

Собираем все в кучу и несём в дом. Рик идёт раскладывать вещи по своим местам, а я направляюсь на кухню, желая чем-нибудь перекусить.

— Я приготовлю ужин, садись отдыхай, — кричит мне с другой комнаты.

— Как скажешь! — отвечаю, немного обидевшись.

Я не умею готовить, и Рик это прекрасно знает… нам хватило одной пригорелой яичницы с недопеченным яблочным пирогом.

Не так давно решила попробовать себя в качестве хорошей домохозяйки и провалилась, поэтому он решил взять эту должность на себя и больше не подпускал меня к плите, но я не особо расстраивалась, он справлялся намного лучше.

Завибрировал телефон от пришедшего сообщения.

Снова отец и спрашивает, где я и когда приеду домой, решаю ответить ему, чтобы ни волновался, сообщая, что не приеду домой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От чего телефон снова начинает звонить, и я, не дождавшись окончания звонка, просто выключаю его.

Рик начинает нарезать овощи, а я начинаю засматриваться, его движения меня завораживают, он это делает так, словно всегда готовил сам. Хотя, возможно, так оно и было.

— Может, ты все же перезвонишь отцу, он будет беспокоиться, — подаёт он голос, полностью погружён в работу.

— Я оставила ему сообщение, — не выдерживая, поднимаюсь с места и подхожу к нему, обнимая за талию, вдыхаю его невероятный запах, укладывая своё лицо между его лопаток. — Просто не думай об этом, сейчас это все не важно.

— А как же твой… жених? — тяжело выдыхает он, спотыкаясь об это слово, знаю, как тяжело говорить ему о нем… не ему одному.

— Перестань! Я же просила не говорить о нем! — бью не сильно кулачком по его спине, немного злясь.

— Вдруг, что-то важное… может, он приехал к тебе… ты должна ответить! — его утверждение приводит меня в недоумение, и я разворачиваю его к себе, чтобы видеть его глаза. Он побледнел и выглядел нездоровым, но я пыталась не заострять на этом внимание.

— Должна ответить? Ты сейчас шутишь? И да, он мог приехать! Мне что, бежать к нему? Ты этого хочешь? Зачем ты сейчас заставляешь меня испытывать это чувство? — повышаю голос, чувствую комок в горле, отодвигаясь от него, отхожу на пару метров.

— Милая, я просто не хочу, чтобы ты приняла неправильное решение, — его слова ржавым гвоздем по моему сердцу.

— Какое решение? Я не понимаю, к чему ты клонишь?! Зачем ты говоришь подобное? — переходя в истеричный смех, начинаю кричать все громче, захлебываясь в слезах, не слышу даже его ответов.

— Ты меня прогоняешь, да? Подсовываешь к нему? Как ты можешь так со мной поступать? Разрушать наши отношения! И зачем ты тогда вообще пудришь мне мозги? Зачем ты сделал эту чёртову надпись на дереве, а? Ответь мне, Рик! — не дождавшись его ответа, выбегаю из кухни, направляясь в ванную комнату, закрываясь на щеколду.

Рик продолжает стучать по двери и просит выйти, но я не хочу его сейчас видеть!

Включаю воду и умываю лицо, пытаясь восстановить дыхание, и успокоить бешено колотящее сердце. Ничего не выходит, все бесполезно.

Его слова так ранят, как ничьи, никогда.

Он знает, что у меня есть жених, и что я должна вот-вот выйти замуж за него. Но ничего не говорит против, хотя я вижу, насколько ему не приятна данная ситуация.

Он мог хотя бы попросить меня отказать ему, возможно, я бы так и сделала ради наших отношений.

Ещё не была уверена в своих чувствах, но понимала, что они были, просто ещё нужно немного времени. Но Рик, похоже, смирился.

Он не собирается бороться, вот чего я боялась.

Неужели он хочет быть в роли любовника? Сможет отдать меня другому?

Успокоившись, решила выйти из ванны, забрать рюкзак и поехать домой, подумать.

Остановилась перед дверью, собираясь покинуть дом, но что-то остановило меня, напугала тишина.

Внутренний инстинкт подсказывал, что что-то неправильно.

Зная его, он бы меня остановил, не позволил одной куда-либо уехать, всегда довозил меня до дома и убеждался, что я в порядке.

А сейчас была гробовая тишина.

Меня парализовал испуг, в ушах начало звенеть, тяжело было даже сглотнуть.

Набравшись смелости, направилась на кухню и застыла…

Рик, мой дорогой, лежал на полу в странной позе, бледный словно смерть.

Я подбежала к нему в ужасе, пытаясь отыскать пульс, в кармане ищу телефон и пытаюсь вызвать 911. Руки ужасно трясутся, не давая мне правильно набрать номер, один… второй раз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Следом зазвонит отец.

— Боже, я же сказала отвалить от меня! — заорала нечеловеческим голосом, принимая вызов, отец что-то начинает орать в трубку, но я следом скидываю, делаю ещё одну попытку позвонить.