Сочинитель - Андрей Русланович Буторин

и к «Никелю» вернусь, что мне мешает? Мы же теперь не в лесу, под любой случай оружие найдется.

– Может, сейчас мой «Никель» и возьмешь? – предложил Васюта.

– Не, сейчас-то мне как раз «Печенга» может в виде дубинки пригодиться, если трубник завозбухает, – зачем стрельбой внимание привлекать?

– Ну, если в этом смысле… – закивал сочинитель, но начавший злиться Силадан пихнул его локтем в бок:

– Хватит ее отвлекать, чего время тянешь? Выберемся отсюда – тогда и будете стволами мериться!

Вообще-то старый полковник попал в точку, Васюта подспудно как раз и тянул время, беспокоясь за любимую. Но, конечно же, понимал, что этим ей не поможет. Поэтому, вздохнув, сказал:

– Ладно, иди, мы пока будем его на мушке держать.

– Не вздумайте! – отрезала та. – Палец дрогнет, выстрелите, и если убьете еще и этого трубника, нам уже не оправдаться, никакой зановский синематограф не спасет. Ваша задача сейчас – незаметно до «туннеля» добежать, пока я его отвлекаю.

И осица, выйдя из-за укрытия, направилась к причальной трубе спокойным размеренным шагом.

– Бесстрашная все-таки девка, – одобрительно пробубнил Силадан.

– Не девка, а девушка, – поправил его Васюта.

* * *

Сочинитель с бывшим полковником, затаив дыхание, наблюдали сквозь проломы в стене за происходящим. Вот трубник услышал шаги осицы, резко повернулся в ее сторону, вскинул винтовку, донесся его возглас: «Стоять!»

Олюшка встала, помахала поднятыми руками, показывая, что в них ничего нет, что-то сказала трубнику. Дальнейший их разговор Силадан с Васютой разобрать не могли, было все-таки далековато. Зато они увидели, что трубник опустил ствол, а осица, в свою очередь, руки. Затем она подошла к трубнику ближе и стала что-то рассказывать. Через пару минут, продолжая говорить, она стала показывать в противоположную от сталкеров сторону, и трубник, повернувшись туда, стал пристально всматриваться в даль.

– Пора!.. – шепнул старый полковник и, шагнув из-за стены, мотнул головой сочинителю: – Идем!

Ошибиться, куда бежать, было трудно – кирпичная пристройка имелась поблизости только у одного здания. Но вот добраться до нее можно было лишь по открытому месту, так что если бы трубник обернулся, сразу бы их увидел. Но тот не обернулся, Олюшка заболтала его качественно, продолжая при этом настойчиво куда-то показывать пальцем.

В пристройке была небольшая железная дверь – ржавая, но, к счастью, открывшаяся легко и без скрипа – очевидно, пользующиеся этим «туннелем» осицы предусмотрительно смазали петли. Силадан с Васютой проскользнули в темный проем, закрыли за собой дверь и замерли, стараясь не зацепить что-нибудь в темноте и не наделать шума.

– У тебя вроде фонарик был, – шепнул Васюта.

– Фонарик есть, – сказал Силадан, – только зачем зря батарейку сажать, нам все равно Олюшку ждать, без нее ведь не пойдем дальше.

– Ясен пень, не пойдем. Просто… неуютно как-то впотьмах.

– Темноты, что ли, боишься?

– Не самой темноты, а того, что в ней может скрываться.

– Ты на этих, «черных металлургов» ваших, намекаешь? – хмыкнул отставной полковник.

– Они теперь наши общие, – буркнул в ответ сочинитель. – И они реально существуют, я их собственными глазами видел. Причем не только я один – Лом с Капоном и Зан их тоже видели, можешь потом у них спросить. А трубник Мамонт вообще с ними близко познакомился[21], так что он уже никому ничего не расскажет.

– Да верю я, верю, – сказал Силадан. – Только ведь фонариком, если что, их все равно не спугнешь, да и услышим, если зашебуршатся.

Олюшку долго ждать не пришлось, ненадолго мигнул дневным светом дверной проем, и снова стало темно.

– Это ты? – повернул туда голову Васюта.

– Я, – негромко ответила Олюшка.

– Мне посветить? – спросил Силадан. – У меня фонарик.

– Пока не надо, – прошептала осица. – Надо подождать, убедиться, что Штырь за мной не пошел, не хотелось бы попусту «туннель» выдавать.

– Штырь – это тот самый трубник? – уточнил Васюта.

– Ну да. Я ведь говорила, что как-то на «Ш» его прозвище. Он, правда, в другую сторону пошел проверять, кто там бродит, но мало ли – вдруг и за мной решил присмотреть. Так что минут пять хотя бы подождем для верности.

– А кто там бродит? – насторожился сочинитель.

– Надеюсь, что никто. Но я Штырю сказала, что слышала в той стороне подозрительные звуки.

– Ну а он тебе что-нибудь интересное рассказал? – поинтересовался бывший полковник. – Свое-то здесь появление ты как ему объяснила?

– А чего я ему должна объяснять? Все и так знают, как «ОСА» умеет объясняться. Тем более я ведь на охраняемый им объект не покушалась. А расспрашивать я его тоже ни о чем не стала, не рассказывать же, что меня в городе не было. Да и что тут могло случиться за такое время? Дирижабль больше не летает, а пешком сюда никто не придет.

– Мы же пришли, – сказал Васюта.

– Исключения только подтверждают правила, – усмехнулась осица. – Я это в одной умной книжке вычитала.

Глава 5

Выждав даже чуть больше пяти минут, Олюшка сказала Силадану:

– Давай свети. Я, конечно, и вслепую дорогу найду, но вас не за ручки же вести.

Бывший полковник щелкнул кнопкой фонарика. Желтый конус высветил пару десятков ржавых шкафчиков, большей частью распахнутых, а то и вовсе без дверок; ряды погнутых и разломанных стеллажей; какие-то ящики, среди которых тоже не было ни одного целого; а главное – кучи всевозможного хлама и мусора, к одной из которых и направилась осица.

Подойдя к ней, она сказала:

– Сначала я шагаю. Вы следом, только не оба вместе, по очереди. Кто шагнет первым, на той стороне пусть сразу вправо подвинется, чтобы второй в него не уперся. И вперед там не вздумайте идти, а то сразу в «светильник» угодите. Все понятно?

– Н-нет… – замялся Васюта. – Куда именно надо шагать?

– Вот сюда, – ткнула Олюшка пальцем на большую мусорную кучу перед собой. – Зачетная маскировка, так ведь? Никому и в голову не придет в мусор нырять.

– Ага! – обрадовался сочинитель. И продекламировал:

Папа нырнул в озерцо на природе, Только вот были в нем сточные воды. Дома наш папа истратил все мыло, Но все равно маму долго тошнило.

– Этот мусор чистый, – усмехнулся Силадан, – производственный. От него не затошнит.

– Вы его даже не коснетесь, не бойтесь, – мотнула головой осица и, сделав решительный шаг прямо в кучу хлама, мгновенно растаяла в воздухе.

– Эх, мусор к мусору не липнет! – махнул рукой отставной полицейский и последовал за ней.

– Э! А фонарик?! – завопил оставшийся в темноте Васюта и, надеясь не промахнуться, тоже ринулся к куче.

* * *

Выскочив на свет, сочинитель невольно зажмурился – через большие окна класс