Забери нас - Дарья Шевченко

ты не поняла. Я вас сегодня же забираю к себе. Никто вас больше и пальцем не тронет, не переживай. Я не отпущу тебя туда, к этому отмороженному, после услышанного и увиденного. А мать-то куда смотрит? Как она допускает это?

– Я не знаю. Наверное, любит его. Хотя ей тоже иногда «прилетает». Может быть, еще дело в таблетках? После родов она пьет антидепрессанты пачками… Ах! Еще ведь близнецы! А что будет с ними? У них со Стасом появились дети. Им сейчас по 4 года.

– Их он тоже бьет?

– Нет, наоборот, их очень любит. Но… мы не сможем их забрать?

Отец задумался. Он явно не хотел в один день пополнить семью квартетом детей.

– Обожди с близнецами, сейчас с вами нужно сперва разобраться. Сейчас позвоню дяде Мише, а ты пока собери «железо» телефона.

Я не помнила себя от счастья.

Восстание из мертвых

Мы ехали в больницу в новенькой Audi Q3 с просторным бежевом кожаным салоном. Видимо, отец действительно не из бедности пошел работать в школу. На заднем сиденье я заметила детское кресло. Неизвестные значения приобретали ясность.

Заметив, что я косо поглядываю на это кресло, отец ввел меня в курс дела:

– Я женат. У нас есть сын, Пашка. 3 года исполнилось месяц назад. Он очень похож на тебя в детстве, такой задорный и настырный хохотун. Но все это тебя не должно даже настораживать. Катя примет вас, она чудесная женщина!

– А если, мы окажемся лишними? Ты представляешь, какой у нее будет шок? Ты с ней даже не говорил об этом.

– Вы – мои дети. Я обещаю, что вам будет у нас комфортно. Она вас примет. Как доедем, позвоню ей обязательно, за это не волнуйся. Дядя Миша, кстати, мчит на всех парах к травмпункту. Без очереди примут.

Травмпункт находился на центральной улице города. Здесь я бывала крайне редко после переезда к Стасу. Вокруг здания царила неоднородная архитектура: новостройки оттеняли старые «сталинки» и «брежневки», а вишенкой на торте были деревянные полуразрушенные, но жилые, дореволюционные дома. Что ж, центр города ничуть не изменился.

На подходе к дверям больницы отца окликнул мужчина. Он был ниже отца, но по ширине не уступал ему. На голове проступала седина. Ему было слегка за 50 лет. Добродушное выражение лица излучало радость, а глаза сияли.

Я тут же бросилась к нему:

– Дядя Миша!

– Женька! Женечка! Боже, какая большая-то стала! Давно не виделись, а? Господи, Женька, я думал, что не увижу тебя больше…

Последняя фраза не прошла мимо. Десятки раз проносилась в сознании. Что же это значит? Они похоронили меня в своих жизнях? Не надеялись на мое чудесное возвращение?

Папа заметил, что мои мысли улетели далеко отсюда вместе со мной. Когда дядя Миша убежал «поторопить очередь», отец заметил:

– Ты не принимай его слова близко к сердцу. Эмоциональным он становится с годами. Иногда сказанет такое, что хоть стой, хоть падай.

Через пару минут дядя вышел из кабинета травматолога:

– Женя, ты следующая. Ничего не бойся, ему нужно осмотреть тебя и зафиксировать все синяки. Мы тут тебя будем ждать. И помни, – добавил он, – теперь ты под надежной защитой.

– Ладно. Папа, позвони ей. Не забудь, пожалуйста.

Он кивнул, отошел от нас на несколько метров, набрал номер. Возможно, он не хотел, чтобы я услышала этот разговор, ведь он вполне мог смутить меня, если все пойдет не по плану.

Отец попросил ее приехать в травмпункт. Долго ему пришлось убеждать, что с ним все хорошо, он жив, здоров.

В это время из кабинета вышел врач и позвал меня. Я перечислила все жалобы, указала места, на которые приходились удары. Он осмотрел меня, сделал записи и отпустил, велев позвать дядю. Я даже удивилась, насколько это было быстро.

Выйдя из кабинета, я передала все дяде и направилась к отцу. Он все так же стоял в стороне, погрузившись в мысли.

– Пап? Врач осмотрел и отпустил меня. У него сейчас дядя Миша.

– Вот и славно. Пошли на улицу. Сейчас Катя приедет. Посидишь немного в машине?

– Да, конечно. В школу мы не поедем?

– Не до школы сегодня. Поедем в полицию, подавать заявление на этого урода. Дядя Миша поможет его написать как надо. Потом к тебе домой за самыми необходимыми вещами и Костиком. Подумай пока, что нужно взять.

Он посадил меня в машину, завел ее, чтобы включить обогреватель, а сам отошел к воротам главного входа. В течение минут 10 он ходил из стороны в сторону, нервно разбрасывал ногами снег на тропинке. Я бы тоже волновалась, если бы готовила новость о внезапном пополнении семейного гнездышка 2 детьми.

Подъехало такси. Из машины вышла девушка невысокого роста. У нее было красивое серьезное лицо с ближневосточными нотками. Завидев отца, она быстро направилась к нему. Мое любопытство не дало мне усидеть на месте, и я тихонько выбралась из машины. Подошла чуть ближе, укрывшись за здоровенным Land Cruiser 200.

Несмотря на все уговоры отца, она была взволнована:

– Что ты здесь делаешь? С тобой все в порядке?

– Да, милая, не волнуйся. Мне нужно тебе кое-что рассказать. В школе я встретил свою дочь. Ей…

– Женю? Она жива? Ты же говорил, что она погибла…

– Выслушай меня. Она жива. Видимо, моя бывшая теща наврала мне. Когда я увидел Женю, думал, что померещилось… Но это оказалась она! Она узнала меня! Я не стал говорить ей про этот обман, не хотел травмировать. Так, подожди… Это не главное…

Дальше я не слышала диалога, была зрителем немого представления. Отец горячо что-то рассказывал Кате, ее живая мимика отражала всю палитру неподдельно честных эмоций: ужас, ступор, удивление, оцепенение, сострадание, жалость.

В это время я отключилась от внимания их диалога и пыталась сопоставить факт моего бытия и лженебытия за последние 6 лет.

Завидев, что отец направился к машине, я услышала, как он зовет меня. Неожиданно для него я появилась из-за ближайшего джипа.

– Пап, я все слышала… Как они могли похоронить меня? Вот так… Заживо… Они же – моя семья.

– Они – выродки, – он был в бешенстве. Повысив голос, он увидел, как я инстинктивно вздрогнула всем телом.

– Боже… что они наделали. Что я наделал… Я не должен был отпускать вас!

Он поддался своему горькому отчаянию, и я обняла его. Вся моя любовь теплыми волнами окутала меня. Это было как чудесное