Ты не навсегда (СИ) - Стоун Милана

Его слова, как гром среди ясного неба, молниями в самое сердце, сокрушительный ураган для моих чувств.

— Но есть же хирургическое лечение, я слышала о таком! — хриплым голосом, боясь даже посмотреть в его сторону, если я это сделаю, то просто разревусь, не дослушав до конца.

— Не в моём случаи, это невозможно из-за локализации опухоли в жизненно важном участке, врачи за такое не возьмутся, — голос неживой, впервые за все время нашего знакомства.

Долгое молчание.

— А как же другое лечение? Ну там, химиотерапия! Разве это нельзя вылечить? — срываюсь и, начиная плакать, закрываю ладошками лицо.

Как же больно! Рик обнимает меня и притягивает в себе, начиная укачивать в своих руках.

— Я прохожу лучевую терапию вместе с химиотерапией, — говорит, целуя меня в макушку. — И нет, это не вылечить… мне так жаль, Тина!

— Ты не виноват! — поднимаю голову, которая кажется неимоверно тяжелой. — Сколько… сколько нам осталось? — сглатывая подступивший комок в горле, пытаясь сморгнуть слезы, застеклившие мой обзор.

— Врачи не дают каких-либо точных прогнозов… говорят, в наилучшем случае ещё год.

Дальше все словно в тумане, его слова, утешения. Наверное, это я должна была его успокаивать, а не он меня. Но он держался намного лучше, возможно, уже свыкся.

Дальше мы просто лежали и разговаривали о всякой чепухе, рассказывали разные шуточные истории из наших жизней, но не затрагивали эту тему больше.

Рик видимо устал и достаточно быстро заснул, но я не могла сомкнуть глаз, просто смотрела на то, как он спит, и думала… думала.

Когда находиться с ним рядом стало просто невыносимо больно, я ушла.

Было уже за полночь, когда я гуляла по ночному Портленду, загруженная печальными мыслями.

Год.

Нам остался всего один жалкий год. Дерьмо! Что же делать? Как нам с этим справиться?

Сидя ночью в парке, я продолжала лить слезы, которые были бесполезны, но ничего не могла с собой поделать, мне было больно!

Тогда я поняла, что моей безоблачной жизни пришёл конец…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 19

Продолжая держаться за дверную ручку, пыталась найти в себе внутренние силы, чтобы открыть дверь и спуститься к торжеству.

День, когда я должна познакомиться со своим женихом.

На данный момент самый ненавистный день в моей жизни.

Я не хотела выходить, думала, что смогу проигнорировать всех, но идти против отца оказалось куда сложнее, чем я предполагала.

Всю неделю находилась взаперти в ожидании свободы, но её мне так и не предоставили.

Он лишил меня всего, машины, кредитных карточек, и даже телефона!

Сказал, что отдаст его обратно, если я выйду на знакомство и произведу должное впечатление.

Я была в растерянности.

Уже прошёл месяц после того, как я узнала о болезни Рика, после того раза мы больше не затрагивали эту тему.

Верней, я пыталась завести разговор, чтобы поддержать его, но он быстро сворачивал его, говорил, что не хочет очернять наши отношения.

Хотя мне бы хотелось обсудить наши дальнейшие действия, что мне сказать отцу насчёт свадьбы, решить проблему с его лечением, где мы могли бы взять деньги.

Было множество не решённых проблем, которые требовали внимания.

Они накапливались, как снежный ком, грозясь свалиться на нас в самый неожиданный момент.

Один вопрос я решила сама.

Я останусь с ним до самого конца, это наверняка.

И я сделаю все возможное, чтобы мы как можно дольше пробыли вместе.

Деньги, они могли многое решить, возможно, даже если предложить хорошую сумму докторам, то они возьмутся за операцию или предложат альтернативу.

Я знала, что все всегда утыкалось именно в них, деньги могли решить почти любую проблему, главное знать, кому платить и сколько.

С замиранием сердца давлю на ручку, приоткрывая дверь, глубоко вдыхаю и выхожу из своей комнаты в предстоящий ад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Прохожусь острыми шпильками по красному ковру, отсчитываю свои шаги, к лестнице.

По ходу смотрю на развешанные по стенам картины художников, которые были куплены не для души, а для интерьера.

Как глупо.

Медленно спускаясь по лестнице, улавливаю спокойную, мелодичную музыку оркестра.

Захожу в зал, переполненный людьми.

Приехали многие родственники, друзья нашей семьи и просто хорошие знакомые. А знакомых у отца просто море, народу так много, что в этой толпе не могу найти свою семью.

Приемный зал оформлен в светлых тонах, небольшие столики, за которыми сидят по несколько гостей, удобные бежево-золотистые диванчики, расставлены ближе к стенке, давая пространство для танцев.

В углу играет оркестр, по залу официанты разносят и предлагают напитки.

Вот от чего бы я точно не отказалась!

Ко мне направляется девушка в форме, чтобы предложить мне игристое, но я отсылаю её, пробегаюсь взглядом, подхожу к парню, который разносит напитки погорячее, забираю себе стакан, отворачиваюсь от любопытных глаз и опрокидываю жгучую жидкость.

Оценивая, ухмыляюсь, довольно-таки неплохой, я бы даже сказала один из лучших, которые я пробовала!

Видимо не просто покупное, а из нашего драгоценного подвала, где можно найти напиток на любой вкус и градус.

Отец не пожалел хорошего алкоголя на данном мероприятии.

Единственная приятная новость на сегодняшний вечер!

Хватаю следующий стакан, подношу его к губам… как кто-то резко вырывает его из моих рук и забирает себе.

Этим кто-то оказался рассерженный отец, хватает меня за локоть и немного встряхивает.

— Если ты испортишь знакомство… я тебя выпорю! — приближая своё лицо ближе, с шипением говорит, сжирая меня злобным оценивающим моё состояние взглядом, принюхивается и морщится. — Что бы я не видел сегодня алкоголя в твоих руках! — угрожающе выплевывает, но я не собираюсь делать то, что он приказывает.

Мне нужно расслабить свои нервы, иначе грядет скандал!

— А вот и наша невестка! Я так рад нашей долгожданной встречи! — гремит тяжелый, жёсткий мужской бас, от которого интуитивно сжимаюсь, пытаясь спрятаться за отцом.

— Да! Я рад познакомить, Оливер, со своей дочерью! — сжимая до боли мое предплечье, выпихивает вперёд, представляя этому мужчине.

Отрываю взгляд от своих блестящих туфлей, перевожу его на мужчину, стоявшего рядом с нами.

Холодок проходится по моей спине, когда я встречаю его чёрный, пугающий до костей взгляд, оценивающий с головы до пят, ухмыляющийся своим мыслям.

Слегка вздрагиваю, от чего отец усиливает хватку, причиняя нестерпимую боль, пытаюсь отстраниться.

Он улавливает мое намерение и отпускает, сверля меня предостерегающим взглядом.

Сейчас ощущаю себя беленьким загнанным мышонком в окружении двух хищников.

Только Оливер кажется куда намного опасным… у него странная тягучая энергетика, которую я улавливаю на интуитивном уровне. Понимаю, что с этим человеком связываться ни в коем случаи нельзя.

В голову врезается красная табличка, гласившая «ОПАСНО»!

Тогда какого фига папа отдал меня его семье на растерзание?

Уверена, его сыночек не отличается от своего отца и выглядит так же, как этот чертов уголовник!

— Рада знакомству, — пытаясь быть вежливой, улыбаюсь через силу, опуская взгляд на чёрную бабочку на шее мужчины… в его глаза невозможно смотреть долго, становится не по себе.

— А она красивая. Даже лучше, чем на фотографиях. Моему сыну неимоверно повезло, — говорит, обращаясь только к отцу, видимо, совсем не стесняясь, что я стою прямо на этом месте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ещё бы… она ещё и талантливая у нас, но об этом вам известно. И не вижу главного виновника торжества! — смотрю по сторонам, пытаясь выследить своего жениха, хотя и не знаю, как он выглядит.

Но взгляд упирается на тощий зад официанта, стоящего в другой стороне зала. Рик, мать вашу! Какого хрена он тут делает?